Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Музиль Роберт - Мечтатели Мечтатели

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мечтатели - Музиль Роберт - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Томас и Регина отходят немного в сторону.

Томас. Вы опять говорили о Йоханнесе?!

Регина. Она считает, что я вру.

Томас. Она не понимает, для нее это реальный факт.

Регина. Но это и есть реальный факт!

Томас (обнимая ее за плечи и легонько постукивая пальцем ей по лбу). Каркушенька, Каркушенька! Маленькая, ковыряющая в носу фантазерка, ты ведь и ребенком ужасно дулась, когда врала или таскала сахар, а потом получала от мамы взбучку.

Регина. Все почти реально. Может, куда реальнее, чем...

Томас (не давая ей договорить). Тут ты заблуждаешься: это полнейшая реальность! Ты заблуждаешься; вдобавок совершенно безразлично, делаешь ли ты это или только терпишь. (Садится перед ней и по-братски бездумно обнимает ее колени.) Я теперь тоже вечно заблуждаюсь. Но чем больше ощущаешь это, тем сильнее сгущаешь краски. Знай натягиваешь на голову собственную кожу как этакий темный капюшон с прорезями для глаз и для дыхания. Мы с тобой, Регина, прямо как родные брат и сестра.

Регина (слабо протестуя). Да ты же всегда был самый настоящий брат черствый, бесчувственный, тебя ничуть не трогало, чт_о_ со мной творится.

Томас. Чувства на расстоянии, Регина, как и у тебя.

Регина (высвобождаясь). Красиво сказано... (Ворчливо.) Но что это значит?

Томас (в той же позе, энергично). Не столь отчетливо конкретные, как у Ансельма! У него-то во весь горизонт, будто сполохи! Я предпочитаю мнимую черствость. (Замечает, что Мертенс, кончив читать, хочет высказаться. К Мертенс.) Ну, что пишет Йозеф? Как там его превосходительство, владыка науки и ее служителей, очень злится на нас?

Регина. Грозит лишить тебя должности и будущего, если ты не выставишь нас из дома.

Мертенс. Его превосходительство не имеет такого права! Доктор Ансельм привез вас в дом вашей сестры и своего друга, где вы все вместе провели детство, - против этого никто возразить не может. Его превосходительство имеет право только на истину. Вот эту истину вы и скажете ему прямо в глаза; а что вы лично твердо рассчитываете после развода выйти за доктора Ансельма (опять явно стараясь поддеть Томаса), ему и в самом деле знать не обязательно.

Регина. Йозефа на другой лад не настроишь, он не рояль.

Мертенс. Бесконечная самоотверженная верность долгу, справедливость, любовь - все гуманные чувства на вашей стороне. А он - человек. Доверьтесь тому, что так много значит для всех людей, и вы не пожалеете! Хотя, похоже, с точки зрения господина доктора здесь ничего особенного нет.

Томас (лицемерно). Напротив, я целиком с вами согласен. Пойди мы с самого начала по этому пути, ничего бы не случилось.

Мертенс (0 ажитации). Но почему же вы сразу так не подумали? Почему написали письмо, в котором попросту потешались над всем этим и поддразнивали его превосходительство, а в результате он прислал такой ответ?!

Томас. Потому что был идеалистом.

Mepтенс. Простите, господин доктор, я не дерзну усомниться, что вы идеалист - ученый вашего ранга не может не быть им. Но каждый человек, в том числе его превосходительство Йозеф, добр и способен понять благородные побуждения, и мне кажется, идеалист должен убедить его, должен хотя бы попытаться; я... мне кажется, идеалист - это... ну, словом, человек с идеалами!

Томас (с издевкой). Мадемуазель Мертенс, милая, идеалы - самые заклятые враги идеализма! Идеал - это мертвый идеализм. Истлевшие останки...

Мертенс. О-о-о! Дальше слушать незачем, все ясно: вы опять насмехаетесь, надо мной тоже! (Она еще прежде постучала в дверь и ждала ответа. Теперь уходит с обиженно-высокомерным видом.)

Томас (мгновенно переменив тон). Ты здесь единственная, с кем я могу говорить, не опасаясь превратных толкований: скажи, что у вас с Ансельмом не так?

Регина (строптиво). Почему не так?

Томас. Вы оба знаете, что с вами что-то не так. Ты перестала мне доверять?

Регина. Да.

Томас. И правильно!.. Когда-то мы считали себя новыми людьми! А что в итоге получилось?! (Хватает ее за плечи и трясет.) Регина! Ведь получилось-то посмешище!!

Регина. Я на миропорядок не замахивалась. Это вы без меня!

Томас. Ладно, ладно. Ансельм, Йоханнес и я. (По-прежнему взволнованный воспоминаниями.) Мы все ставили под сомнение: чувства, законы, авторитеты. Все вновь было сродни всему, и одно могло превращаться в другое; бездны между противоположностями мы засыпали, отверзая их во взаимосвязанном. Человеческое было в нас заложено во всей его исполинской, невостребованной, вечной возможности созидания!

Регина. Я всегда знала, что в замыслах обязательно есть какая-то фальшь.

Томас. Да-да, ладно. Мысли, счастливые мысли, которые гонят сон, не дают усидеть на месте, несут тебя, как лодку, подхваченную течением, - такие мысли наверняка в чем-то фальшивы.

Регина. А я тем временем молила Господа даровать мне одной что-нибудь необычайно прекрасное, такое, что вам никогда в голову не придет!

Томас. И что получилось?

Регина. Что ты хочешь этим сказать? Ты достиг всего, чего хотел!

Томас. Ты хоть представляешь себе, как это легко? Поначалу все идет медленно, с раскачкой, а потом - ускоренно падаешь вверх! На наклонной плоскости одинаково легко двигаться и вверх, и вниз... Через полгода, если вовремя не разругаюсь с Йозефом, я стану ординарным профессором. За всю мою жизнь я не знал ничего более постыдного, чем успех. А теперь выкладывай: что там за история с Йоханнесом?

Регина. Вы все - мастера говорить, это вас выручает. Я так не хочу. Моя правда жива, только пока я молчу.

Томас. И без того не поймешь, по какому случаю вы уезжаете в путешествие - по случаю свадьбы или по случаю помолвки, а вы еще и покойника с собой приглашаете!

Pегина. Я не хочу говорить об Йоханнесе!!

Томас. Но ты же никогда не любила его так... безмерно? А нынче? Нынче он прямо идеал!.. У Ансельма есть в этой истории вполне определенный умысел - какой именно?!

Регина. Ансельм ничего не делает без определенного умысла.

Томас. Да-а?! Вначале-то было не так? А теперь, когда его слушает Мария, он просто невыносим. И все, что он делает, это своего рода душевный обман?!

Регина (спокойно). Да, обман.

Томас (растерянно смотрит на нее; потом нарочито сухо). Ну хорошо. И какой же в этом смысл?