Марка страны Гонделупы - Могилевская Софья Абрамовна - Страница 3

Вовка же солидно объявил:

— Завтра наши документы пойдут относить в школу. Его и мои.

— Понимаю, понимаю, — сказал доктор. — Ну-ка, снимайте рубашонки… Я вас сначала послушаю, постукаю…

Из поликлиники шли они долго. Сначала остановились и сверили свои справки. Все в них оказалось совершенно одинаково. Все, вплоть до запятых. Конечно, кроме имен и фамилий.

Потом они еще раз остановились, чтобы поглядеть на только что привитые оспины. И, хотя это были пустяковые, едва заметные царапины, каждый похвалился, как здорово он вытерпел «эту ужасную боль» и даже не пикнул.

У Петиной калитки они остановились.

— Давай сегодня шалаш строить! — предложил Вовка.

— Ладно, — согласился Петя. — Только лучше у нас в саду…

— Только поближе к нашему забору, — сказал Вовка.

— Не к вашему, а к нашему… — упрямо сдвинув брови, начал было Петя. Но одумался. Примирительно сказал: — А забор-то не ваш и не наш, а заводской.

— А ты думал! — усмехнулся Вовка.

На следующее утро мама пошла записывать Петю в школу. Он остался дома и не мог найти себе места от волнения. Он слонялся по саду, ничем не мог заняться. И Вовки, как назло, нигде не было. Даже десяток вишен, чудом уцелевших среди листьев, не доставили Пете никакого удовольствия. Он съел их с мрачным видом, хотя вишни были необычайно сладки той особенной сладостью, какая бывает у последних ягод, перезрелых и чуть провяленных солнцем.

Уж какие там вишни, когда мамы нет и нет! Все-таки странно, почему так долго? Может, справка об оспе не годится? А вдруг они уже опоздали? Вот ведь какая мама! Он просил ее пойти пораньше, а она выбралась только в половине десятого…

Да, да, так оно и есть — его не приняли! И она нарочно не идет, чтобы его не огорчать.

И вдруг…

— Петя! Петушочек!

Петя видит: в раскрытой настежь калитке стоит мама.

Мама щурится от солнца, ищет его глазами и не видит.

Петя хочет бежать ей навстречу, но ноги его не слушаются.

— Мама, — шепчет он. — Мама…

А мама зовет его:

— Ну иди же ко мне! Иди скорее! Первоклашка ты мой…

И сама бежит навстречу Пете.

— Да? — У Пети дух захватывает от восторга. — Да?

— Да, да! — смеется мама. — Да, да, да!

Петя заливается румянцем, несколько раз подпрыгивает и орет на весь сад:

— Ура!

— Ур-ра! — доносится из соседнего сада. Над забором появляются щеки помидорового цвета и блестящие глаза Вовки.

— И тебя тоже? — кричит ему Петя и бежит к забору.

— Приняли! — кричит Вовка и тут же на глазах у изумленных мамы и Пети совершает великолепнейший прыжок: с самого верха забора прямо к ним в сад.

Глава третья 

Первый пенал

Когда был съеден завтрак и одна за другой три сливочных тянучки, Петя с озабоченным видом взглянул на маму:

— А ведь у меня нет пенала!

— Разве у тебя есть учебники? — спросила мама.

— Нет, — ответил Петя. — И учебников у меня тоже нет.

— А портфель у тебя есть?

— И портфеля нет.

— Так чего же ты беспокоишься о пенале! У тебя еще ничего нет…

— Ах, мама! — обиженно воскликнул Петя. — Вот ты и не понимаешь. Пенал — это самое главное. Самое-самое главное.

— Неужели? — удивилась мама. — Чего не знала, того не знала!

После завтрака она уехала зачем-то в город. Заводской поселок, где они жили, находился в нескольких километрах от города: туда нужно было добираться на автобусе.

А Петя, не теряя ни одной минуты, вытряхнул из копилки все свои сбережения. Денег оказалось порядочно: полный кулак.

Положив монеты в карман, он помчался в книжный киоск, который находился за углом.

— Мне нужен пенал… только очень хороший! — сказал Петя, обращаясь к продавщице. — С сегодняшнего дня я уже первоклассник…

— Выбирай! — проговорила продавщица и выложила на прилавок не меньше десятка пеналов.

Никогда Петя не мог себе представить, какое это наслаждение выбирать пенал!

Во-первых, необходимо было, чтобы хорошо открывалась крышка. Пожалуй, это и было самым главным.

Затем стенки. Стенкам полагалось быть гладко отполированными, без малейшей шероховатости, и блестеть как стекло.

Наконец, внутри требовалось четыре отделения. Именно четыре, не больше и не меньше: для карандаша, для ручки, для резинки и для перьев.

Петя осматривал пенал за пеналом. Исследовал их с необычайной тщательностью. Выдвигал и задвигал у каждого крышку. Проводил пальцами и ладонью по их лакированным стенкам. Заглядывал внутрь. Нюхал. Щупал. И даже один лизнул: каков на вкус?

Он перебрал те, что лежали на прилавке. И все же не мог решить, который из них самый лучший, достойный отправиться вместе с ним в школу.

— Ну? — потеряв наконец терпение, спросила продавщица. — Скоро ты?

— Еще не выбрал, — озабоченно сказал Петя. — Все не найду…

— Вот, право, какой! Ищешь, ищешь… Этот возьми! Чем плох? — И она протянула Пете пенал, который на первый взгляд ничем особенным от остальных не отличался.

Но когда Петя взял его в руки и хорошенько рассмотрел, пенал оказался выдающимся. Он был такой желтенький! Крышка у него выдвигалась как надо не туго и не слишком легко. Внутри пахло смолой и лесом. А на стенке темнел коричневый отполированный сучок, вроде родимого пятнышка.

Петя немедленно купил именно этот пенал. Затем карандаш, ручка, шершавая резинка для чернил и пяток перьев «Пионер» туго заполнили четыре отделения пенала.

Домой он возвращался настоящим первоклассником — теперь в этом не могло быть сомнения!

До обеда Петя с величайшим старанием приводил в порядок свое новое школьное хозяйство. Он протер пенал изнутри и снаружи тряпкой. Потом смахнул пыль с карандаша, с ручки, с резинки и с каждого перышка в отдельности. И наконец все это удобно разложил в пенале.

А к обеду из города вернулась мама.

Она влетела в дом немного усталая, но веселая, оживленная и вся в покупках.

— Ну, Петя, — воскликнула она, — ты обрадуешься! Посмотри, что я тебе привезла. Разве не прелесть?

И с гордым видом она развернула и положила на стол пенал — весь пестренький, с белой хаткой и подсолнечником на крышке. И, конечно, карандаш, ручку, резинку и с десяток перьев «Пионер».

— Ой! — испуганно вскричал Петя. — Ведь это уже второй…

Но тут же, чтобы не огорчать маму, деликатно прибавил:

— Ничего, ничего… управлюсь и с двумя!

Когда папа пришел в обеденный перерыв, мама и Петя тут же сообщили ему новость.

— Уже была в школе! — проговорила мама.

— Да, — гордо сказал Петя, — уже первоклассник. Ловко?

— Ловко! — сказал папа. — Жаль, я не купил сладенького по такому случаю.

— Все есть! — воскликнула мама.

— Все! — воскликнул и Петя. — Пастила, печенье и… угадай даже что? Ореховая халва. Ловко?

— Ловко! — сказал папа и подошел к письменному столу. — Получай! — добавил он и торжественно вытащил из ящика какой-то продолговатый сверток. — В Москве купил, когда ездил в командировку.

— Прямо в Москве? — вне себя от восторга взвизгнул Петя. — На какой улице?

Он нетерпеливо распутал бечевку, развернул бумагу и…

Да, это был пенал! Превосходный коричневый пенал. А к нему карандаш, резинка, ручка и целая коробка перьев «Пионер».

— Ловко? — спросил папа.

— Большое спасибо, — упавшим голосом прошептал Петя и жалобно прибавил: — Это третий…

Петя был мальчик аккуратный и во всем любил ясность.

Он знал: у человека, когда тот идет в школу, обязательно должен быть пенал… Но один, а не три! А если все же их оказалось три?

Несколько дней его мучило, как быть с тремя пеналами. Нельзя же нести в школу все три сразу? А если один, то какой?

Мамин, конечно, самый хорошенький. Если зажмурить левый глаз, а правый прищурить, хатка на пенале совсем как настоящая.