К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki" - Страница 55

— Я… Мне уже лучше. Ты не могла бы… перестать это делать? – сдавленным голосом проговорила она и, когда я убрала свою руку, выдохнула. – Спасибо.

— Что это было? – тихо спросила я, не отходя от кровати.

— Судорога. Нога затекла. Ничего страшного, — к ней вернулась ее привычная сдержанность.

— Что с ногой? Перелом сложный? – попробовала я еще раз.

— Нет, все в порядке.

— Долго тебе тут лежать?

— Неделю.

— А гипс?

— Если тебя интересует, на сколько у меня гипс, то тоже на неделю. Я же сказала – ничего серьезного.

Я помолчала несколько секунд, потом все же сказала:

— Извини, что накричала на тебя сегодня. Я думала, ты меня… продинамила, — сказав это вслух, я почувствовала, как мои щеки заалели. Волжак вздохнула и, помолчав пару мгновений, тоже проговорила:

— Извини, что не сказала еще вчера. Пока доехала, пока была на рентгене, потом оформлялась… Потом телефон сдох… — снова вздохнула она, а я поняла, как сложно ей было это сказать. – Утром Маше позвонила, чтобы она привезла мне вещи, зарядку, ноутбук. Благо, она еще в городе.

— Я понимаю. Как ты… Как ты умудрилась? – спросила я, усаживаясь на складной стул, что стоял у стены напротив.

— Да под ноги не смотрела. Выходила из подъезда, запнулась, а следом поскользнулась и… вот результат. Я… Я хотела вчера приехать. В смысле, я не собиралась тебя… динамить, — пробормотала Волжак и начала крутить завязку на штанах.

— И куда мы должны были пойти? – спросила я, сгорая от любопытства.

— Ты серьезно? – подняла бровь Екатерина Александровна, а я узнала в этом жесте привычную мне Волжак.

— Что?

— Ты серьезно думаешь, что я стану рассказывать, куда бы мы пошли и как бы проводили время? – усмехнулась она.

— Да, это не про тебя. Это было бы слишком мило, — согласилась я без доли иронии.

— Вот именно.

В этот момент в дверь постучали, и в проеме показалась баклажановая голова Светланы Ивановны:

— Девочки, закругляемся. Посетителям на выход.

Я кивнула:

— Две минуты, и я иду.

Светлана Ивановна тоже кивнула и закрыла дверь.

— Я, между прочим, включила все свое обаяние, чтобы оказаться здесь, — усмехнулась я, вставая и убирая стул на место.

— Да неужели? Странно, что тебя пустили, если ты пользовалась только им, — усмехнулась в ответ Волжак и слегка наклонила голову. Обожаю ее сарказм.

— Ха-ха. Будешь умничать, не принесу тебе апельсинов и орехов.

— Я надеюсь, что не принесешь. На орехи у меня аллергия, — снова движение бровью.

— О, ну тогда, наоборот, принесу, — кивнула я и замерла. Хотелось ее поцеловать. Жуть, как хотелось. Но торопить события не входило в мои планы. Кажется, в ее тоже. Потому что она поправила одеяло и сказала:

— Спокойной ночи.

Я кивнула в ответ и тоже пожелала ей спокойной ночи.

Глава 45

Моя первая неделя на работе проходила прекрасно. Я все успевала, все понимала, а Градовский, кажется, совсем не думал меня совращать, что, безусловно, не могло не радовать. К Волжак я моталась почти каждый день. У нее был даже не перелом, а что-то типа трещины, гипс должны были снять уже совсем скоро, а вместо него она должна была носить лангету. Для безопасности ей рекомендовали оставаться в больнице. Кстати, как выяснилось, на этой резиновой штуке она держала ногу не по рекомендации и наставлению, а потому что ей так было удобно. Хотя врач сказал, что для ее случая это вообще не нужно. Волжак говорила, что это и переломом-то нельзя назвать по факту, но, чтобы потом не возникло осложнений, терпеливо скакала на костылях.

Я же проводила с ней почти каждый вечер. Приходила ненадолго, но этот час, что я находилась у нее, был для меня, как глоток свежего воздуха. Я узнавала ее новую. Она была любительницей книг, особенно всяких детективов и энциклопедий. Я приперла ей почитать детектив, который сама когда-то буквально «проглотила» — он назывался «Фламандская доска», и я еле держала себя в руках, чтобы не спойлерить.

Волжак даже рассказала немного о своих родителях. Совсем немного, но я знала, что для нее это огромный шаг. Вообще, Екатерина Александровна больше предпочитала слушать, чем говорить, поэтому обо мне она узнавала куда больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но несмотря на все это, меня очень беспокоила одна мысль – мы еще ни разу не целовались. В смысле, с того момента, как решили перейти на новый уровень. То есть, прошла уже неделя, Волжак через несколько дней уже выписывается и снимает гипс (выписку пришлось немного отложить по решению врача, хотя мы подозревали, что это из-за того, что один день в этой палате стоит десять тысяч), а мы, как говорится, даже за ручки не держались.

Может, она решила со мной ДРУЖИТЬ? Просто, зная Волжак и ее темперамент, вряд ли она стала бы долго тянуть. А тут вообще никакого физического контакта. Или она ждет, когда поправится, чтобы сразу и в постель меня уложить, минуя конфетно-букетный период? Черт бы побрал эту Волжак, ничего с ней непонятно!

Но если не думать об этом моменте, все было очень даже неплохо. Да, иногда были какие-то мелкие стычки, но мы обходили их стороной с помощью юмора и сарказма. Я неслабо поднатаскалась в этом, общаясь с Волжак, и вполне могла дать ей достойный отпор. Иногда мы были как два словесных фехтовальщика, парируя на каждую фразу и хихикая после.

Но, конечно, никакая идиллия не могла длиться вечно. За день до выписки Волжак, в среду, мне сообщили, что я еду в Москву. Причем, что самое ужасное, почти на две недели. То есть я пропускаю и ее выписку, и окончательное выздоровление. Я рассказала ей об этом, пока чистила мандарин. Она спокойно выслушала меня, но стала более молчаливой. Мне даже показалось, что она как-то посмурнела.

— Что? – я не могла понять ее эмоций.

— Ничего. Подай мне банан, пожалуйста, — Волжак отвела взгляд, протягивая руку.

— Нет, правда, что? – не унималась я, но банан подала. – Ты не хочешь, чтобы я ехала?

— Не хочу, чтобы ты ехала? – усмехнулась она. – С чего бы. Это же работа.

— А что тогда?

— Да ничего, просто… — она замялась, потом вздохнула и убрала банан на тумбочку. – Помнишь, я тебе рассказывала о некоторых… ситуациях с Градовским?

— Ну, — кивнула я.

— Так вот, большинство из них случались именно в командировках. Не на глазах у всех коллег, ты понимаешь, — помахала она рукой.

— И? – все еще не улавливала я.

— Что «и»?

— Ты думаешь, что он будет ко мне приставать? – усмехнулась я. – Лично я так не думаю. Он довольно приятный и еще ни разу не намекал мне ни на что. Никаких непристойностей или чего-то такого. Он довольно милый. Хоть и поначалу пялился на меня. А сейчас краснеет иногда, смущается.

— А я смотрю, тебе это нравится? – как-то странно усмехнулась Волжак.

— Нет, просто я не думаю, что он что-то будет предпринимать.

— Ну, да. Он же милый, — передразнила меня Волжак, а я решила пошутить в ответ.

— Ну, да. Совсем не бесчувственная сука, как мой бывший босс.

Когда в палате повисла тишина, я поняла, что шутка была не очень удачной.

Волжак смотрела в одну точку, а я закусила губу.

— Извини, — наконец, произнесла я. – Я не это имела в виду.

— Ага, — слегка улыбнулась Волжак. – Так всегда говорят, когда имели в виду именно это.

— Нет, правда. Я же просто пошутила. Я не считаю тебя бесчувственной сукой, просто…

— Уверена? – прервала меня Волжак.

— Что?

— Ты постоянно мне это твердила, может, я недостаточно быстро становлюсь хорошей, — фыркнула она.

— Ты… Ты стараешься быть хорошей? – нахмурилась я, не понимая, что она имеет в виду.

— А ты не этого хотела?

— Я хотела, чтобы ты была собой. Не закрывалась от меня.

— И не была бесчувственной сукой. Может, просто я недостаточно чувствительна, — пожала она плечами, продолжая смотреть в сторону.

— Что… Что ты делаешь? Ты хочешь поругаться из-за… Я даже не понимаю, из-за чего. То, как мы общаемся эти дни, меня вполне устраивает. Я не прошу тебя играть роль хорошей девочки и выкладывать мне все, как на духу. Я просто хочу, чтобы ты была настоящей.