К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki" - Страница 18

— Отлично, — снова усмехнулась она. – Все-таки вы странная барышня, Ирина Николаевна. Пойдемте, моя машина на стоянке.

Сказав это, Волжак направилась в сторону охраняемой платной парковки. А я что? Я за ней. Интересно, «странная» — это хорошо или нет?

***

— Вы любите соул? – спросила я, когда мы двинулись с места, а в колонках опять запела Sade.

— Что люблю? – не поняла Волжак и посмотрела на меня, как на дуру.

— Соул, — повторила я. – Это стиль музыки.

— А, — качнула головой начальница. – Не знаю. Я ничего не смыслю в музыке, просто есть несколько исполнителей, которые нравятся. Она – одна из них.

— А кто еще вам нравится?

— Уитни Хьюстон… — протянула Волжак. – Лайонел Ричи. Остальных не помню. Я слушаю музыку только в машине.

— Понятно, — кивнула я. Честно говоря, не ожидала, что она будет любить таких лиричных исполнителей.

— А вы что слушаете, Ирина Николаевна? – спросила босс, а я чуть не упала. Она интересуется, какую музыку я люблю?!

— Ну, я люблю разное. Иностранную поп-музыку в основном, — ответила я, все еще удивленная ее вопросом.

— Странно, — пробормотала Волжак, поглядывая в зеркало заднего вида.

— Почему?

— Ну, я думала вы больше любите какую-нибудь… Как же это… Этническую, если не ошибаюсь. Ну, что-то гавайское или звуки джунглей, барабаны…

— С чего вы взяли? – я совершенно не понимала ход ее мыслей. Я что, укулеле на работу ношу?

— Вы так любите обезьян, что я решила… — Волжак пожала плечами, многозначительно замолчав. А я только сейчас поняла, какую «многоходовочку» она разработала, чтобы в очередной раз поглумиться надо мной. Но только я собралась ответить что-то гадкое, как увидела ее улыбку. Не ухмылку, а улыбку. На ее правой щеке появилась крошечная ямочка, которая практически стирала эту холодную ледяную маску с ее лица. Не совсем, конечно, но немного. И от увиденного я почему-то сразу перехотела язвить в ответ. Поэтому я спокойно сказала:

— У меня нет особой любви к обезьянам. Скорее, наоборот.

— Поэтому вы меня ей и назвали, — усмехнулась Волжак.

— Вы меня вынудили! – начала защищаться я. – Поэтому я так и сказала, потому что разозлилась.

— Хотя в тот день на примата больше были похоже вы, — ухмыльнулась моя боссиха.

— В каком смысле?! – я чуть не задохнулась от подобной наглости. Она еще оскорблять меня будет?!

— Ну, вы видели тогда себя в зеркало? Блузка застегнута неправильно, с пятнами, на голове – непонятная луковица… Я очень удивилась, после того как Игорь Алексеевич расписывал вас как умницу-разумницу, а потом заявилось… нечто. Еще и со слишком длинным языком, — проговорила Волжак, а я только хлопала глазами. Что за херня?!

— Остановите машину, я выйду! Я не собираюсь слушать ваши оскорбления! – гордо сказала я и начала отстегивать ремень безопасности и одновременно тянуться к ручке двери прямо на ходу.

— А ну, сядь! – рявкнула Волжак, от чего я замерла, как напуганная лань. Она сроду голос на меня не повышала. Что это? Шоковая терапия? Тогда она сработала. – Это не оскорбление, — уже совершенно спокойным голосом добавила она. – Это лишь констатация факта. Тот день был для вас не самым удачным.

— Вот и констатируйте с кем-нибудь другим! – снова возмутилась я. – Остановите машину. И, кстати, да, вы правы, тот день был не самым удачным – я встретила вас!

Скулы Волжак слегка дернулись, и она… улыбнулась. Снова. Но в этот раз опасно, зловеще. Это была не та улыбка, что практически лишила меня дара речи, эта меня, скорее, напугала.

— То ли еще будет, Ирина Николаевна, — ухмыльнулась Волжак и прибавила газу.

***

Остановились мы через пятнадцать минут. И я понятия не имела, где.

— Я тут не живу, — пропищала я, понимая, что совершенно не знаю, где мы находимся. Перед нами было высокое здание, фасад которого так и кричал о его благосостоянии. Но это был не жилой дом. Может, какая-то корпорация, где проводят опыты над людьми? Типа Umbrella? И она привезла меня сдать, как образец? Почему я не заткнулась тогда? Зачем нужно было говорить ей гадости?!

— Я в курсе. Это не похоже на потрепанную хрущевку, правда? – усмехнулась Волжак и достала ключи из замка зажигания. – Пойдемте, Ирина Николаевна.

Я решила не реагировать на оскорбление в адрес своего жилища и молча вышла из машины.

Увидев огромные буквы «HOTEL» над шикарным входом, по бокам которого стояли какие-то кадушки не то с пальмами, не то еще с чем-то, стало ясно, что она привезла меня в дорогой отель. Как шлюшку. Чудесно. Но, памятуя о недавней «шоковой терапии», я предпочла ничего не спрашивать и молча следовать за начальницей. Мало ли, зачем мы здесь. Может, совещание? Ага, в отеле, почти в полночь. Самое время для совещаний, почему нет?

Мы вошли в холл отеля, пол которого был устлан красным полотнищем. Это напомнило кадры из «Один дома», когда Кевин приехал в Нью-Йорк. Волжак решительным шагом направилась к стойке регистрации, а я осталась стоять чуть поодаль, наблюдая за ней.

Молодой гладко выбритый парень улыбнулся, как в рекламе зубной пасты, и проговорил:

— Добрый вечер, Екатерина Александровна, как вы и просили, ваш любимый пентхаус готов. Он был забронирован, но мы решили этот вопрос.

— Спасибо, Евгений, я очень ценю ваш жест, — вежливо, но абсолютно холодно ответила Волжак и взяла протянутую карточку. Повернув ко мне голову, кивнула, подзывая меня, как собачонку.

Я, все еще ничего не понимая, снова двинулась следом за боссом – к лифту.

Интересно, это сюда она звонила на вокзале? Уже тогда знала, что я соглашусь? Блин, надо было послать ее к черту. Тогда бы не выглядела, как дешевка. И что значит «ваш любимый пентхаус»? Она что, регулярно его снимает? Водит сюда других баб?

От этой мысли стало не по себе. С другой стороны, у нас только работа и секс, так? Так какая разница, в отеле это или в ее кабинете? Мне же не нужно от нее больше, верно? К тому же, пентхаус. Когда еще я смогу потрахаться в таком дорогом месте? Со своим-то кредитом на холодильник. Поэтому, как говорится, нужно расслабиться и получать удовольствие. Уж его-то она мне наверняка сможет доставить.

Мы поднялись на самый верхний этаж, кажется, тридцать второй, и вышли из лифта. Тут был только один номер. Самый лучший и дорогой в этом отеле, как я поняла. Когда она пикнула картой и открыла двойные двери, по-джентельменски пропуская меня вперед, я, кажется, даже дышать перестала. Потому что такой роскоши и красоты не видела никогда. Почувствовала себя Джулией Робертс. Точнее, Вивиан, из «Красотки». Тут была гостиная с огроменным телевизором, даже кредит на который мне еще много лет никто не даст, тут был бар, кожаный диван и кресла, покрытые какими-то меховыми пледами, шкура на полу, электрокамин и… Самое главное, что привлекло мое внимание – огромные панорамные окна с видом на город. К которым я и поспешила, сняв обувь. Хотя в фильмах ботинки никто не снимает, находясь в таких местах. Но мы в России, тут и дороги с шампунем никто не моет.

Я подошла к окнам и замерла, открыв рот. Зрелище было невероятным – ночные огни домов, мостов и дорог разбавлялись широкой извилистой полоской реки. Шума улицы не было слышно, но от этой картинки была такая бешеная энергетика, что у меня голова пошла кругом.

— Ирина Николаевна, — услышала я сзади и дернулась. Забыла даже, что я тут с Волжак. – Что-то интересное увидели?

— Я… Это… — я пыталась сформулировать мысль, но отчего-то жутко разволновалась, поэтому сглотнула и просто сказала, — Красиво. Тут, — и кивнула на окно.

Волжак перевела взгляд на вид ночного города и понимающе кивнула.

— Согласна. Именно поэтому я люблю этот номер.

Я только хотела спросить, зачем мы тут, как Екатерина Александровна сказала:

— Тут две ванных комнаты. Примите душ, Ирина Николаевна. Вам с дороги нужно отдохнуть. Первая дверь слева. Там есть все необходимое, — она кивнула в сторону небольшого коридора.