Пляшущие тени (СИ) - Игнатьев Сергей - Страница 14

— А такие случаи бывали? — удивился я.

Иштван и Управляющий переглянулись.

— Бывали, — тихо сказал Иштван.

— Нет, но я же сам видел, тогда, в парке, как в него стреляли, а потом тащили в «газель». Да и в меня самого стреляли! Вы не верите мне?

Управляющий пожал плечами, поглядел на Иштвана.

— Что скажешь?

— Денис, — сказал Иштван мягко. — Мы тебе верим. Ты показывал нам себя пока только с лучшей стороны. У тебя есть хороший потенциал для развития. Но… Не хочу обидеть тебя, но ты пока еще очень плохо ориентируешься в некоторых аспектах нашей работы. Мы понимаем, как тебя взволновало все это. Ситуация с Никитой, новый для тебя мир… Слишком мало времени прошло, чтобы чувствовать себя достаточно уверенно. Все это волнительно, нервы напряжены. Мы понимаем… Ты уверен, что не ошибся?

Он говорил со мной, как с малолетним идиотом. Если до этого у меня и были какие-то сомнения, теперь они рассеялись.

— Да уверен я! Это был он!

Иштван хмыкнул.

— Что же такое происходит? — спросил я, обращаясь к ним обоим.

Они переглянулись.

Управляющий кивнул, словно давая Иштвану позволение сказать. Иштван помедлил.

— Да брось, — ласково сказал ему Управляющий. — Хватит нам, старикам, все под себя грести, самим во всем это разбираться. Пора и молодые мозги подключать.

— Ладно, — сказал Иштван после паузы. — Если я уж взялся за твое обучение, Денис… Почему бы, собственно, и нет?

Он побарабанил пальцами по столу, собираясь с мыслями.

— Мы расшифровали ту рукопись, что дал тебе Никита, — сказал он наконец.

Я встрепенулся.

— То, что я расскажу тебе дальше, должно остаться в пределах этого кабинета. Информация сверхсекретная. Понимаешь?

— Разумеется, — сказал я серьезно.

Иштван сцепил пальцы так, что они побелели. И начал рассказывать:

— В рукописи идет речь об объекте, который носит кодовое наименование «Срединное Древо». Согласно выкладкам наших аналитиков, этот объект представляет собой нечто вроде особого, не известного науке растения. Сверх-растения, если можно так выразится. Оно накапливает в себе пространственные энергии, служащие противоядием для тех субстанций в животных организмах, которые вызывают процесс старения. Его плоды сродни сверххимическому аккумулятору. Говоря короче, плоды Древа даруют бессмертие…

— Вы серьезно? — выпалил я, не удержавшись.

Управляющий хохотнул.

— Я серьезен, как никогда, — сказал Иштван. — У нас в архивах уже было собрано несколько отрывочных сведений об этом объекте. Но раньше мы не знали, где искать. Не было даже точных подтверждений реального существования этого объекта.

— В этой рукописи указано, где искать это Древо?!

Иштван усмехнулся, покачал головой.

— Весьма приблизительно, — сказал он. — Там изложена легенда. Рукопись относится к концу девятнадцатого века. Это нечто вроде дневниковых записок. В них идет речь о путешествии автора в одну глухую и запущенную деревеньку неподалеку от Москвы и прилагается пересказ разговоров автора с одним из жителей это деревеньки. Точнее, с неким человеком, живущим отшельником в лесу поблизости от нее. Это крестьянин, который якобы бродил по лесу, случайно наткнулся на необычайное, удивительной красоты дерево, которое не растет в наших широтах. Ради любопытства он попробовал один из его плодов… По его описанию можно заключить, что дерево относится к семейству розоцветных. Во всяком случае, в описании крестьянин пользовался чаще всего сравнением с рябиной. И по вкусу, и по отдаленному внешнему подобию. Растение привлекло его не только своим необычным видом, но и неким сиянием, исходившим от него. Мужик этот был, судя по всему, не из боязливых, к тому же чертовски любопытный. В экспериментальных целях он отломил от дерева небольшую веточку. То, что произошло дальше, произвело на него огромное впечатление… Сияние тотчас погасло, а на то место, где он находился, по словам крестьянина, обрушилась настоящая буря. Ураган, который, однако, ограничивался пределами небольшой поляны. Согласитесь, смахивает на бредни деревенского враля-сказителя, какими хорошо детишек убаюкивать. Мужик, по его словам, с большим трудом, ползком, цепляясь за корни, выбрался с того клочка земли, на который вдруг обрушился локальный катаклизм. И бегом побежал прочь из леса. После возвращения он поспешил рассказать соседям о приключившейся с ним истории. Тем же вечером было решено искать странное дерево всем миром. На поиски в лес отправилась вся деревня, от мала до велика. Поиски не дали никаких результатов. Ни до, ни после. Надо сказать, что для мужика это приключение стало настолько ярким жизненным событием, что поисков дерева он не оставил и после, когда все сочли его выдумщиком и юродивым… Было и еще кое-что. После того, как он попробовал этой странной «рябины», мужик начал замечать за собой удивительные изменения. У него открылись необычайный провидческий талант, способности к целительству, многократно усилились жизненные силы. Он будто бы помолодел, заново родился. Из деревни он ушел, разругавшись со всеми, поселился в лесу, на отшибе. Желание вновь отыскать дерево стало для него навязчивой манией, что вкупе с новыми удивительными способностями создало ему среди окрестных деревень славу колдуна и знахаря. К нему начали ходить на поклон, за советом, лечиться от хворей. Этим сначала заинтересовался местный помещик, потом местный священник… Автор лично встретился с мужиком, беседовал с ним и в своей рукописи прямо указывает на удивительные качества этого человека.

— А про автора что-нибудь известно? — спросил я.

— Про автора известно мало. На момент, описываемый в рукописи, он являлся сотрудником третьего отделения его императорского величества канцелярии. Подписана рукопись просто — ротмистр Н. Историю крестьянина ему пришлось выслушать, потому что слухи просочились далеко за пределы деревни. Третье отделение заподозрило появление некоей секты, недостатка которых в России не было что тогда, что теперь. Мужик этот с его репутацией колдуна не сошелся во взглядах со священником. Больше того, священник посчитал его человеком опасным, сеющим среди народа зерна суеверия. Помещик же напротив, заинтересовался. А, пообщавшись с живущим на его землях лжепророком лично, с глазу на глаз, ушел от него под большим впечатлением. И немедля сообщил туда, куда посчитал нужным сообщить. На место, как мы говорим сейчас, была направлена оперативная группа. Автор записок, человек неглупый, сводит воедино запутанные объяснения крестьянина и библейский образ Древа Жизни. В то же время чувствуется, что и на него сама личность лесного отшельника оказала некоторое влияние…

Иштван сделал паузу, ожидая моей реакции.

— Ну, а может быть, этот мужик был просто такой харизматической личностью? — предположил я с умным видом. — Сколько в России было этих самородков, не пересчитать же. Вот он навыдумывал от души, запутал мозги и барину, и попу, и жандарму. Тогда это было модно, искать в народе правды. Славянофилы, хождения в народ, охи-ахи, возвращение к истокам. А они и поверили…

Управляющий и Иштван обменялись улыбками.

— Еще забавный момент, — сказал Управляющий. — Автор в своих записках утверждает, что крестьянин относил происшествие в лесу к временам правления царя Петра Алексеевича…

Я потер переносицу.

— Подождите, то есть дедушка напоролся на странное дерево на рубеже семнадцатого-восемнадцатого, а с ротмистром общался уже после изобретения фотографии и отмены крепостного права?

— Ротмистр пишет, что так.

— Старичок хорошо сохранился, если, разменяв столько лет, еще был способен поддерживать беседу. Я читал про Вечного Жида, но про Вечного Русского еще не приходилось слышать… Что же было дальше?

— Про старика ничего не известно. Записки затерялись, чтобы найтись столько лет спустя. Что до автора… Мы провели тщательный анализ рукописи, наши аналитики и архивные работники горы бумаг перелопатили. Нашли этого ротмистра. По докладной записке, относящейся к другому совершенно делу, сличили почерки. Выходит, он. Про биографию известно мало. Личность, мягко говоря, не публичная. Про его путешествия по подмосковным деревням тоже данных никаких. И судя по всему, сразу после возвращения от старика, он погиб.