Пыльные окна (СИ) - Игнатьев Сергей - Страница 17

Он был в моей куртке, моих джинсах и моем шарфе.

И лицо у него тоже было мое.

Парень со всех ног бросился прочь. А я побежал обратно по ступеням, едва не сваливаясь, в очередной раз наступил на шнурок, споткнулся.

Куда же деваться? Как мне выбраться из этого кошмара?

Я забежал за угол очередного забора, налетел на что-то мягкое, скользкое, страдальчески охнувшее. Я вскрикнул, рефлекторно подался назад.

Дождь стал сеять под углом, мелкими острыми капельками впился в разгоряченное лицо.

Передо мной была вчерашняя тетка. Та, у которой я спрашивал дорогу до улицы Советской. Я узнал ее по тем же самым пакетам с котятами на боках, что она тащила и вчера. Она таскает их второй день подряд?

— Что вы носитесь, как угорелые?! — визгливо закричала тетка, морща лицо. — Сволочи! Житья от вас нет!

Она гневно отвесила нижнюю челюсть, открыв ряд редких желтоватых зубов.

— Получай! — завопила она, замахиваясь на меня одним из пакетов.

Лямка оборвалась, не выдержав тяжести. Пакет с треском прорвался и что-то упало на мокрый тротуар, с плеском катнулось через лужу. Что-то продолговатое, покрытое слипшейся шерстью.

Я попятился, увидев, что это. В луже, выставив вверх окоченевшую лапу, лежала дохлая кошка.

— Муличка! — завопила тетка, скаля желтые зубы и нагибаясь к луже. — Муличка, иди к маме!

Я закусил губу, чтобы не закричать. Развернулся и побежал через улицу так быстро, как только мог.

Спотыкаясь и прихрамывая из-за проклятого шнурка, я бежал под дождем, пока не начал задыхаться.

Наконец, я оказался на территории какой-то промзоны, возле железнодорожных путей, густо проросших бурьяном. Похоже, сюда давным-давно не приходили поезда.

На противоположной стороне железки был высокий бетонный забор с колючей проволокой поверху. За ним возвышалось высокое здание с кирпичной трубой. На стене здания облупившейся и выцветшей красно-черной мозаикой был выложен изображенный в фас монументальный Ленин.

Холодная морось, сыпавшая с неба, становился все реже.

Я повернулся спиной к вождю, недобро глядевшему поверх опутанного колючкой забора. Подоткнув под зад край куртки, сел на уголок поваленного бетонного блока, вросшего в землю.

Незапланированная пробежка под дождем слегка привела меня в чувство. Серые нити страха истончились, неохотно отпустили меня.

Я наконец-то завязал подлый шнурок. Поправил шарф. Кое-как отряхнул джинсы и куртку.

Вам не напугать меня, мысленно сказал я, обращаясь к обшарпанным зданиям перед собой.

Все самое страшное, что может быть, умещается тут, в моей голове. А что не умещается — того просто нет.

Поэтому вам меня не напугать. Ведь я в ладах с собственной головой, да? Именно так, вот и нечего меня стращать, вы, засранцы.

Дождь прекратился.

Я не спеша побрел в обратном направлении.

Никаких видений, никаких странных существ, до поры до времени не появлялось.

Я оказался на окраине Краснорецка, и брел теперь вдоль небольших домиков с приусадебными участками.

Минут через пять на моем пути показались первые прохожие.

Протопал на встречу мрачный мужик в прорезиненном плаще, с длинной слегой на плече.

Подозрительно зыркнула стоящая в раскрытой калитке бабка с клюкой.

Оживленно обсуждая какую-то Зинку ломающимися голосами, прошла мимо троица парней с пивными бутылками в руках. В мою сторону они даже не посмотрели.

Городок как городок, подумал я. Не паникуй, Каштанов. Бывало и похуже.

Просто от недосыпа пополам с неумеренным употреблением спиртосодержащих у меня уже шарики за ролики заходят, вот и вся мистика. Наверное.

5. Новые знакомые

Я все топал и топал по разбитому мокрому асфальту, уже подумывая о том, что неплохо было бы перекусить.

На первый взгляд Краснорецк мне показался какой-то деревней, из одного конца в другой доплюнуть можно. Но пешая прогулка отняла на удивление много сил.

Я остановился, впервые за день почувствовав нечто. Странных аборигенов, показывавших мне себя в дожде, я решил не брать в расчет. Впервые за день во мне проснулись чувства «индикатора».

Что-то было здесь, возле этого заросшего пожухлыми метелками холма. Что-то важное.

Я почти нащупал след, но он вновь выскользнул у меня из-под носа. На миг мелькнув в глубине хрупкого красного шара, образ растаял.

Некоторое время я раздумывал, не вернутся ли в гостиницу. Но при мысли о том, что придется повторить весь пройденный маршрут, даже голова заболела.

Я пошел дальше, вперед. Мимо участков с перекопанными огородами и каркасами разобранных на зиму теплиц, с двухэтажными «ивановскими» домиками. Некоторые из них были совсем запущенные, заросшие таким густым бурьяном, что он даже теперь не сдавался, из последних сил сопротивлялся осенней непогоде.

А вот возвышается над латаными крышами облупленных игрушечных домиков и сарайчиков громадный кирпичный замок. Гордо высятся красные стены, но слепо чернеют провалы окон. Замок не достроен и пуст. Видимо, его владелец-феодал сложил голову в крестовых походах за сферы влияния. Или томится в мрачных подземельях.

Наконец я начал чувствовать импульс.

Но это был не след Максима.

Неприятное, холодное покалывание. Как от дождевых капель, попавших за шиворот колючего свитера.

За мной шел хвост.

Мне даже стало весело. Недавняя паника отпустила меня.

Странно, но сейчас мне даже хотелось чего-то подобного. Мне стало весело. Наверное, в детстве мы все метили в джеймсы бонды и эрасты фандорины. От сильного перепада эмоций во мне проснулось вдруг нечто оттуда, из детства. И ощущение слежки, того, что кто-то идет следом, но боится показать себя, не напугало меня, а взбудоражило.

Шагах в пятидесяти позади неспешно прогуливался парень в натянутой на глаза вязаной шапке, в кожаной куртке и тренировочных штанах. Да, образ избитый. Что там у него на ногах — остроносые туфли? Нет, кроссовки. И на том спасибо.

А ведь я уже видел эту куртку. Вчера, возле кафе «Причуда», когда чуть не прикончил того здоровяка.

Вполне возможно, что парень брел за мной с самого начала, тенью сопровождая в моей экскурсии по городу. Много он, наверное, интересного увидел. Почувствовать же его я смог только сейчас, уже порядком измотавшись.

Что же мне с тобой делать, подумал я. Ведь нас этому учили. Я ведь даже записывал, конспектировал — и вот, пустота в голове. Я ведь не Фролов, не Максим. Что бы они сделали на моем месте?

Фролов, наверное, вытащил два «стечкиных» и принялся бы с медвежьим ревом палить с двух рук по всему, что движется.

А Максим завел бы этого типа в подворотню потемнее, и там бы — тюк!

Впрочем, все это бред. Откуда мне знать, чтобы они стали делать. Они-то «проводники», а я всего-навсего «индикатор». Фантазер несчастный, у которого от одного предчувствия неприятностей ноги отнимаются и в горле комок.

Я решил импровизировать.

Перейдя через неширокую улицу я остановился напротив длинного жилого дома, как раз у входа в продуктовый магазин. Возле толстого древесного ствола, облепленного размытыми дождем объявлениями.

Паренек дождался, пока через дорогу с гулом и лязгом пронесется загруженный кирпичами КАМАЗ, и быстренько перебежал на мою сторону.

Тут-то я его и сцапал.

— Стоять! — скомандовал я негромко, появляясь из-за дерева прямо перед его носом. — Руки держать на виду!

Сам я правую ладонь запихнул в карман куртки. Сложив указательный и средний пальцы, выставил их вперед, недвусмысленно угрожая преследователю.

Было ему на вид лет двадцать. Самое обычное лицо, никаких неприятных эмоций не вызывающее. Они, «минусы», и не отличаются ничем от обычных граждан. Все дело не в этикетке, а в начинке.

Паренек явно растерялся. Забегал глазами по сторонам, ища пути отступления.

— В глаза смотреть! — рыкнул я, делая шаг вперед. — При попытке к бегству — застрелю!

Получилось неплохо. Парень кивнул, облизнув губы, послушно уставился мне в глаза. Судя по всему, был он совсем еще новичок.