Доктор 2 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 48

И на химии — то же самое.

А ещё через урок Филин приводит ко мне пять человек из своего класса с просьбой отвести в секцию, где тренируюсь я.

— У нас остальные в классе — девки, мужики только мы, — застенчиво объясняет Марат.

— Ладно, отведу, — чешу затылок.

В принципе, Сергеевичу на эту тему я позвонил урок назад. Он говорит, если по две тысячи — секция всем рада. Ну а потом, мало ли, вдруг в моей школе есть и другие таланты, не только я.

…

Как я понимаю, уроков сегодня успели провести чуть больше половины из запланированного. Зато два часа слонялись по школьному двору и слушали поздравления. С получением потом учебников.

Когда я, нагруженный учебниками, выхожу из школы, сталкиваюсь с завучем старших классов, ожидающей меня:

— Стесев, не могла тебя найти, ждала тут. Пойдём к директору.

— Извините, у меня сейчас нет времени, — обхожу её по дуге и иду в сторону дома.

Она догоняет меня, пристраиваясь рядом:

— Ты что, не понимаешь что я тебе говорю?

— По моему, всё с точностью наоборот, — бормочу в ответ. — Утром мы вас ждём два часа. Потом вы выступаете по часу. Вместо уроков, за которые лично мной уже уплачено вперед. А теперь оказывается, что у вас в конце дня рабочий аврал. Извините, мне очень нужно идти, к директору с утра зайду сам. Всего доброго. Дальше полезу через дыру в заборе, вам там может быть неудобно, если пойдёте за мной, — деликатно намекаю завучу и она, пыхтя как чайник, отстаёт.

Я хочу попытаться успеть на плаванье. Потом в клинике встретиться с Анной. Она хоть и сдаёт анализы, но работать нам с ней это не мешает.

Потом — аврал в зале бокса. Сергеевич объявил «спринтерский марафон», какой-то специальный двухнедельный цикл подготовки к области. Говорит, что пронять должно даже меня. Хоть бы не «все против всех».

Ну и, мне очень не нравится, когда меня не уважают. Решение о своей эмансипации я сдал ещё несколько дней назад. Тогда же, когда оплатил полугодие авансом. Не буду говорить, как мне пришлось ужаться для этого.

Теперь изо всех сил изобретаю варианты, чтоб не нарушить своего слова и чтобы отвезти таки Лену в Дубай, как обещал.

В обмен на свою оплату и решение суда, я рассчитывал, что Лицей сегодня как минимум выдаст мне подписанный договор, причём выписанный именно на моё имя. В соответствии с Гражданским Кодексом. В котором таки признает свою часть обязательств. По которым лично у меня уже появилась масса вопросов, особенно в части безопасности жизнедеятельности учеников. В учебном заведении, где учатся здоровенные лбы, под метр девяносто ростом и регулярно употребляющие наркотики.

Об ожидаемом договоре — со стороны Лицея ни слова. Зато у директора вопросы лично ко мне, догадываюсь, в связи с чем… Спасибо одноклассникам Сявы и Белого с Серым за информацию.

Наверное, из всей школы только я в курсе, что отцу Серикова сейчас вряд ли до школьных дел сына, поскольку сидит он не в СИЗО МВД, а вообще у чекистов.

Бахтин, с которым на днях пересеклись у Котлинского, обмолвился, что всех ментов рангом от начальника отделения и выше, равно как и угодивших под раздачу прокурорских аналогичного ранга, таможню и прочих «государевых слуг», теперь держат в изоляторе чекистов. Не МВД, как раньше. Для обеспечения незамутнённости следственного процесса, поскольку руководство СИЗО МВД вместе с операми СИЗО и ещё чёрт знает с кем сидит сейчас там же. Есть за что, взяли на горячем.

Глава 25

Нагруженный учебниками, как ишак, по пути домой захожу в гипермаркет, купить обложки для книг.

Удачным сегодняшний день назвать сложно. Очень жаль бесполезно потерянного времени, которого никто никому никогда не вернёт.

По школьным раскладам яснее тоже не стало. Как-то не укладывается в голове такое положение вещей.

Книги и свои вещи оставляю в металлической «клетке», предусмотренной специально для таких случаев, и иду по рядам в поисках того, что мне нужно, когда от самого входа раздаётся грохот и крики.

Оказывается, какая-то бабушка своей авоськой цепляет стойку при входе, на которой зачем-то стоят образцы строительной кафельной плитки (изображая мини-витрину на выходе). Пара плиток падает с этой стойки и оглушительно раскалывается о мраморный пол.

Бабушка подпрыгивает от этого шума и оборачивается назад, посмотреть, что случилось, поскольку в порыве движения уже прошла на метр вперёд. Резко оборачиваясь, она при этом теряет равновесие и ищет, куда поставить ногу. В итоге, опускает свой каблук на шарик, который в руках тащит какой-то ребёнок. Сам ребёнок входит в магазин с родителями встречным курсом к бабушке.

Шарик, естественно, оглушительнолопается. Бабушка подпрыгивает ещё раз, на этот раз от испуга (как и все в магазине; интересно, что в этот шарик зарядили? лопнул очень громко), теряет таки опору этой ногой, стоящей на шарике, и заваливается на левый борт с оверкилем…

Рука-лицо. Буря в стакане воды на ровном месте.

Ребёнок испуганно шарахается в сторону от упавшей бабушки, но не может вытащить из-под бабушки шарик — она на нём лежит с широко открытыми глазами и перебирает ногами в воздухе, беззвучно открывая рот. Ребёнок начинает орать из-за шарика, придавленного бабушкой.

В этом месте, подключаются родители ребёнка: помогают бабушке подняться. Ребёнок достаёт из-под бабки обрывок шарика — как ослик Иа из мультика про Виннипуха — и начинает орать ещё громче. Видимо, из-за безвозвратной потери ценного ресурса.

Папаша даёт ребёнку подзатыльник, чтоб тот заткнулся (сопровождая подзатыльник текстом, да и рядом — магазин «ШАРЫ», если что) — но тут на папашу начинает орать эта самая бабуся. Типа, младенец ни в чём не виноват.

А я думал, что неудачный день у меня.

Никто не знает, каких сил мне стоит не упасть на пол рядом с этой бабушкой. Так же, как она, перебирая в воздухе ногами и открывая рот. Правда, не беззвучно, а от хохота.

Подлетаю к ним.

Частота покоя — на ребёнка, которого уже берёт на руки мать. Ребёнок успокаивается.

Скан на бабушку, с ней всё в порядке. Просто в растерянности и немного испугана. Плюс синяк чуть ниже спины, но это мелочи на фоне такого шума.

Частота покоя на бабушку, плюс помочь ей подняться.

Когда выхожу на улицу, даю себе волю и смеюсь почти до всхлипов и паралича в поясничном отделе.

Сгрузив все вещи дома, несусь в клинику. Лена сегодня на дежурстве, подбросить меня в КЛИНИКУ некому.

Анна сегодня с утра второй день сдавала какие-то анализы, но после обеда мы работаем по программе, как договаривались.

Проводив Анну из кабинета, привычно принимаю от Котлинского чашку сладкого чая.

— Саня, такой дело… Тема давно назрела, давай общаться, — неуверенно начинает Котлинский, который не похож сам на себя в этот момент.

— Внимательно слежу за ходом вашей мысли, — улыбаюсь ему в ответ.

— В общем, я звонил в онкодиспансер, у меня там есть друзья, — делает паузу Котлинский.

— Кто бы сомневался, — улыбаюсь ещё шире. — Было бы странно, если бы у вас там да никого и не было.

— Предварительно, анализ крови подтверждает снижение онкомаркеров, кое что ещё по мелочи, точные результаты дадут на руки только ей и только завтра. Повторюсь, предварительно улучшение общей клинической картины подтверждается. Мы на правильном пути. — Котлинский собирается и решительно завершает. — Да, можно утверждать точно. Завтра это озвучат всем, но из своих негласных источников мы уже знаем, что улучшение имеет место быть.

— Спасибо, это приятно, — продолжаю улыбаться. — Не скажу, что для меня это новость, поскольку наблюдаю всё лично. Но получить от кого-то подтверждение всегда полезно.

— Финансовый вопрос. Вот что меня очень беспокоит, — озвучивает наконец Котлинский то, из-за чего он мнётся уже несколько минут.

— А в чём вопрос? Условий мы им не ставили. Сам случай — это и наш, и их эксперимент. Всем нам повезло в итоге, — я не вижу проблем в этой ситуации.