Доктор 2 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 45

— Там были сообщения от этого абонента, но они не срочные.

Мелкий, в зависимости от типа одежды, вот только основные типы лифчиков, и это далеко не всё. Ещё есть разные цвета. Традиционно выделяют четыре группы, белые и светлые, чёрные и тёмные, бежевые и телесные, и экзотические типа синих и зелёных, под конкретную вещь. Труселя — то же самое. Подробности дома. Чмок. Пока — лови типы лифонов:



…

После тренировки Лена снова вызывает меня расписаться, на этот раз в какое-то заведение с государственным гербом, вывеску которого я даже не успеваю прочесть.

В том заведении остаются и юрист, приехавший вместе с Леной, и она сама, а я бегу дальше.

…

После бокса, вызываю на мойку Илью. Честно объясняю ему ситуацию настолько, насколько могу его посвящать в детали. И задаю ключевой вопрос, глядя в глаза:

— Я очень благодарен за поддержку, но сейчас я более необходим в другом месте. Как нам поступить так, чтоб все были довольны и никто не считал, что с ним поступили плохо?

— Проблемы не вижу, если с моей стороны — ни секунды не думает Илья. — Я, честно говоря, не верил, что твоё качество можно тиражировать. Конечно, одной недели опыта маловато, но поверь… Если бы были от людей проблемы, — он кивает на Степана и Андрея, которые драят сегодня три джипа, — за неделю уже хоть что-то, да всплыло бы. По качеству чистки, эта твоя подсветка ультрафиолетом тоже вполне работает… Мне ты передаёшь прибыльный бизнес, с работающей схемой, другое дело что за схемой нужен постоянный контроль. Но постоянный контроль — это совсем не то же самое, что постоянное участие лично.

— Ну и хорошо, — бормочу, потирая руки.

— У меня встречный вопрос. У тебя есть какие-то пожелания? — видя моё непонимание, Илья поясняет, — это вопрос религиозных взглядов. Я не ору на каждом углу, но верю, что перед Богом в итоге приходится отвечать за всё, что сделал. У меня был хозяин, лет десять назад, который кинул меня на пятнадцать штук. Не выплатил оговоренный годовой бонус, решив, что сможет обойтись без меня. Сейчас он банкрот. — Видя моё удивление, Илья спешит объяснить, — я и пальцем не шевелил! Его, что называется, Бог наказал. Вся торговая команда разбежалась, продажи у него упали, а процент по кредиту вырос из-за девальвации. Так он за полгода трёхлетнюю прибыль и спустил. А потом уже просто "не поднялся". Я это к тому, что если ты хочешь какую-то разумную компенсацию от Компании, я готов рассмотреть. Выплачивать тебе процент всю жизнь не обещаю, говорю честно.

— Спасибо, — протягиваю руку. — Той суммы, что мне нужна, у вас нет. А любая разумная сумма будет, как в кино: «Для Атоса — слишком много, а для графа де ла Фер — слишком мало».

Илья смеётся, потом спрашивает:

— А сколько надо? Если не секрет?

— В сегодняшних ценах, пять миллионов долларов.

После этого смеёмся оба.

Расстаёмся на том, что Лена тут может мыться со скидкой, а чиститься бесплатно, если чистить буду лично я вечером.

Переходя дорого домой, ловлю себя на том, что бросить мойку у самого были поползновения. Уже недели три как. Хорошо, что не поддался. В итоге, всё сложилось так, что ни мне, ни другим меня упрекнуть будет не в чем.

…

А вечером Лена открывает двери своими ключами, чего она обычно не делает. И, пройдя в квартиру прямо в туфлях, вручает мне решения суда, в количестве двух штук.

В первом написано, что я признан дееспособным. Кроме случаев, по которым в законодательстве оговорен возрастной ценз.

Во втором написано, что Новикова Елена Робертовна с сегодняшней даты является моим законным представителем на основании… далее идёт перечисление оснований, которые я не читаю.

— Мелкий, я мёртвая… Целуй меня, и я спать.

С этими словами она стаскивает туфли прямо ногами.

— Погоди, а что это за случаи с возрастом, оговоренные в законодательстве?

— Судьёй не сможешь работать до тридцати пяти, прокурором до двадцати пяти, а президентом — до сорока пяти, — отвечает Лена с закрытыми глазами и проходит в нашу старую спальню, где падает на кровать спиной прямо в одежде и просит, не открывая глаз:

— Меня не колыхать. Разденусь позже.

Когда я через полминуты возвращаюсь с пледом, чтобы укрыть её, она уже спит прямо в одежде.

Глава 23

Укрыв Лену, плотно закрываю дверь в старую спальню, чтоб не разбудить её случайным шумом. Какое-то время верчу в руках решения суда.

Странно. До этого момента я ничуть не чувствовал себя недостаточно взрослым. А вот теперь, получив всего лишь бумажку, почему-то чувствую себя иначе.

Спать ложусь в "большой" спальне, чтоб не потревожить Лену. Ночью чувствую, как что-то тёплое ныряет ко мне под одеяло и прижимается сзади. Я пытаюсь развернуться, но голос Лены шепчет на ухо:

— Не вертись. Спи. Всё утром. Я для комфорта пришла.

Ну ладно.

Утром просыпаемся и готовим завтрак вместе.

— Что это с тобой, Лен? — спрашиваю, с удивлением глядя, как она быстро трёт сыр для спагетти. — Где что в горах сдохло?

— Не поверишь. Вчера, пока всем доказывала, что несу за тебя ответственность, так вошла в роль, что стала ощущать себя старшей, хи-хи. Вот с утра на кулинарный зуд пробило, — разводит руками Лена.

— А у меня, как взял в руки эти решения суда, почему-то наоборот ощущение детства появилось. Никогда раньше не было.

— Мда-а, парадоксально, как говорит Бахтин, — кивает Лена и обдаёт всю кухню паром от выливаемого на сковородку со спагетти соуса.

Ладно, съедим…

Я режу салаты. За делом, вспоминаю один отложенный вопрос. Рассказываю Лене о мальчике Тимуре с пьющей, но ещё не потерянной матерью. Рассказываю про пожертвованные шесть тысяч.

— Лен, скажи, как врач и психолог. Им чем-то можно помочь?

— Пацану — да. Матери — ты просто на пропой денег подарил, смирись. — пожимает плечами Лена.

— Почему? От алкоголизма не лечат?

— Почему не лечат, лечат, — ещё раз пожимает плечами Лена, вымешивая соус со спагетти. Кажется, я был не прав, пахнет вкусно. — Но для этого прежде всего нужно желание пациента. Судя по твоему описанию, об этом речь не идет.

— А пацану как помочь?

— Навскидку три момента. Нет, стоп, даже пять. Погоди, — Лена пробует своё варево на сковородке, щедрой рукой отсыпает столовую ложку чили и продолжает, — первое, оторвать пацана от социальной среды. Твоя идея водить его с собой на бокс в этом смысле идеальна. Второе, поработать с его самооценкой. Тут можешь и ко мне водить, я справлюсь. Уж спрофилактировать смогу. Да и даже психические травмы проработать, если есть.

— Ты говорила, пять пунктов, — напоминаю, поскольку она опять увлеченно пробует содержимое сковородки.

— Продолжаю. Третье, не давать ему отставать в школе. В идеале, вообще делать с ним уроки. У него один шанс в жизни — выучиться. Нельзя дать этому шансу протухнуть.

— Сделай паузу, — понимаю, что забуду, потому быстро всё записываю. — Продолжай.

— Четвертое как часть второго. Его гардероб, карманные деньги и варианты досуга в выходные, когда мать пьяна, должны быть качественными и полноценными. И пятое. Он должен знать, что его любит кто-то из тех, кого он уважает и ценит. Мать на такой объект обожания не канает, сразу говорю.

Лена резко подхватывает сковородку с плиты, ставит её на стол и продолжает:

— Так, кажется не передержала… Мелкий, я уже вижу по глазам твой немой вопрос. Который ты стесняешься задать мне под руку. Потянем.

— ??? — только поднимаю брови в так и не высказанном вопросе.

— Говорю, взять его на буксир, именно сейчас, потянем. Для начала, выясняй насчёт бокса. Не буду в деталях, но тут все элементы ключевые. Бокс — чуть не главный. Учитывая конкретную клиническую картину.

Дальше Лена отвозит меня в КЛИНИКУ, берёт телефон Тимура и обещает ближайший час уделить ему.

После КЛИНИКИ она ждёт меня на улице. Прогноз по матери Тимура, к сожалению, оправдался.