Через Урянхай и Монголию
(Воспоминания из 1920-1921 гг.) - Гижицкий Камил - Страница 13

И, несмотря на такие болезненные утраты, китайцы несколькими годами позднее, воспользовавшись большой войной, а затем революцией в России, начали возвращаться в Монголию и вскоре снова захватили рынок, используя по-прежнему губительную для Монголии торговую систему.

Китайские товары были строго приспособлены к монгольским требованиям, а некоторые выглядели высокохудожественно. К таким принадлежали серебряные трубочки с мундштуками из яшмы, равные стоимости 50-100 коней, кресала и ножи в ножнах из серебряных пластин с мастерски гравированными драконами или монгольскими орнаментами. Самый большой спрос имели кирпичики чая, табак, кожа на обувь, а из материалов: шёлк, че-чун-ча (шёлк сырец), атлас и далемба.

Очень часто в магазин приходили ламы, покупая жертвенные свечки или буддийские чётки, поэтому я вскоре познакомился почти со всеми монастырскими сановниками, а среди них с настоятелем, Святейшим Ганчи-гегеном. Воспользовавшись приглашениями, я начал всё чаще приходить в хурэ, что позволило мне познакомиться с жизнью лам, а также проводить не один час в храмах.

Они были построены в Тибетском стиле, из дерева, достаточно солидно. Тут же, перед главным входом в храмы, стояли молитвенные мельнички (барабаны) с наклеенными полосками бумаги, на которых были написаны слова молитвы. Порой гудели они, движимые силой ветра, чаще — вращали их паломники, вознося таким способом молитвы. Внутренность храмов достаточно обширна и относительно чисто содержится. Напротив двери находится алтарь, на котором возвышается бронзовая фигура Будды, сидящего на цветке лотоса, а около него стоят несколько статуй буддийских святых (бодисатв), ниже же ряды мисочек с продуктами земли и лампадки с чистым бараньим жиром. С потолка свешивается множество шёлковых платков (хадаков), а стены покрыты картинами разных сцен из жизни бодисатв, ужасных демонов, или отрывки молитв, написанных на тибетском языке.

Лам вызывают на богослужения громкие звуки огромных медных труб, размещённых на специальном балконе. Духовенство восседает рядами на маленьких подушках, держа в руках карточки с молитвами: ближе к алтарю оркестр, состоящий из маленьких пищалок, изготовленных из человеческих бедренных костей, обрамлённых серебром больших бубнов, колокольчиков и гонгов. Перед самым алтарём сидит на специальном троне настоятель монастыря. На алтаре зажигают лампадки, а в урну с зажжёнными углями всыпают ладан. Облако дыма взлетает вверх и окружает статую Будды, и тогда оркестр начинает играть какую-то дикую мелодию. Потом наступает сжигание плодов земли, во время которого ламы монотонно поют молитвы. Во время перерывов в богослужении, между рядами лам снуют молодые ученики монастыря, разнося чай или кумыс. Три раза в месяц: 8, 15 и 30 числа ламы молятся в храмах без перерыва, целые сутки. Однако я никогда не замечал, чтобы в храмах молились светские (мирские) люди, хотя и достаточно часто отправляются богослужения, заказанные именно ими. Комической чертой богослужения является то, что церемониймейстер, вооружённый большой палкой, прохаживается между молящимися ламами, внимательно слушая, надлежащим ли образом отправляются молитвы, в случае же какой-нибудь неточности, он не щадит ударов на хребты нерадивых.

Монгольские монастыри являются в некоторой степени оазисами культуры в этой стране номадов и единственными постоянными поселениями. Кроме монастырей в Монголии существуют храмы, кочующие с места на место, устраиваемые в обширных юртах. С таким, собственно, странствующим храмом встретился я на северном берегу озера Убса-нур, будучи в гостях у помощника местного князя, с которым часто охотился на скальных козлов и горных баранов. Общение с более образованными монголами дало мне возможность изучения отношений и обычаев, существующих в Монголии.

IX. НАРОД ЧИНГИС-ХАНА

Некогда огромное государство Чингис-хана, бывшее в течение короткого времени ужасом всего мира, уменьшилось, ограничиваясь родными степями, и, наконец, в результате внутренних беспорядков и войн между разными племенами, халхасы сдались в 1691 г. под опеку Маньчжуров во время правления хана Канси. Маньчжуры ввели в Монголию свои войска, заложили несколько крепостей, между прочим, Улясутай и Кобдо, разбили джунгаров и, восстановив спокойствие в Монголии, подчинили её себе на долгие годы.

Желая полностью ослабить влияние монгольских князей, Канси в первую очередь приступил к территориальным переменам. Халха, поделённая после смерти Харасанджи Хунтайджи на семь княжеств (хошунов) между сыновьями умершего, получила теперь новое разделение, дробящее её на 37 хошунов (в настоящее время — 104), отданных под власть менее значительных князей, которых старался одновременно привлечь на свою сторону путём раздачи титулов, подарков или женитьбы на китайских княжнах.

Чтобы облегчить себе контакт с отдельными княжествами, Пекинская власть сформировала их в Аймаки (сеймы), назначая председателями этих сеймов монгольских князей и давая им титул «ханов». Таким образом, возникли в Халхе четыре аймака: Цецен-хана, Тушету-хана, Саин-Нойн-хана и Джасакту-хана; округ Кобдо был поделён на двадцать хошунов, сформированных в два аймака: Зоректу-хана и Далай-хана.

Князья сгруппированных в аймаки хошунов в каждое определённое время собираются на сеймы (чулганы) и там советуются о делах, касающихся данного аймака.

Хошунами (отдельными княжествами) управляют наследные князья при помощи специальных хошунных управлений тамга. Эти князья имеют огромную власть над своими подданными: являются судьями, назначают подати, имеют право назначать и увольнять сановников, а во время разных торжеств или съездов представлять свой хошун.

Хошуны делятся на меньшие административные единицы: баки или отоки, которые подчиняются власти тамги. Цель их существования — более быстрое собирание податей, совершаемое даргой (старшим), назначенным тамгой.

В мобилизационном отношении хошуны делятся на так называемые сумуны, то есть эскадроны. Каждый сумун во время мобилизации должен выставить 150 всадников.

Всё население Монголии делится на: князей — джасак, дворянство — тайджи, свободных граждан, подданных — хам-джилга, духовенство — лам и подданных Богда-гегена (главы монгольского ламаизма) — шаби.

Светские — хара — заплетают на головах косы и носят терлыки, застёгиваемые под шеей; духовенство же стрижёт волосы коротко, терлыки, жёлтого или красного цвета, носят с вырезом на груди.

Княжеские титулы делятся на шесть степеней:

Чин-ван (дорой-бейле).

Ван (дзюн-ван, дорой дзюн-ван).

Бейле (дорой-бейле).

Бейсе (гусай-бейсе).

Туше-гун (улус-ун-туше-гун).

Гун (улус-тур-тусулакчи-гун).

Упомянутые выше титулы часто имеют почётные добавления: Ердени, Дархан, Тушету, Дайчин, Сусукту, Дадай, Ачиту, Батор, или обозначение настоящих или предшествующих титулов, как: дзян-дзюн, амбань, сайт.

В северной Монголии названия княжеств происходят от родов и поколений; если эти самые поколения поделились на ряд княжеств, то к названию поколения добавляется географическое обозначение: восточный (дзун), западный (барун), средний (дурад), северный (ару), южный (убур), или также употребляются почётные титулы князей с отдельными эпитетами, например, джасакту-ван, дархан-ван.

Чиновники хошунов носят на шапках шарики, обозначающие их титул. Тусулакчи, помощник князя, имеет красный непрозрачный шарик (титул генерала). Дзакирокчи, помощник князя в военных делах, носит шарик голубой непрозрачный, а мейрен (полковник) такого же цвета, но прозрачный. Титул дзалана (капитана) обозначен белым прозрачным шариком, а непрозрачный обозначает степень дзангун (поручик). Вахмистр, кундуй, носит медный шарик.

Дворяне, тайджи, занимают главным образом административные должности и обладают большими привилегиями.

Свободные граждане должны исполнять военную службу, платить подати, исполнять службу на уртонах (дорожных станциях) и т. п.