Сломанная орбита (СИ) - Болт Андрей - Страница 45

— Да не нужна мне ничья помощь! — в сердцах воскликнул Сверчок.

В ту же секунд гибкие щупальца существа взметнулись вперед и крепко обхватили Сверчка за талию. Снайпер немедленно уперся руками в оторвавшие его от земли «щупальца», пытаясь вырваться из хватки чоха, но «жук» проворно сжал его плечи второй парой конечностей.

— Отпусти меня, тварь хитиновая! Отпусти!!! — заорал лейтенант, ужом извиваюсь в крепких объятиях чоха.

Не обращая внимания на слабые потуги человека освободиться, «жук» приблизил его к своему уродливому лицу и раскрыл клюв. На Сверчка обрушилась волна алой, сладкой жидкости.

Скоробейников кашлял и отфыркивался, но, несмотря на все его старания, часть жидкости всё-таки попала ему в рот. Удостоверившись, что жертва изрядно наглоталась, чох опустил его на пол и следом за остальными собратьями взобрался по стенке в далекую дыру в потолке.

Вскоре в комнате остались одни только пленники.

Сверчок без сил сполз вдоль стены на пол. Его голова сама собой опустилась на грудь, и снайпер, как и остальные, погрузился в какое-то вязкое безысходное оцепенение. Периодически сознание возвращалось к нему, тогда лейтенант поднимал голову и оглядывал комнату мутным, непослушным взглядом. Что-то творилось вокруг. Но Скоробейникову было так плохо, его тошнило, и мир вращался перед глазами, так что он уже ни на что не обращал внимание.

— Боже… со мной что-то происходит… — пробормотал Сверчок, и его вывернуло красноватой жижей.

Как ни странно, когда приступ рвоты кончился, и землянин смог утереть трясущимися, непослушными пальцами запачканный рот, он почувствовал, что ему стало чуть-чуть легче. Сделав над собой усилие, Сверчок отполз на несколько метров от слизистой жижи и… его пальцы вляпались в почти такую же лужу, какую он только что сам оставил на полу.

Скоробейников увидел, что скорчившегося перед ним четырехпалого гуманоида, внешне очень похожего на человека, отчаянно рвало. Сверчок поморщился и пополз в другую сторону, но по всему залу наблюдалась одна и та же картина: пленников всех рас непрерывно тошнило, а спустя миг и сам снайпер почувствовал новый позыв к рвоте. В голове зазвучало эхо, как будто кто-то беспрестанно неразборчиво нашептывал ему что-то на ухо.

Чем больше опустошался его желудок, тем отчетливее звучали в голове спутанные мысли других пленников, мелькали образы, созданные каждым из сознаний, сливавшиеся в единую картину коллективного разума. А поверх всего этого жужжал, подобно рою, бесконечный поток мыслей чохов.

— Они индивидуумы… но одновременно живут коллективным сознанием… — вдруг подумал почему-то Сверчок, а потом у него внутри все похолодело. — И Боже… я вливаюсь в их сеть!

Каким-то краешком сознания, все еще остававшимся его, Сверчок ужаснулся этой мысли. Не в силах больше двигаться, то и дело сотрясаемый спазмами рвоты, Сверчок беспомощно свалился возле стены. Совсем рядом с ним исторгал потоки красноватой желчи один из его нечаянных товарищей по несчастью.

Часть сознания человека все еще трепетала на грани, не позволяя Скоробейникову окончательно отключиться от происходящего. И лейтенант наблюдал, уже не в силах повлиять на происходящее.

Похожий на медвежонка инопланетянин, лежавший ближе всех к нему, начал чесаться. И с каждым судорожным движением из его шкуры вылезали целые куски меха. В ту же секунду Сверчок почувствовал нестерпимый зуд во всем теле. Поднеся непослушные, трясущиеся пальцы к предплечью, он тоже принялся чесаться. И почти тут же ощутил, как из-под его пальцев сыпется какая-то светла труха, особенно ярко выделявшаяся на темном каменном полу.

С внезапным ужасом Сверчок понял, что эта беля пыль — его собственная высохшая кожа. Поднеся дрожащие руки к глазам, лейтенант увидел, что его кожа потрескалась и стала похожа на старый пергамент. И она чесалась, отчаянно, невыносимо чесалась. Не в силах сопротивляться, Сверчок принялся яростно расчесывать нестерпимо зудящее тело.

Одежда мешала, создавая дискомфорт на грани боли, и снайпер принялся сдирать её с себя, старательно расчесывая живот, грудь и бедра. Мир в глазах двоится и раскачивался, а голову наполняла пустота, причинявшая не меньшую боль, чем зуд. Скоробейников потерял сознание.

Свет дня начал постепенно угасать. Сверчок то приходил в сознание, то вновь впадал в теплое, спасительное забытье. В очередной раз очнувшись, лейтенант посмотрел на лежавшего рядом с ним «медвежонка». Инопланетянин продолжал чесаться, но большая часть его шерсти уже вылезла, и на обнажившейся плоти проступали уродливые пятна коричневого хитина. Подвластные какой-то невозможной эволюции, конечности бывшего медвежонка удлинялись, расслоившись на двенадцать тонких конечностей, обнажившийся таз сплюснулся и раздался в стороны.

Оглядевшись в полумраке, Сверчок понял, что то же самое происходит и с остальными пленниками. Разница заключалась лишь в цвете и размерах, которые принимали их новые тела. Сделав над собой усилие, Скоробейников опустил взгляд и посмотрел на свои подрагивающие руки.

Нечленораздельный, булькающий вопль вырвался из перекошенного от ужаса рта лейтенанта — в слабых лучах проникавшего с потолка света на освободившемся от кожи мясе поблескивали наросты светло-золотого хитина…

Сверчок почувствовал резкую боль в руках, от которой хотелось орать, но рот больше не подчинялся ему. Скосив слезящиеся глаза, землянин как в замедленной съемке увидел, как его руки вытягиваются, и на них вспухает множество новых суставов…

Это происходило и с ним, и не с ним одновременно. Эта боль принадлежала ему, но с каждой минутой она становилась все слабее, фантомнее, удаляясь, раздваиваясь, расстраиваясь, дробясь на сотни частей, принадлежащих им всем.

С какой-то отстраненной ясностью Сверчок почувствовал, что индивидуальность, долгие годы составлявшая единственную основу его «Я» тает. Сознания пленников, некогда целостные отдельные единицы, постепенно соединялись вместе, подключаясь к общему потоку бурлившего за стенами инкубатора Города.

Чем ближе подходила к концу искусственная эволюция, тем больше знаний вливалось в сознание Сверчка из этого коллективного потока…

ЧАСТЬ V. НАСЛЕДНИК ИМПЕРАТОРА. 26

Планета предтеч

Гробница императора Зартана

80 декарис 62 декория

3 декэдиса 124 декуна

Корабль-медуза вынырнул из червоточины на орбите небольшой, серебристо-серой планеты.

Дарес удивленно посмотрел на обзорный экран. Но, бросив взгляд на показатели сканеров, он понял, что необычный цвет планеты был вызван скрывающими её поверхность облаками. Это были не обычные, привычные взгляду тучи, а сплошная серая пелена, похожая на густой, зависший в верхних слоях атмосферы туман.

— Приготовьте шлюпку, — приказал Дарес.

— Приборы зафиксировали на поверхности планеты странное гравитационное поле, — предупредил его Корг.

— Оно может помешать высадке? — раздраженно спросил лорд. Было бы обидно проиграть так близко от цели.

— Не думаю, — последовал успокоительный ответ. — Но оно помешает шлюпке взлететь…

Дарес задумчиво побарабанил пальцами по рукояти висевшего на поясе кинжала.

— От него можно как-то избавиться? — спросил он.

— По нашим данным поле имеет искусственную природу, — в мысленном голосе чоха промелькнула удивление, обычно не свойственное этой расе. — Если отключить питающий его генератор…

— Понятно, — сказал лорд.

А для этого наверняка и нужен тот самый Ключ, который был у Кадживейта.

— Готовьте шлюпку, — повторил он и покинул мостик.

Спустившись в десантный ангар, лорд увидел прибывшую по его приказу четверку гвардейцев. За их спинами вытянулись в линию два десятка тритов.

— За мной, — скомандовал Дарес и забрался в подготовленную чохами шлюпку.