Теневой меч - Хейли Гай - Страница 28

— Свидимся, сэр, — на прощание сказал он.

Банник остался стоять. Это был миг его людей, не его. Пусть наказание Голлфа скрепит узы между ними. Мысль показалась бездушной даже ему самому, но из этой неудачи можно извлечь выгоду.

Голлф возвратится в танк героем. Какие бы остаточные предрассудки не оставались по отношению к нему, они исчезнут. Голлф уже показал себя хорошим заряжающим, а теперь он доказал, что отличный боец, готовый на самопожертвование ради своих товарищей.

Когда первого атраксийца привязали для порки, Банник невольно почувствовал, как на смену отвращению из-за наказания Голлфа пришло удовлетворение. Разношерстный экипаж, вызывавший у него столько опасений, становился действительно сплоченным коллективом, какой и требовался для эффективного управления «Гибельным клинком». Возможно, в том, что Адептус Механикус позволяли танку самому избирать экипаж, имелся особый смысл. Его переполняла смесь чувств: вина за то, что сомневался в намерениях Императора-Омниссии, выраженных «Честью Кортейна»; вина за превращение незаслуженной кары Голлфа себе в преимущество; облегчение из-за того, что все закончилось; мрачное удовлетворение совершенным Шоамом убийством. Он понял, что ничем не отличается от парагонской знати, плетущей интриги ради укрепления власти, и был даже хуже их, ведь, чтобы осознать это, ему потребовалось больше времени.

Атраксиец жалобно застонал при первом же ударе. Банник покинул принципию.

Пока он шагал по виа Принципалис к порта Декстра, его догнал посыльный.

— Заслуженный лейтенант Банник! У меня приказы от генерала Ло Веркеригена. — Он отдал честь и протянул запечатанный тубус с приказом.

Банник сорвал металлическую пломбу и вынул бумажку. Быстро прочел ее. Оборона планеты рассыпалась, но вне столицы, Очага Магора, оставалось множество изолированных карманов сопротивления, с которыми требовалось разобраться. Их роту перебрасывали на север. Он сложил приказ и вернул тубус посыльному.

— Сообщи, что приказ принят, — сказал Банник.

Глава 11

Опасное предложение

Достейн был планетарным губернатором, повелителем всего, что видел вокруг себя. Лорды и леди Гератомро склоняли головы и падали перед ним ниц.

— Лорд Достейн! Спаситель Гератомро! Лорд Достейн Великий! — кричал герольд. Никогда прежде человек не излучал столько искренности в своих славословиях.

Достейн гордо вздернул подбородок. Не три, которыми он обладал на самом деле, но квадратную челюсть на прекрасном лице. Лицо по-прежнему принадлежало ему, но было идеализированным, измененным, улучшенным. Лицо на голове, полной безумных идей, голове на теле, бугрившемся мышцами под приятной прослойкой жирка. Нос наполнялся пьянящим ароматом духов. Его преисполняло чувство власти. Он был полон уверенности. Никто не мог перечить его суждению, любые аргументы умирали у людей на устах. Он был несравненным, невероятно умным. Выставленные вдоль Зала Магора столы ломились от невообразимо роскошного пиршества. Вокруг него собрались его двадцать жен, самые прекрасные женщины со всей планеты, и они с обожанием глядели на него. Главной среди них была Поллейн, любимая, любимая Поллейн. Она поднесла ему наполненный до краев кубок с пурпурным вином. Он отпил и улыбнулся ей. Она застенчиво опустила голову. Не существовало чего-либо, чего бы они не сделали ради него, преклонение, которым он сполна пользовался каждую ночь.

Достейн застонал во сне.

Этого было мало! Он получил все, чего желал, но теперь хотел большего. Внутри него зияла пустота, вакуум, требовавший наполнения новой энергией, новыми ощущениями. В нем расцвела дрожь страха.

— Я могу дать тебе все, — промолвила Поллейн.

Она стеснительно подняла глаза, и он вздрогнул от удивления. Глаза принадлежали не ей — не идеально серые, но глубоко-карие. Эти глаза были ему знакомы. Он дернул головой, выбив кубок у нее из рук так, что его содержимое пролилось на его богатую одежду. Она улыбнулась, когда другая девушка принялась вытирать вино медленными движениями мягких рук. Он не мог отвести взгляда от тех карих глаз. Древняя часть его, рожденная на Терре в седом прошлом, узнала в них глаза хищника. Глаза огромной кошки.

Над идеальной верхней губой Достейна проступили капельки пота. Не существовало такого излишества, что могло наполнить бездну, увиденную им в тех глазах, даже в целой Галактике. Он со стоном стал падать прямо в них.

— Пора вставать, мальчик, — раздался резкий голос.

Он полетел к месту, считавшемуся Элизиумом. Но, приблизившись, Достейн понял, что это не что иное, как Аид.

— Достейн! Достейн! — Сладкий шепот проник во сны Достейна.

Крича, он услышал еще один крик.

— Достейн! — Его трясли чьи-то мягкие руки, заставляя дрожать живот, и не только от жира.

Второй наследник проснулся в холодном поту. Он захлопал руками по постельному белью, нервно озирая темные углы потолка. Ужасное окончание сна уже угасало в памяти. Он очнулся с привкусом несравненного вина во рту. Страх сменило желание попробовать его снова.

— С тобой все хорошо? — Над ним возникло лицо Поллейн.

— Поллейн? — просипел он.

— Она самая, племянник!

Поллейн вскочила на него, по-детски попытавшись защекотать так, чтобы он пробудился окончательно, но сам Достейн был далеко не ребенком и, быстро приподнявшись, сбросил ее с себя. Он натянул одеяло под подбородок. Поллейн обиженно нахмурилась.

— Да, это я, глупыш. Не нужно драться.

— Прости. Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Хочу что-то тебе показать. Давай, вставай.

Сердце Достейна, еще стучавшее от притока адреналина, имело собственное мнение насчет того, что ему хотелось бы увидеть. Его щеки зарделись.

— Что именно? — поинтересовался он. Он поджал ноги, наполовину свернувшись в кровати. — Трон Императора, Поллейн, который сейчас час?

— Очень поздний! Очень, очень поздний, — прошептала она и склонилась над ним. Ее ароматное дыхание защекотало его негустую бородку. Он поежился. — Он здесь!

— Кто?

— Он, — произнесла она.

Поллейн взяла его за руку и потянула на себя. Достейн едва успел подобрать ночную сорочку, прежде чем она выдернула его из постели. Она оказалась невероятно сильной для своего роста. Или, может, это просто он был толстым и слабым.

— Сюда, — сказала она. — Он в моих покоях.

Пара пошла длинными коридорами, выстеленными богатыми коврами. Наследники жили отдельно друг от друга, дабы избежать попыток убийства. Стражи в желтых плащах охраняли переходы, ведущие из покоев наследников в остальные части дворца, но между их спальнями существовали и другие пути. Убийство должно было быть сложной затеей, но не невыполнимой. Таким образом, порядок престолонаследия всегда оставался вопросом решаемым, благодаря чему выживали только самые хитрые.

Они нырнули в крошечное окошко и спустились по низкой стене. Поллейн провела Достейна по промозглому дворику, разделявшему их комнаты, оставляя на инее отпечатки босых ног, а затем через дверь, которая должна была быть запертой, однако никогда не была, и в секретный коридор, спрятанный за статуей их предка, Магора. Достейн отлично знал этот путь. Он часто пользовался им, дабы пройти к покоям Поллейн. Там он подолгу стоял снаружи, прижавшись ухом к двери, уверенный, что слышит ее дыхание, изнывая от желания войти внутрь и заключить ее в свои объятия. Более решительный наследник так бы и поступил, желала она того либо нет, а затем принудил ее к женитьбе или убил. Она стояла следующей в очереди на престол и вполне могла поступить так же по отношению к нему. Но он не знал, как вскрыть замок в ее двери. Она же могла планировать убить его прямо сейчас. Он был слишком безнадежно влюблен в нее, дабы что-то предпринять, окажись это так.