Когда завтра настанет вновь (СИ) - Сафонова Евгения - Страница 73

Я молча подцепила палочками липкий комочек риса.

Не высказав, что это окончательно прояснило мне выбор ликориса вместо банальных роз.

Поели быстро, после чего разлили по чашкам воду из бутылки, и я вскипятила её заклятием, чтобы мы могли заварить чай из пакетиков. В процессе поиска чашек я обнаружила ещё и большой стеклянный кувшин, и мы не пожалели воды, чтобы превратить его в вазу для цветов — так что теперь букет стоял посреди стола, рядом со свечами.

Цветы, которые дарят на прощание…

— Я бы отдала всё, чтобы ты мог уплыть со мной, — негромко сказала я, грея ладони о кружку.

— Я знаю.

Голос Питера был исполнен тихой горечи.

— Наверное, нам тоже просто не суждено быть вместе. Ни в этом мире, ни в другом. — Я прикрыла глаза. — Я ждала тебя всю свою жизнь, а всё, что нам отмерили — несколько дней и одна-единственная ночь.

Я не смотрела на него, но слышала, как он поднялся с кресла. И открыла глаза, лишь когда тёплая ладонь коснулась моей щеки: Питер стоял на коленях, так, что его мятные глаза оказались напротив моих.

— Может, и так, — мягко произнёс он. — Но эту ночь мы не забудем никогда.

В его поцелуе — вкус чая, горьковатый и терпкий, и я вновь закрываю глаза.

Да, завтра нас с Питером уже не будет. Буду лишь я, одна в чужой стране, и он, один в родной. И что бы ни случилось сегодня, это завтра не могло не наступить.

Но оно могло подождать.

***

Я проснулась там же, где уснула. У журнального столика, на моём спальнике, который мы расстегнули и расстелили на полу. Питера не было рядом, но я слышала, как что-то звякает на кухне.

Я села на спальнике, прикрывшись простынёй, ещё вчера позаимствованной из моего чемодана. Воспоминания нахлынули разом, заставив смутиться — и одновременно глупо, застенчиво улыбнуться.

А ведь за всю ночь Питера так ни разу и не расстегнул джинсы…

— Доброе утро, моя прекрасная дама. — Он торжественно внёс в гостиную тарелку с бутербродами. — Будем считать это завтраком в постель. Не поможешь с чаем?

Я посмотрела на журнальный столик — там уже стояли чашки с водой — и, зевнув, парой слов заставила воду вскипеть.

— Доброе. — Я потянулась к своей одежде, небрежно комом брошенной в кресле. — Только сперва мне нужно умыться.

— На кухне стоит кувшин, рядом с раковиной. Твой чемодан в прихожей. — Питер поставил тарелку на стол, подле букета, наполнявшего сладостью душный воздух: окна открыть мы не решились. — Полить тебе на руки?

— Да нет, я сама. Сколько времени?

— Около двух.

— Ты хоть немного поспал?

— Немного. — Глядя, как я одеваюсь, Питер тоже взял со спинки кресла свою футболку: он всё ещё был в одних джинсах. Засыпали мы с ним в обнимку, под утро, когда небо уже вовсю светлело. — Отосплюсь завтра.

Завтра. Когда меня больше не будем рядом.

Хорошее настроение мигом испарилось.

Встав, я торопливо оделась. Достав из чемодана полотенце с косметичку с ванными принадлежностями, направилась на кухню.

Нет, не думать об этом. Не думать — до самого последнего момента. А сейчас — только о том, что видишь, о том, что есть.

Не о том, что будет.

Умывшись, я вернулась к Питеру и ждавшему меня завтраку.

— Дашь свой графон? — попросила я в перерыве между жадным поглощением бутербродов с копчёным беконом: лишь сейчас я поняла, как проголодалась за ночь. — Хочу Рок позвонить. Спрошу, как они добрались.

Он без лишних слов взял со стола барсетку и, достав оттуда серебристую трубочку, протянул мне, но видеозвонок не дал результатов. Рок просто не подходила.

— Думаешь, что-то случилось? — нахмурился Питер, вместе со мной слушая долгие гудки.

Для верности я позвонила ещё раз. Когда меня снова проигнорировали, растерянно вернула графон законному владельцу.

— Не знаю. Надеюсь, нет. — Пытаясь заглушить всплеснувшуюся внутри тревогу, я схватилась за чашку. — Я имею в виду… тварь же не должна преследовать их, верно? А кроме неё, больше на нас ведь никто не охотится…

Питер помолчал. Залпом допил оставшийся чай.

— Я поехал за лодкой. Лучше раньше, чем позже. — Он чуть склонил голову. — Хотя если ты решишь задержаться ещё на пару дней…

Я молча уставилась на него.

— Если я буду привозить еду, тебе не придётся ни с кем контактировать. Без контактов с окружающими нет одержимых. Без одержимых нет опасности. — Питер мягко смотрел на меня, и в глубине его глаз, как и в глубине бархатистого голоса, угадывалась мольба. — Вечно так продолжаться не может, я понимаю, но…

Предложение было соблазнительным. Более чем.

Пусть здравый смысл прямо-таки кричал, что это плохая идея.

— Мне надо подумать, — наконец произнесла я, почти зная, каким будет мой ответ.

Мольба в его глазах сменилась облегчением.

— Подумай. Я не тороплю… до вечера, конечно. — Поднявшись из-за стола, Питер чуть нагнулся, чтобы подарить мне короткий поцелуй. — Ладно, моя прекрасная дама. Придётся вам томиться в заточении, пока ваш рыцарь охотится и добывает провиант.

— Потомлюсь немного, что ж поделать.

Он улыбнулся и ушёл. И я слушала, как он заводит мобиль, и подглядывала в окно, как он уезжает; а потом долго стояла, глядя на корявые яблони, купающиеся в сером свете дня, и кусая губы.

Действительно, кому навредит то, что я ещё пару дней посижу в полной изоляции в заброшенном доме? Здесь я ведь не влияю ни на чьи судьбы. Значит, твари никак до меня не добраться.

Хотя в долгих прощаниях лишь больше слёз…

Я задумчиво побарабанила пальцами по подоконнику.

И всё-таки… куда делась Рок? Почему не отвечает на звонки? Вдруг они с Эшем… нет, с ними всё должно быть нормально. Обязано быть.

Отвернувшись от окна, я тронула тычинки ликориса. Растерев между пальцами прилипшую к подушечкам золотую пыльцу, решила скоротать время до возвращения Питера за чтением. Но предварительно наведалась на второй этаж дома — посмотреть, что там — и помимо клубов пыли обнаружила пару спален, а в одной из них замечательную широкую кровать с изящной кованой спинкой и таким же изножьем. Покраснев в такт мыслям, родившимся у меня при взгляде на неё, спустилась обратно в гостиную; достала из книжного шкафа пухлый том — очередное переиздание дебютного романа нашей знаменитой прабабки, приключенческая повесть об отважной девушке-пирате, взявшей себе мужское имя — и, усевшись в кресло, открыла первую страницу.

Я настолько увлеклась чтением, что вздрогнула, когда по прошествии семи глав меня прервало чужое прикосновение к плечу.

— Ты уже? — я вскинула голову. — Ну что, купил…

Сказать, что я была удивлена, когда поняла, что рядом с креслом стоит Роксэйн — это ничего не сказать.

— Рок?! — книга выпала у меня из рук. — Что ты тут делаешь?

Лицо баньши было таким серьёзным, каким я его ещё не видела.

— Лайз, ты должна немедленно уходить.

Я растерянно поднялась на ноги.

— Как ты попала в дом?

— Через окно на кухне. Оно открыто. Я боялась стучаться, вдруг Питер здесь. И не могла ответить на звонок. Если бы он понял, что мы с Эшем где-то в Фарге… — Рок схватила меня за руку. — Лайза, пойдём, быстрее. Некогда объяснять.

От страха у меня перехватило дыхание:

— Что… что-то с Эшем?

— С ним всё хорошо. Он ждёт нас в лесу на окраине Фарге. — Рок настойчиво тащила меня к выходу из гостиной. — Там нет людей, никто не пострадает.

— Да что происходит, можешь сказать? — я сердито вырвала ладони из её пальцев. — Без Питера я никуда не пойду, он скоро вернётся, и…

— Питер — вот что происходит. — Баньши стремительно развернулась, и в глубине её дымчато-синих глазах горел странный мрачный огонёк. — Лайза, он — Ликорис.

Это прозвучало настолько нелепо, что я рассмеялась.

— Ты в своём уме? Ликорис — Грег Труэ. И он мёртв.

— О, да. Не выдержал угрызений совести и повесился. Прямо перед тем, как мы пришли к нему, чтобы узнать правду. Два года жил и не мучился, а тут вдруг раскаялся. Как удачно. — Рок снова ухватила меня за руку. — Лайза, я докажу тебе, но не здесь. Если он вернётся, то убьёт нас обеих.