Когда завтра настанет вновь (СИ) - Сафонова Евгения - Страница 39

Чайное зеркальце в моей кружке волновалось. Вместе с дыханием, сбившимся в такт частому рваному ритму, которым вдруг обернулось моё сердцебиение.

Да. Я могла понять Питера. Потому что никто, никто и никогда — ни подруги, ни мама, ни даже Эш — не мог подарить мне ощущение того, что ты говоришь с человеком, который абсолютно тебя понимает. Кого-то близкого настолько, что с ним можно просто быть собой: никем не притворяясь, не надевая невольные маски послушной дочери, заботливой сестры, верной подруги. Маски, которые надевались подсознательно и так быстро прирастали к коже.

Но, кажется, теперь в огромном множестве «никого» стало ровно на одного человека меньше.

— С пафосом ты немного перегнул, — наконец заметила я небрежным шёпотом.

— С кем не бывает.

Я отставила кружку на тумбочку. По соседству с ещё одной.

Я не боялась обидеть его словами. Он ведь всё равно знал, что за ними скрывается.

— Я подумаю над тем, что ты сказал, — не глядя на Питера, вымолвила я. — А сейчас мне нужно поспать.

Я услышала, как он встал — и вздрогнула, когда его губы невесомо коснулись моих волос.

— Тёплых и ласковых снов, моя прекрасная дама.

Я сидела неподвижно, пока за ним не закрылась дверь. Медленно сползла из полусидящего положения в лежачее, уставившись в потолок.

Забавно. Окружающую обстановку трудно было назвать особо романтичной: с маленьким номером в придорожном мотеле и младшим братом, спящим в нескольких футах от вас — ни тебе прогулок под луной, ни цветочных веников. И тем не менее этот разговор взволновал меня больше, чем любое свидание из всех, что были в моей жизни прежде.

Впрочем, за последние несколько дней в моей жизни появилось много того, чего прежде в ней не появлялось.

Так Питер и был тем большим, чего мне не хватало?.. Да ну, бред какой-то. Мы несколько дней как знакомы. Он до сегодняшнего дня даже фамилию мою не знал. И мне неизвестно о нём почти ничего — кроме того, что он фоморски сильный эмпат с хорошим чувством юмора, продававший камни в муленской лавке. А ещё сирота, который тоже любит чёрный чай, сэндвичи с тунцом и кленовый сироп.

Впрочем, как бы там ни было, одно мне было известно совершенно точно.

В том, что Питер был к тому же единственным, кто заставил меня наконец понять смысл этого странного выражения про чешуекрылых в брюшной полости.

***

Следующим утром, позавтракав вместе с Эшем и так не дождавшись появления Питера, я отправилась в соседний номер будить моего разоспавшегося рыцаря.

Если честно, я не особо знала, как вести себя с Питером. Хотя бы потому, что сейчас мне действительно было немного не до романтики. И что делать? Оставить его слова без внимания? Сделать вид, что вчерашнего разговора не было?..

Преодолев робость, я требовательно постучала в дверь:

— Питер, это я.

Ответа не было.

— Питер?

Я дёрнула за ручку — дверь, скрипнув, отворилась. Штукатурка на стенах бросилась в глаза ядовитой зеленью, сквозняк из приоткрытого окна волновал салатовые шторы. Из обстановки в комнате присутствовала кровать, тумбочка и стол со стулом.

Незаправленная кровать была пуста.

— Питер?..

В этот миг я услышала певучее мурлыканье из приоткрытой ванной комнаты.

Поколебавшись, я подошла ближе, осторожно заглянув в щель. Питер стоял у раковины в одних джинсах и брился, глядя в зеркало, напевая что-то про себя; распущенные кудри тёмными завитками рассыпались по его плечам.

— А, Лайза. — Заметив моё отражение, он улыбнулся, опустив опасную бритву с костяной рукояткой. — Доброе утро. Смотрю, чувствуешь себя лучше?

— Как новенькая. — Я приоткрыла дверь шире, опершись плечом на косяк. На самом деле моё самочувствие трудно было назвать отличным, но хоть бы слабость в ногах ушла. — Откуда ты взял этот раритет? Сейчас все сплошь электрическими пользуются.

— От деда достался. Отец ей не пользовался, хранил на память, а деду она однажды жизнь спасла. — Питер поднёс острое лезвие к коже. — Подождёшь немного?

Какое-то время я молча следила за его движениями: скользя по щекам, бритва издавала шуршащий шелест. Потом, поняв, что взгляд неумолимо тянет ниже, на гладкую обнажённую спину, отвернулась и, прикрыв за собой дверь, села на кровать.

— На деда однажды напали в тёмном переулке, — выйдя из ванной, как ни в чём не бывало продолжил Питер, на ходу собирая волосы в низкий хвост. — Кризис был, грабежи и убийства участились, вот дед на всякий случай и носил с собой бритву. В итоге пригодилась.

— Он… убил кого-то?

— Ага. А перед этим ему в плечо всадили пулю. — Питер потянулся за футболкой. — У нападавшего был револьвер, так что деду повезло, что он сумел полоснуть вора левой рукой.

— Можно посмотреть?

Натянув футболку, Питер достал бритву из заднего кармана джинсов и, раскрыв, протянул мне. Я осторожно повертела её в руках, разглядывая белую костяную рукоять и лезвие, блестевшее серебром, покрытое тонкой вязью волнистых узоров. Так и тянет провести пальцем по стальной грани, проверить остроту заточки — даже зная, что порежешься.

Красивая, изящная, опасная штучка.

Чем-то похожая на самого Питера.

— И ты тоже носишь её с собой? — аккуратно сложив бритву, я протянула её владельцу.

— Чту семейные традиции. — Питер вернул миниатюрное оружие в карман. — На самом деле незаменимая вещь. Бреет куда лучше электробритв или обычных станков, а в случае чего ещё и средство защиты. — Он молча потянулся за своей барсеткой, лежавшей на прикроватной тумбочке. — Тебе случаем резинка для волос не нужна?

— Нужно, — удивлённо откликнулась я, поднявшись с кровати.

И как только догадался?..

— Вы уже позавтракали? — вручив мне простенькую резинку из чёрной махрушки, спросил Питер.

— Да. — Несмотря на простоту подношения, я взяла его с благодарностью. — Ждём только тебя.

— Понял. Скоро приду, я быстро.

Какое-то время я смотрела на него, ожидая и опасаясь продолжения вчерашнего разговора. Потом, развернувшись, поспешила к выходу.

Ясно. Видимо, делаем вид, что ничего не было.

— Лайз, если что, за ночь у меня клыки не отросли.

Я замерла у самого порога, комкая резинку в кулаке, — и оглянулась, встречая его ироничный взгляд.

— Я ничего от тебя не требую, — мягко добавил Питер. — Можешь не смотреть на меня, будто я сейчас тебя укушу.

Я смущённо, растерянно нащупала ладонью дверную ручку, ощутив под пальцами прохладную медь.

— Но разве ты не ждёшь от меня… решения?

— Какое может решение в такой ситуации? Ты знаешь меня всего несколько дней. Ты наверняка думаешь, что всё это безумие. Думаю, решение придёт само собой, когда мы разберёмся с твоими проблемами. А я подожду. — Он улыбался — спокойно, едва заметно. — Пока я — твой защитник. И ничего больше. Если тебе так удобнее.

Прежде чем выйти, я коротко склонила голову в знак согласия.

Защитник… какое хорошее слово. Действительно — не друг, не попутчик, не возлюбленный.

Сразу проясняет ситуацию.

— Наш спящий красавец встал? — холодно поинтересовался Эш, когда я вернулась в номер: брат ждал меня за столом с чашкой чая.

— Сейчас позавтракает и выдвигаемся.

— Отлично, — жизнерадостно заметила Рок, выплывая из ванной. — Рада, что тебе лучше.

— Современная медицина творит чудеса. Как ночное дежурство?

— Никого и ничего. Правда, Питер вчера ночью выходил из вашего номера какой-то подозрительно счастливый, но это не те подозрительности, которые я высматривала.

Эш поперхнулся чаем, и я поспешила постучать его по худенькой спине.

— И чем же ты его так осчастливила, пока я спал, дорогая сестрёнка? — прокашлявшись, хрипло поинтересовался он.

— Ничем, — буркнула я, забирая надоевшие волосы в хвост, досадливо глядя на баньши. Та смиренно опустила голову, но со дна её лазурных глаз мне улыбались фоморы. — Невинной беседой.

— Действительно невинной?

— Эш, хватит.

Брат смолк, но сверлить меня убийственным взглядом не перестал.