Вопреки женской логике (СИ) - Мелевич Яна - Страница 31

— И все один человек? — ужаснулся Война, с опаской косясь на Лаврова, севшего на барный стул, улыбаясь Максу.

— Дело не в Гордее, — поморщился Демьян, отмахиваясь, — а в том, что все они запутавшиеся души. Каждый нес груз дурных воспоминаний, тягот семейной жизни, плохих, нездоровых отношений, семейных неурядиц, затаенной боли, ран нанесенных близкими. Небесная канцелярия — пристанище потерявшихся душ. Тех, кому уже этот свет не мил, но и к другому они не готовы. В Аду их еще не за что наказывать, а в Раю делать нечего. Вот и жили. Там тысячи таких, просто эти незримой нитью повязаны. Не все могут уйти оттуда, кто-то остается навсегда, а кому-то суждено вернуться обратно. В тот момент, когда я случайно изменил прошлое Гордея, сам того не понимая, запустил цепочку. — Вздохнул тяжело Демьян, разглядывая своего подопечного. Из кармана вытащил в полутьме ночного клуба договор, разглядывая задумчиво. Он еще не запылал, значит, Гордею только предстоит выполнить свою часть сделки.

— Ты опягь нагасячил, — просипела Чума, шумно сморкаясь в платочек, рукой, плечо нерадивого наследника Тьмы поглаживая. — Гобрый ты, Гема, гобрый. Гуша в гебе, гевагеческая.

— Идиот, карочь, — хмыкнул Война.

— В любом случае, этим теперь предстоит шанс второй не профукать, — развела руками Смерть, оглядываясь. — А где жирный?

С минуту Война задумчиво разглядывал потолок под недоуменные взоры, затем ответил:

— А, вспомнил, он на акции «Шесть пицц по цене восьми».

— Опять жрет!

— Так что с Наташей? — опять оглянулся Гордей, не уловил знакомой светлой головы. Только какие-то мажоры тусовались в вип-зоне на диванчиках. Одна из девчонок прямо висла на парне, позволяя ему себя лапать, явно, будучи навеселе.

— Наташка? — удивился Макс, отпивая пиво.

— Дык, Лавров, твоя баба Тараканова или та рыжая мышь, я чет не понял? — ткнул кулаком в плечо Гордея Владлен, глядя в удивленное лицо.

— Да кстати, про Тараканов, когда это ты ее увести успел из-под носа Гришавского? — заинтересовался Костя, выглядывая из-за широкого плеча друга, хитро сверкая темным взором. Казалось, даже музыка поутихла или просто он привык. Гордей распахнул глаза, непонимающе наклонив голову, как почувствовал тычок Макса.

— Дык, погоди, погоди. Если не эта рыжая, то норм все. Выдохни. Я думал ты все еще подле той тухлятины Царевой с филологического трешься, — Ковальчук скривился, отпивая из бутылки. А вот Гордей все еще ничего не понимал, поворачиваясь к нему.

— Не понял, причем тут Светка? — удивился Лавров еще больше, пытаясь сопоставить одно с другим. Выходила какая-то мыслительная каша, однако нечто в душе не давало покоя. Не просто же так Максим ее упомянул, верно?

— Лавров, ну ты ваще, — гоготнул Владлен, по спине парня хлопая, тыкая наверх туда, где вовсю зажималась страстная парочка. — Гляди внимательно, — для верности голову Лаврова обхватил, поворачивая в нужном направлении.

Оно и не надо было. В яркой вспышке света пусть достаточно далеко, мелькнули знакомые черты и медные волосы, рассыпавшиеся по плечам. В секунду до мозга дошло понимание, а после наступило какое-то облегчение. Вдруг там, видя свою теперь уже точно бывшую девушку в объятиях другого, Гордей понял.

Впервые за долгое время, он поступает правильно.

— Походу, — потянул Демьян, разглядывая разошедшуюся девчонку, — пипец тебе Светка.

Глава 16 — Никто не безгрешен

— Вот тебе и святоша, — ухмыльнулся Макс, стоило Гордею шагнуть в сторону вип-зоны. — Таки будешь выяснять отношения?

— Нет, — качнул головой, стараясь не думать о том, что происходит с Царевой. В конце концов, ему ли осуждать девушку, если сам не безгрешен. В этой ситуации они оба хороши. Вздохнул, продвигаясь через толпу скачущих да пляшущих вокруг людей. Никто не замечал происходящего, неважно, что бы ни случилось, вряд ли кто-то обернулся бы, помог, элементарно отреагировал. Сущность большинства людей — не замечать, что творится под их носом. И может, Гордей был таким же.

— Тебя ж охрана не пропустит! — услышал напоследок слова Кости, но никак не отреагировал. Видел, как набычились, стоящие у лестницы парни, приготовившись дать ему отворот поворот. Еще бы. Его рубашка и джинсы стоят явно меньше, чем золотой пропуск в эту зону.

— Куд…

— Эй, парни, пропустите его, — насмешливый голос Гришавского. Мерзкий такой, почему-то кажущийся тоненьким почти девчачьим. Глаза бегают, симпатичное, породистое лицо сейчас морду крысы напоминает, а на диванчике уже пьяная в хлам Света сидит с задранным платьем коротким. Буквально несколько дней назад кричала, что подобные наряды носят только девушки легкого поведения. С Полиной спорила, доказывая, к чему ведет ношение подобного тряпья и распитие алкоголя в клубах. А уж, с каким пафосом грязью гламурных девушек поливала.

Сейчас же взгляд мутный, сама едва языком слова в предложения складывает.

— Ооо, явилси… — пьяно рассмеялась под гогот товарищей Гришавского. Стоило одним взглядом окинуть оскалившиеся лица, стало понятно — Свету пора вытаскивать.

— Пошли отсюда, — строго проговорил, ничего не ощущая. Только желание помочь.

— Че эт? Горди, ты лучше с нами сядь, она девка-то веселая, — гоготнул Димка, с подобострастием покосившись в сторону Алексея, словно ожидая его одобрения. Сам вожак стаи уселся подле Царевой, забросив руку на спинку дивана позади девушки. Она привалилась к нему, кривясь так, что стало немного противно. Все вокруг здесь воняло лицемерием. Неужели Таракановой действительно нравилось общаться с подобными людьми? Хотя судя по ее приключениям — нет.

— Парэээнь мой, — фыркнула Света, потянувшись к стакану полного прозрачной жидкости, явно не воды. — Неудачник ты Гордей. Всю жизнь пахать за гроши будешь, пока все на тебе ездить будут, — парни снова расхохотались, наблюдая за ней, как за забавной игрушкой.

— Мне кажется, тебе пора прекратить пить, — отозвался спокойно, нисколько не оскорбленный Гордей. Почему? Сам не знал. Может в какую-то секунду, стоя там, на крыше, будучи всего в нескольких десятках метрах от смерти понял одну простую вещь.

Невозможно быть хорошим для всех. А для некоторых вообще ничего хорошего не существует.

— Слышал Горди? Лошара ты, — оскалился Леша, сверкнув злобно глазами, проводя рукой, по талии, жавшейся к нему Царевой. — Неприятно, правда, когда у тебя девушку уводят? Будешь знать ботан, как рожей своей пресной возле моего крутиться.

— А? — Света непонимающе повертела головой, а вот Дима опустил виновато голову, вторя словам дружка. — Какая девушка? Ты ж говорил я одна!

— Да кому ты нужна, страшилище? — с отвращением отпихнул от себя Светлану, не удержавшуюся на диване. Под общий гогот она упала на задницу, озадаченно моргая, все еще не понимая смысла слов и игры, что с ней велась.

— Можешь забирать, я ее недавно распечатал. В постели бревно, как все целки. Если бы не твой финт с Таракановой, даже не подошел бы к ней — скривил губы, один из парней подхватил Светлану за руку, дергая себе на колени под свистки и улюлюканье. Этого уже Гордей стерпеть не смог. И без того раздраженный до крайности мерзкими шуточками этого недоумка, вовсе перестал себя сдерживать.

Они все думали, что им в мире позволено многое. Считали себя королями вселенной, бросаясь родительскими деньгами направо и налево. Могли топтать чужие жизни, ломать друг другу судьбы, не замечать разрушений, что за собой несли. В тот момент, когда кулак Лаврова впечатался в лицо ошарашенного Гришавского, его глаза в страхе расширились.

Понял сразу — довел до ручки.

— Горд, чувак! — Гордей не слышал криков испуга, окриков Макса с приятелями, рвущихся через охрану. Не обращал внимания на попытки отодрать его от Алексея. Удары, тычки, оскорбления — ничего не замечал. Один из компании Гришавского попытался ударить по затылку бутылкой, но наткнулся на пудовый кулак продравшегося Северова. Разбивая костяшки об окровавленное месиво Алексея, Гордей вымещал всю накопившуюся злость и ненависть за много-много лет.