Последний бой (СИ) - Ляликов Алексей Владимирович - Страница 2

— Паук! — обезоруживающе улыбнулась Кики. — Ты же знаешь, у девушек свои секреты…

— Э-э-э,… — подала голос Стоунз, — может, я не вовремя?

— Ну-ка, за работу! Братец Би сейчас задымится от перегрузки. — Паук подхватил обеих девиц под руки и потащил к стойке.

— Простите. — Ник развёл руками, глядя на клиентку. — Это Ки-Мэрайя. Здесь все любят деньги, но мало кто — работать. Как я понимаю, вы уже общались с мисс Жирар, и она осведомлена больше меня о ваших проблемах. Я прав? — Он повернулся к Сильвии.

— Откуда мне знать, что тебе известно? Я ведь только подошла.

— Отвечаю на все вопросы по порядку. — Стоунз покачала головой. — Мне нужно, чтобы вы нашли завещание моего отца. Время на всё — два-три дня, может четыре. Необходимы вы оба. В офисе была лишь мисс Жирар, и, чтобы не повторяться,…

— Сильви, тебе принести что-нибудь? — откуда ни возьмись, материализовалась шустрая Николь. Уже в купальнике. Стоунз закатила глаза. Мисс Жирар покачала головой.

— Заряди мне телефон. — Ник усмехнулся и отхлебнул тёплого пива.

Николь взяла аппарат и упорхнула.

— …я предложила найти вас, и тогда уже изложить подробности полностью укомплектованной аудитории.

— Что ж, по-моему, ваше пожелание выполнено. Итак, вы потеряли завещание?

— Еще нет.

— Его кто-то украл? — Внесла свою лепту Сильвия.

— Ответ тот же: «Пока нет». Послушайте, я понимаю, что в моей просьбе многое прозвучит необычно, но, если я начну издалека и стану объяснять все причины и обстоятельства, мы до темна не закончим.

— Но мы же не можем браться за работу, пока не поймём, что на самом деле происходит.

— Согласна. Поэтому я постараюсь как можно короче изложить суть, а вы уточняйте всё непонятное.

— Давайте попробуем.

— Отец спрятал завещание. Вероятно, на Анноун-Ки. Ищу его не только я. Но я — чтобы сберечь, а другой человек — чтобы уничтожить. Мне очень важно его опередить…

— Стоп. — Ник поднял ладони над столом. — Уже непонятно. Спрятал? Собственное завещание?

— Отец был… необычным человеком.

— То есть, он умер? — сочувственным тоном уточнила Сильвия.

— Два года назад.

— Так вы живёте на Анноун-Ки?

— Нет, я из пригорода Джексонвилла.

— Действительно необычно: написать завещание, а потом тащиться через весь штат, чтобы спрятать…

— И какой смысл? — добавила Сильвия. — Нотариус же делает копию, когда заверяет.

— Да никто ничего не заверял! Папа писал эти завещания в тайне от всех. И рассказал мне о моём только перед смертью.

— Выходит, их несколько? И что значит «ваше»?

— Значит, что завещал мне. А во втором — своей сестре, Нэлл.

— Оно тоже спрятано на Анноун-Ки?

— Нет, его он спрятал на другом острове. Нелл, когда рассказывала мне о нём, была сильно пьяна, и я толком не поняла… Вообще, ей было всё равно, она не собиралась его искать. Но теперь оно найдено.

Чем дальше, тем непонятнее. То есть, ясно, что от них хотят, но при каких обстоятельствах возникла эта потребность, и кто ещё играет в матче, по каким правилам и ради какой награды, оставалось загадкой. Ник вздохнул и посмотрел на Сильвию. Та еле заметно пожала плечами.

— Похоже, миссис Стоунз, без развернутого доклада нам всё-таки не обойтись. Расскажите-ка, для начала, почему ваш отец так странно себя вёл.

— Причин немало. — махнула рукой клиентка. Начиная с рождения отца. Бабушка родила его, когда ей ещё не было семнадцати. И роды были трудными, да и воспитание потом… Может, и наследственность… В результате получился человек с тяжёлым характером. Умный, очень хитрый, но вспыльчивый, невыдержанный, раздражительный. И склонный к изощрённому издевательству, что ли. Не физическому, он ни разу не поднимал на меня руки, а интеллектуальному. Если он покупал мне сладости или игрушки, то никогда не отдавал сразу. Либо прятал и заставлял искать, либо требовал разгадать какую-то загадку. Это может показаться преувеличением, но я на всю жизнь возненавидела прятки, ребусы, и любые задачи из учебников.

— И завещания он поэтому спрятал? Это уже патология какая-то. — Сильвия развела руками.

— Не только. Отец умер в семьдесят четыре. Не такой уж и преклонный возраст, чтобы впадать в маразм, но он долго и тяжело болел. Почки, печень, сердце, лёгкие, кишечник,… — Стоунз тяжело вздохнула и опустила взгляд,… — сосуды, суставы, кожа, глаза. Трудно сказать, что у него не болело. Последние лет восемь своей жизни он, в основном, лежал. При этом было несколько периодов, когда ему, вдруг, резко становилось намного лучше…

— И в один из них он сбежал на архипелаг и спрятал завещания?

— В последний. Совсем перед смертью. Но дело не только в этом. Отец был в тяжёлых отношениях и со мной, и с Нелл. Во многом это связано с нашими мужьями. Мой оказался бессовестным лентяем. Я поняла это очень поздно, успев родить от него двоих детей, а папа… с первого взгляда его раскусил. Он позволил мне выйти замуж, позволил нам жить в его доме, но ни дня не проходило без упрёков. Я развелась, и не знаю, где сейчас непутёвый отец моих сыновей, но была готова терпеть все эти обвинения и дальше… А он перенёс эту свою нелюбовь на мальчиков… Они же ни в чём не виноваты… В общем, мы с отцом были на ножах. А жить приходилось вместе. У меня и денег не было на своё жильё, и его, больного, нельзя было надолго оставить. Вы не подумайте, я любила отца. И он меня. Всё, что мы с мамой имели, только благодаря ему. Но под конец жизни он стал совсем невыносим. — Она даже всхлипнула.

— А как же эта ваша тётя — Нэлл? Она младшая сестра или старшая?

— Тётя?… В том-то и дело, что она очень даже младшая. Отец был старше её на четверть века.

— Ничего себе! Так бывает? — Сильвия повернулась к клиентке и изобразила удивление так, как только она умела. Стоунз аж отпрянула.

— Оказывается, да. Считалось, что после тяжёлых первых родов, бабушка уже никогда не могла родить вновь, а она вдруг забеременела в сорок два. Отец был уже взрослым и воспринял сестру, как своего ребёнка. Он очень много за ней ухаживал с младенчества, и они долгое время были сильно привязаны друг к другу.

— Значит, над ней он не издевался?

— Ну, не так, как надо мной. По её словам. Сдерживал, наверное, свои дурные наклонности. Всё-таки бабушка с дедушкой были для него авторитетами, он их побаивался. А через десять лет после рождения Нелл папа женился, и на свет появилась я. Несмотря на эту разницу, мы были как сёстры, и Нэлл даже больше времени проводила у нас в доме, чем у родителей… Мама умерла, когда мне было тринадцать… Нэлл как-то очень быстро повзрослела и заменила мне ещё и мать. Мы вместе шли по жизни. Почти одновременно вышли замуж, родили. Да вторые дети у нас родились с разницей в несколько недель. Да, она рожала в сорок. Видимо, наследственное. Жаль, бабушка с дедушкой не дожили. Такие вот синхронные у нас ней были судьбы. Только у меня получались мальчики, а у нее — дочки.

Стоунз помолчала немного, хлебнула своего сока и продолжила:

— Отец сразу невзлюбил мужа Нэлл, Каспера. Но не мог наезжать на него, как на моего Тима. Всё-таки, формально, они принадлежали к одному поколению. Отец не боялся Каспера, не уважал его, но вынужден был держаться с ним, как с равным. Каспер же, всегда зарабатывал больше папы и смотрел на это все презрительно-насмешливо. Отца такая ситуация, естественно, бесила. Но на сестру он свой гнев не направлял… А после вторых родов она, почему-то, начала пить. Причём сразу очень сильно. Мы как-то упустили этот момент. Я разводилась, дома была боевая обстановка. Скандалы с мужем, младенец, ещё и маленький первый сын. И всё это под непрерывный гундёж отца: «Я тебе говорил». А Каспер был в эйфории от рождения второй дочки и просто ничего не замечал. Потом они с отцом обвиняли друг друга, дескать, это ты её довёл. Но было поздно. Женский алкоголизм…

— То есть, — сделала догадку Сильвия, — семья тёти ничем вам не помогала, когда отец заболел?

Стоунз вздохнула: