Альбом (СИ) - Ляликов Алексей Владимирович - Страница 39

Потом сестра зашила ухо самой Сильвии, обработала все раны у неё на голове и забинтовала выбитый палец. В мешковатом блёкло-синем больничном костюме, с нашлёпками пластыря по всему лицу и заплывшим глазом, цвета Никовых лодыжек, она выглядела, как беспризорница, сбежавшая из детского дома, и наконец-то найденная органами опеки.

Всё это время, за исключением походов в душ, вокруг них вертелся Дик и донимал расспросами, пытаясь составить хоть сколько-нибудь вразумительный протокол. Надо отдать должное, для себя, он работал на редкость эффективно. Они рассказали ему всю правду, кроме того, что нашли альбом, и он сейчас лежит в тайнике джипа. На этот счёт у них были собственные планы. Давно перевалило за полночь, и они ждали, что скажут врачи, осматривающие Готлиба и остальных. Полицейские уехали в участок, писать отчеты, а им с Сильвией оставалось лишь развлекать дежурный медперсонал легкой болтовней.

— Однажды, — начал Ник очередную свою байку, — мне проломили череп прямо здесь, во-о-он в том коридоре.

— Кто же посмел такое!.. — охнула медсестра.

— Они были одеты в костюмы ваших коллег. Но, на самом деле, это были замаскированные преступники.

Коллинз недоверчиво посмотрела на Сильвию.

— Сущая правда, — подтвердила та. — Врачи заявили, что Ник в коме, а он, паршивец такой, слышал всё, что мы о нём говорили, сидя, в отчаянии, у его кровати.

— Ну, вы же ничего плохого обо мне не говорили…

— А потом, он даже дрался с одним из этих парней, когда тот попытался его задушить прямо в койке.

— А Сильвия напрочь вырубила его больничной уткой…

Из-за угла того самого коридора вышел врач, осматривавший Даймлера. Все поднялись ему навстречу.

— Тяжёлое состояние, — начал тот без предисловий. — Повреждения позвоночника, внутренние кровоизлияния… Вы ему кем приходитесь?

— Мы его друзья, — с готовностью откликнулась Сильвия. Ник даже не успел рта раскрыть.

— А родственники у него есть?

— Никого…

— Понадобятся дорогостоящие операции. Наверное, не одна. Оборудование у нас имеется, но вот материалы и комплектующие придётся закупать на материке. Возможно, приглашать специалистов. Анестезиолога, реаниматора… Слишком необычный организм. И последствия прошлых травм…

— Сколько? — коротко спросил Ник.

— Не меньше ста тысяч. Это в общей сумме. Первая операция будет стоить тысяч тридцать, тридцать пять. Пройдёт, скорее всего, завтра вечером. До того мы будем держать пациента в искусственной коме.

— Деньги будут. Завтра утром. Готовьте свои инструменты.

Сильвия посмотрела на Ника с восхищением и благодарностью. Врач покачал головой. Конечно, их вид не внушал доверия, но больше здесь никого не было.

— А что с остальными? — спросил Ник.

— Мужчина на редкость здоровый. Такая травма ему не опасна. Но офицер сказал, что он сам может быть опасен, что он преступник. У нас есть своя служба безопасности, мы поставим охрану у палаты, но полиция тоже как-то должна помочь…

— Те двое, что вы видели и есть вся свободная на данный момент полиция. А это мужик — боевик наркомафии, его лучше не упускать. Я попытаюсь вызвать помощь из УБН.

— Было бы неплохо.

— Что с женщиной?

— Ранения серьёзные. Но не смертельные. Кости соберем, ткани зашьем. Однако, она потеряла много крови. К счастью, у нас было, что перелить. Через пару суток заговорит. Надеюсь, хоть она-то не сделает попыток сбежать?

— Как знать, это тоже не самая законопослушная гражданка…

— Ну, неделю она вряд ли сможет двигаться, а потом вы уж что-нибудь придумайте.

— Постараемся. Думаю, полиция к тому времени будет посвободнее. Когда и куда привозить деньги на операцию?

— Давайте, часам к двум дня, подходите в двести седьмой кабинет, на втором этаже. Я утром предупрежу, вас будут ждать.

— Ну, тогда мы пойдём отсыпаться. Большое спасибо вам всем, до завтра.

Площадь перед входом в больницу была пуста и ярко освещена фонарями. На маленьком острове не так много людей, чтобы скорая по ночам все время кого-то привозила. Охранник у ворот дремал в своей будке. Каблуки босоножек Сильвии гулко стучали по бетонным плиткам. Стрекотали цикады, шумел ветер в кронах пальм. Сквозь разрывы в быстро плывущих низких облаках, виднелось звездное небо. Воздух был свеж и ароматен.

— Где мы найдём столько денег? — тихо спросила Сильвия. Похоже, он была обескуражена суммами, и жалела, что отдала офицеру найденную у Кунца добычу.

— Скинемся, займём у кого-нибудь, возьмём кредит в банке. Это я про первую операцию.

— Знают нас наши банки…

— Да отдадим мы всё. Вспомни, что у меня в машине лежит.

Каблук Сильвии попал в щель между плитами, она слегка шатнулась, и взяла его под руку.

— Надеюсь, что ещё лежит. Но вправе ли мы так поступать?

— Это его альбом. И деньги, которых он стоит, должны спасти его жизнь.

— Да, это верно…

Разбуженный звуком их шагов, охранник вылез из будки, нацепил очки на нос и, опознав двух оборванцев, несколько часов назад, пропущенных им по просьбе полицейского, принялся отпирать ворота. Ник подошёл к джипу, проверил на месте ли добыча, и завел двигатель.

— Высадишь меня где-нибудь неподалёку от моего дома? — спросила Сильвия, усаживаясь рядом и отчаянно зевая.

— Ну, ещё чего! Я тебя прямо до ворот довезу.

— Вот спасибо, — она посмотрела на часы. — Два ночи! Надо хотя бы часов шесть поспать. Думаю, у меня тысяч десять найдётся. Ну, может, одиннадцать…

— Да ты богачка!

Охранник распахнул ворота.

— До свиданья! — сказала Сильвия, когда они выезжали. Ник поднял руку. Охранник кивнул.

— У меня вряд ли столько будет. Ты же знаешь, я прожигатель жизни. Раз деньги появились — их надо тратить. Так что, придётся занимать. Сначала к Пауку пойдём. Должны быть у него какие-нибудь резервы. Ну, а потом, может и в банк…

У Ника зазвонил телефон. Он извлек аппарат из кармана. На экране красовалась физиономия очкастого брюнета в белом халате.

— Ролли, — объяснил он Сильвии, тормозя машину. — Беспокоится. Привет, кромсатель трупов!

— Ник! — обрадовано залопотал патологоанатом в трубке. — Слава богу! Мне Дик только что всё рассказал. Как вы?

— В морге нас не жди! Едем по домам, отсыпаться.

— С Сильвией всё в порядке?

— Прекрасна, как никогда. Шлет тебе тысячу воздушных поцелуев, — увидев кулак перед носом, Ник решил убавить ироничности. — Ну, по крайней мере, улыбку.

— Уф. Так что же там у вас произошло?

— Долгая история, не телефонная. Завтра к двум мы будем в больнице, если не проспим. Приезжай, там всё и расскажем.

— Да мне бы самому не проспать всё на свете. Третьи сутки глаз не смыкаю. Такого аврала у нас даже старожилы не помнят.

— Ясно. Ну, сочувствую… За Сильвию не волнуйся, она действительно в порядке. Да, и… Ролли, у тебя нет приличного фармацевта в знакомых?

— Что значит приличного? Хорошего специалиста или человека с высокими нравственными принципами?

— Второе.

— Ну, знаешь. Это как горячий снеговик. Или крокодил-вегетарианец.

— Понял. Ну ладно, тогда скорейшего тебе окончания хлопот и крепкого сна.

— Сильвии привет передай!

— Обязательно!

Ник убрал телефон и завел машину.

— Третий день, бедняга, работает без сна. А как узнал, что у нас случилось, сразу же все мысли о тебе. Вот, привет шлёт. Повезло же тебе с поклонником.

— Да слышала я всё. Сейчас сама ему позвоню.

Самая короткая дорога к дому Сильвии оказалась не самой быстрой. И без того редкие, тусклые фонари работали, в лучшем случае, через один. Выбоины в асфальте заполняли лужи от вчерашнего дождя. В такой ситуации больше тридцати не разгонишься. Машина то ныряла в темноту, то всплывала на островки бледного света. Сильвия справа деловито и сосредоточенно изучала альбом, не жалея батарейки телефона.

Ник чувствовал, что новый приступ близок. Они не имели точной периодичности. Могли повторяться через пять минут, а могли и через сорок. Но он уже научился заранее ощущать их приближение. По поднимающемуся откуда-то из глубин сознания страху. Липкому, душному, густо замешенному на стыде и отчаянии…