Вторая «Зимняя Война» - Михайловский Александр - Страница 9

– Я предлагаю, – сказал Франклин Нокс, – назначить его пока исполняющим должность командующего. Справится – дать временное звание адмирала и перевести в полноправные командующие. Не справится – прислать на смену подходящую кандидатуру, а адмирала Хелси отправить обратно командовать своими авианосцами. В любом случае после этого разгрома флот будет приходить в себя никак не меньше полугода, а то и побольше.

Немного подумав, Рузвельт нажал на кнопку электрического звонка, вызывающего пожилого слугу-филлипинца, который и катал коляску с президентом по Белому дому.

– Хорошо, джентльмены, – сказал он, – так мы и сделаем. Что же касается наших взаимоотношений с дядюшкой Джо и мистером Путиным, то давайте дождемся результатов визита в Москву моего специального представителя Гарри Гопкинса и моей супруги миссис Элеоноры Рузвельт. Если кто и способен привезти нам ответы на заданные здесь вопросы, так это только они. Но на сегодня наша встреча закончена, я устал. Мартин, отвези меня в спальню и передай, что я просил не беспокоить.

8 декабря 1941 года, Полдень. Баренцево море, горло Кольской губы, 20 морских миль к северу от Мурманска, тяжелый крейсер US Navy СА-31 «Огаста» (Augusta).

Элеонора Рузвельт, супруга и единомышленница 32-го Президента США Франклина Делано Рузвельта

Север России – это страшное место, зимой похожее на преддверие скандинавского ада Ниффельхейма. Сейчас полдень, но кругом черным-черно; и лишь горящие над головой звезды, сполохи полярного сияния, да горящее на горизонте прямо по курсу багровое закатное зарево освещают наш путь среди черных, никогда не замерзающих вод. Еще это место напоминает мне Стикс, реку мертвых: так и кажется, что сейчас из-за поворота выплывет старик Харон и потребует плату за перевоз. Рядом со мной на палубе крейсера стоит Гарри Гопкинс; когда он был в этих краях в прошлый раз, все было наоборот и вместо полярной ночи стоял полярный день. Против обыкновения, он собран и неразговорчив. Наверное, его одолевают те же самые мрачные мысли, что и меня.

Дело в том, что сегодня за завтраком всей команде линкора, и нам тоже, сообщили, что шестого декабря, без объявления войны и без предъявления дипломатических претензий, Японская империя произвела внезапное нападение на американские силы на Тихом океане. И если на Филиппинах число жертв относительно невелико (ведь пострадали только летчики на авиабазах), то в Перл-Харборе в результате японской бомбежки погибло не менее десяти тысяч военных и гражданских… Еще примерно столько же людей, которых никто не видел ни мертвыми, ни живыми, объявлены пропавшими без вести. В результате случившегося Америка теперь находятся в состоянии войны с Японией, а по всей ее территории объявлен траур по погибшим во время вероломного нападения.

Услышав об этом, мы все были в шоке и не понимали, как такое могло произойти. Сразу после завтрака состоялось заупокойное траурное богослужение. Команду крейсера выстроили на палубе и, пока капеллан читал заупокойные молитвы и взывал к Богу, прося о справедливости и милосердии, в голове моей отчаянными птицами бились мысли: «Так это все-таки произошло! Японцы разгромили нашу базу в Перл-Харборе… Чудовищное побоище состоялось… Состоялось, хотя никто не мог предположить подобного – ведь об этом предупреждали русские из будущего!»

После траурного богослужения я не могла найти себе места. Впрочем, на корабле практически все пребывали в похожем состоянии. Мне хотелось с кем-то поговорить, но я видела, что мой обычный собеседник Гопкинс не настроен вести беседы. Как только он узнал об этой страшной трагедии, он стал мрачно молчалив и задумчив, втягивать его именно сейчас в разговор было бы не вполне уместно. Наверное, он был осведомлен о тайной подоплеке этого дела гораздо больше моего, и поэтому так тяжело переживает случившееся. Может, я поговорю с ним позже…

Запершись, я ходила по своей каюте из конца в конец. Что я ощущала? Трудно сказать определенно. Скорбь, возмущение, гнев… Ведь это просто уму непостижимо – в Перл-Харборе погибло более десяти тысяч человек, и это только по предварительным подсчетам! И присутствовало еще одно чувство. Изумление – вот что окрашивало в определенные тона остальные мои эмоции. Да, изумление – потому что ЭТОГО не должно было случиться…

Я всегда умела вовремя брать себя в руки. Так произошло и на этот раз. Когда прошла первая острая реакция, я стала размышлять уже более холодно и отстраненно – только так можно было нащупать истину и найти случившемуся объяснение.

Я вспомнила тот разговор с мистером Гопкинсом неделю назад – он как раз обрисовывал мне ситуацию с Перл-Харбором. Я тогда не заострила внимания на его словах. Я была уверена, что Фрэнки постарается не допустить столь масштабной трагедии. Мало ли что думал самоуверенный болван Киммель – предупреждение русских из будущего должно было обусловить совершенно однозначную линию поведения президента. Но все вышло совсем не так… Фрэнки, похоже, не смог ничего добиться, и полученное нами предупреждение вообще никаким образом не повлияло на развитие событий…

Неужели Киммелю удалось убедить тех, от кого зависело его назначение, в том, что Фрэнки напрасно паникует и у японцев не хватит духа атаковать Соединенные Штаты? К сожалению, приходилось признать, что я мало вникала во взаимоотношения нашей страны с Японией, а также мало знала об интересе к этим отношениям со стороны различных политических и финансовых групп. Все это как-то ускользнуло из сферы моего внимания… А зря. Иначе я, возможно, смогла бы еще заранее повлиять на мужа, и беды удалось бы избежать… А впрочем, мне тоже не стоит быть такой самоуверенной. Ведь иногда Фрэнки тоже бывает бессилен, и случается это тогда, когда против него ополчаются интересы крупного капитала …

Мозг мой лихорадочно работал – и постепенно картина прояснялась. И по мере того как она прояснялась, мне было все страшней сформулировать верный вывод… Но от истины нельзя спрятаться. Она все равно однажды настигнет – и тогда будет еще больнее…

Итак, в Америке есть влиятельные силы, которым БЫЛО НУЖНО, чтобы это нападение состоялось. Мой муж, скорее всего, тоже был среди них, но он хотел, чтобы все прошло по мягкому варианту с минимумом жертв. С его точки зрения, предупреждение надо было использовать для того, чтобы отразить нападение и перейти в наступление на японские позиции. Но тем влиятельным силам такого варианта развития событий было совершенно недостаточно. Им нужна была великая трагедия, сакральная жертва с тысячами погибших американцев, чтобы у каждого мужчины от восточного до западного побережья глаза затмевало от ярости. Что может быть страшнее, чем огромная и сплоченная нация, обуреваемая жаждой возмездия? К тому же теперь уничтоженный в Перл-Харборе флот придется строить заново, а это предвещает просто астрономические прибыли для заинтересованных в этом финансовых воротил. Ведь каждый городской архитектор мечтает о пожаре, каждый стекольщик молит Господа о граде, и только страховая компания трясется, как Шейлок, над каждым никелем[5].

С адмиралом Киммелем наверняка все уже было решено и отрепетировано заранее, и эти люди, которых я даже не хочу называть людьми, не моргнув и глазом, принесли в жертву богу политической целесообразности жизни нескольких тысяч американских моряков… Только ради чего эта жертва? И это тоже понятно – ради будущего мирового господства… Но, Боже, о каком мировом господстве можно говорить, когда где-то на русской территории есть Врата, за которыми скрывается Россия Будущего?! Пока нам неведомы ни ее настоящее могущество, ни ее истинные цели и задачи, говорить о возможности достижения мирового господства мне кажется как минимум преждевременно и… опасно. Ведь мало кто понимает, что именно эта держава, проникшая в наш мир пока только «кончиком мизинца», в настоящий момент является основным актором мировой политики.