Джек Ричер, или Прошедшее время - Чайлд Ли - Страница 8

Ричер навел стрелку на левую иконку, дважды щелкнул мышкой, и экран тут же сменил цвет на серый, как на палубе военного корабля. В центре появилось черно-белое изображение заглавной страницы правительственного отчета, точно свежая копия, отпечатанная чопорным старомодным шрифтом государственных печатных машинок. Наверху было написано: «Министерство торговли США, Р. П. Ламонт, секретарь, Бюро переписи населения, В. М. Стюарт, директор». В середине шла надпись: «Пятнадцатая перепись населения Соединенных Штатов, результаты для муниципалитета Лаконии, Нью-Гэмпшир». Внизу Ричер прочитал: «Для продажи управляющему документами, Вашингтон, округ Колумбия, цена 1 доллар».

Джек видел верхнюю часть второй страницы, появившуюся внизу экрана. Тут все было понятно – требовалось прокрутить изображение при помощи маленького колесика мышки. Оно находилось ровно посередине, между «лопатками». Под подушечкой указательного пальца. Удобно. Интуитивно. Ричер бегло просмотрел вступление, где говорилось главным образом об улучшениях в методологии, сделанных после четырнадцатой переписи. И в самом деле, хвастовством тут не пахло. Скорее разговор одного ботаника с другим – даже в те времена. Вещи, которые необходимо знать, если ты любишь считать людей.

Дальше шли списки, обычные имена и старые профессии, и перед Ричером начал разворачиваться мир девяностолетней давности. Производители пуговиц и шляп, перчаточники, рабочие, добытчики живицы, железнодорожные инженеры, продавцы шелка и лудильщики. Имелся даже отдельный раздел, озаглавленный: «Необычные профессии для детей». Большинство из них оптимистично назывались учениками. Или помощниками. Кузнецы, каменщики, машинисты, разливщики, плавильщики.

Но не нашлось Ричеров. Только не в Лаконии, Нью-Гэмпшир, в тот момент, когда Стэну было два года.

Ричер вернулся к началу списку и просмотрел его еще раз, обращая особое внимание на колонку, где речь шла о детях, находившихся на иждивении. Может быть, произошел какой-то ужасный несчастный случай, и сироту Стэна взяли в свою семью добрые соседи, не связанные с ним родственными узами. И внесли его имя в перепись.

Однако он не нашел находившихся на иждивении детей по имени Стэн Ричер. Не в Лаконии, Нью-Гэмпшир, в тот период, когда его отцу было два года.

Ричер заметил место в левой верхней части экрана, где имелось три маленьких кнопки – красная, оранжевая и зеленая, точно три крошечных сигнала светофора, лежавшего на боку. Он дважды кликнул на красную, и документ закрылся. Тогда Джек открыл другую иконку справа и обнаружил шестнадцатую перепись, имя другого секретаря, другого директора, но с новыми существенными улучшениями по сравнению с предыдущей переписью. Затем шли списки, теперь уже восьмидесятилетней давности, которые несколько отличались от предыдущих; появились новые должности на фабриках, стало меньше фермеров.

Но Ричеров по-прежнему не было.

Не в Лаконии, Нью-Гэмпшир, в тот год, когда Стэну Ричеру исполнилось двенадцать лет.

Ричер дважды щелкнул мышкой по красной кнопке, и документ закрылся.

Глава 05

Коротышка еще раз повернул ключ зажигания, и вновь ничего не произошло; раздался лишь тихий механический щелчок, когда что-то повернулось внутри рулевой колонки. Обычно его заглушает шум оживающей машины. Как щелчок курка перед выстрелом.

Но только не в это утро. «Хонда» ни на что не реагировала. Как старая больная собака, умершая ночью. Она перешла в совершенно другую категорию. Никакого ответа. Силы покинули машину.

– Думаю, нам следует вызвать механика, – сказала Патти.

Питер посмотрел мимо нее, куда-то ей за плечо; она повернулась и увидела троих его приятелей, которые направлялись в их сторону. От дома или амбара. Главный, как всегда, шагал впереди – Марк, заселивший их в номер накануне вечером, а потом пригласивший на ужин. Тот, что улыбался. За ним шел Стивен, далее – Роберт.

– Как у вас дела сегодня утром? – спросил Марк, когда они подошли.

– Не слишком хорошо, – ответил Питер.

– Что с машиной?

– Трудно сказать. Двигатель умер. Я думаю, там что-то прогорело.

– Нужно вызвать механика, – сказала Патти. – Мы больше не хотим отнимать у вас время.

– Вчера она заводилась, – заявил Коротышка. – После первого же поворота ключа.

Марк улыбнулся:

– Да, верно.

– А теперь двигатель ни на что не реагирует. Я это просто говорю. Я знаю свою машину, – продолжал Коротышка. – Она у меня очень давно. У нее бывали хорошие и плохие дни, но она еще ни разу не умирала.

Марк довольно долго молчал. Потом снова улыбнулся.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – сказал он.

– Может быть, все стало плохо после того, как в двигателе поковырялись…

– Вы думаете, его испортил Питер?

– Ну что-то с ней произошло между вчерашним вечером и сегодняшним утром. Больше я ничего не хочу сказать. Может быть, Питер, а может, и нет. Теперь уже не важно. Дело в том, что вы, парни, слонялись здесь и практически взяли на себя ответственность за нашу машину. Потому что это мотель. Я уверен, что существуют законы, по которым владелец несет ответственность за имущество гостей и все такое.

И вновь Марк довольно долго молчал.

– Коротышка не имел в виду ничего плохого, – сказала Патти. – Просто он очень огорчен.

Марк покачал головой; при этом он практически не пошевелился, словно отбросил в сторону незначительную мелочь. А потом он посмотрел на Коротышку.

– Полагаю, всем нам хорошо известно, что со стрессом иметь дело нелегко. Как, впрочем, и то, что мы знаем про необходимость придерживаться минимальных норм вежливости, когда взаимодействуем друг с другом. Надеюсь, вы со мной согласны? Немного уважения. Может быть, немного смирения. Возможно, небольшое признание собственной ответственности. Ведь за вашей машиной не слишком хорошо ухаживали, не так ли?

Коротышка не ответил.

– Секунды бегут, – сказал Марк. – Скоро полдень. Приближается время, когда вчерашний вечер становится сегодняшним, и с этого момента вы будете должны мне пятьдесят долларов, которые, как я вижу по выражению лица Патти, вы не хотите или не можете заплатить, и быстрый ответ поможет вам гораздо больше, чем мне. Но это ваш выбор.

– Вы правы, за машиной ухаживали не слишком хорошо, – сказала Патти.

– Эй! – возмутился Коротышка.

– Да, так и есть, – продолжала Патти. – Могу спорить, что ее капот открыли впервые с тех пор, как ты ее купил.

– Я не покупал, – сказал Коротышка. – Мне ее отдали.

– Кто именно? – спросила Патти.

– Мой дядя.

– В таком случае могу спорить, что капот не открывали с того момента, как машина покинула завод, – заявила Патти.

Коротышка промолчал, и Марк взглянул на него.

– Патти смотрит на вещи со стороны, – заговорил он. – И это позволяет ей сохранять некоторую объективность. Я уверен, что она совершенно права, и все очень просто. Вы занятый человек. У кого теперь есть свободное время? За некоторыми вещами человек просто перестает следить.

– Наверное, – не стал спорить Коротышка.

– Но вы должны сказать это вслух, а мы – услышать вас.

– Что услышать? – спросил Коротышка.

– Слова, которые помогут нам быть на одной волне.

– На какой волне?

– Нам нужно установить дружеские отношения, мистер Флек.

– Почему?

– Ну, к примеру, прошлым вечером мы накормили вас обедом. И также для примера, через час вы скажете, что хотели бы позавтракать. У вас ведь нет другого выбора, верно? А мы в ответ просим, чтобы вы не только брали, но и отдавали.

– Что отдавали? – спросил Коротышка.

– Честный отчет о том, до какой степени вы сами виноваты в своих проблемах с машиной, – сказал Марк.

– Для чего?

– Это все равно что выложить на стол фишки, я полагаю. В начале игры. Нечто вроде эмоциональной ставки в наших дружеских отношениях. Мы открываемся перед вами, когда вы сидите за нашим столом, и теперь просим об ответной услуге.