Святой Грааль (СИ) - Орлов Борис Львович - Страница 28

… Утро тонуло в густом, точно манная каша, тумане, и, хотя посветлело, но видимость не то, что не улучшилась, а как бы не ухудшилась. "Морскую лошадь" было не видно — да что там! — не видно было даже носа нашего корабля. Кровавый покрутил головой, затем достал откуда-то маленький бронзовый гонг и несколько раз негромко ударил в него. Прислушался. Откуда-то ответил такой же звон.

— Старина Флайнт, — в черной бороде Моргена появилось отверстие, означавшее, вероятно, довольную улыбку. — Он идет за нами, след в след.

Какой след может оставаться на воде, мне не известно, но Джон тут же проверил слова Кровавого самым простым образом. Сложив руки рупором, он рявкнул:

— Эй, Милвил! Ты, эта, где?! Там?!

И тут же донесся ответный рёв:

— Здеся я! А ты тама?!

Я увидел, как исказилось лицо Моргена, и ткнул гран-сержанта-ат-армее в бок:

— Заткнись!

А через секунду Кровавый Морген яростным шёпотом втолковывал Маленькому Джону:

— Дурень здоровый! Да над водой звук лиги на три-четыре слыхать! А в тумане — и того дальше! Ты что, олух, demaskirovat" нас хочешь?!

Тот стоял, не возражая, понурив голову, опустив плечи, и всем своим видом выражал глубочайшее раскаяние. Морген купился на этот вид и закруглил свою лекцию о необходимости соблюдения тишины. Но на свою голову завершил этот спич вопросом: "Тебе всё ясно, obrazina?" Я не успел остановить ни Кровавого, ни Джона. Де Литль вытянулся и, осознав своё прегрешение, проорал: "Tak tochno, капитан, сэр!", от чего паруса хлопнули, а мачты чуть не согнулись. Поглядев на ошалевшего Моргена, я тихо заржал. Лучший вид подготовки бойцов к спецоперации — поднять им настроение…

… Бухта Бобиньи открылась нам внезапно. Амори де Керсоньяк уверенно привёл наши корабли, ориентируясь по только ему одному ведомым приметам, так что высадка наша произошла в тайне ото всех, кроме обитателей замка, разумеется.

Мажордом, пожилой седоусый ветеран, у которого отсутствовала кисть левой руки, собирался устроить пир, охоту и даже, кажется, бал по случаю прибытия господина вместе с высокими гостями. Но де Керсоньяк недаром грыз гранит солдатской премудрости под недреманным оком гран-сержанта-ат-армее. Он коротко глянул на мажордома, прошипев: "Oburel, salaga?", и тот, мгновенно осознав ошибочность своих предложений, умчался куда-то организовывать ночлег прибывших и маскировку кораблей.

Амори провел нас на смотровую площадку высоченного донжона. Пристально вглядевшись в легкую дымку на горизонте, он уверенно махнул рукой:

— Шербур там, tovarishch командир.

Все стоявшие на площадке посмотрели в ту сторону. Затем Эбрил Шорс, ефрейтор "Отдельного Валлисского Ударного Батальона Героев, Презрительно Смеющихся Смерти В Лицо, имени Святого Чудотворца Давида из Вэллиса", кашлянул и спросил:

— Рядовой, как тут с дорогами до Шербура? По прямой идти — тяжело будет, так что…

Де Керсоньяк неожиданно окрысился:

— Не просто "рядовой", а "tovarishch рядовой body-guard Взвода Охраняющих Жизнь Дорогого И Всеми Любимого Повелителя", tovarishch efreitor!

Шорс согласно кивнул, повторил требуемое обращение, и Амори принялся подробно описывать ему пути к Шербуру. Две дороги и пять тропинок. Какое-то время я тоже прислушивался, но быстро запутался во всех этих Эльвилях, Эовилях, Сюльвилях и плюнул. Кроме того, меня заинтересовала одна забавная деталь…

— Джонни, а позволь спросить. Де Керсоньяк сказал, что он теперь в твоем взводе, а ты же, сколько я помню, никого кроме родни не берешь? Как так?

— Так эта… и не беру… — сообщил Джон, помолчав. — А чё?

— А как же Керсоньяк?

— Так он… эта… почти родня. Вот вернемся… эта… свадьбу сыграем… Я, стал быть, с Бетси, — тут он тяжело вздохнул, — а Аморька — на Ашли…

— На ком?

— Ну, Ашли. Эта… Милвила дочка, значит…

— А-ахренеть! И как это ты его уговорил? Долго колотить пришлось, чтобы без пяти минут барон на безродной девице жениться согласился?

— Я?! — в голосе Джона прозвучало неподдельное изумление. — Да ты чё, командир-король?! Да он… эта… он сам!.. Руки целовал!..

— Тебе?!!

— Ну да… Ашли… эта… она пришла… к отцу, значится… ну а этот… дурачок… значит, по заду её…

— И?..

— Так она… эта… его, значит… ну, приглянулся он ей…

— Не понял?!

Джон помялся:

— Она ж… эта… в нашу породу удалась… Вот, значит. Скрутила его и… эта… в сарай на сено…

— И? — простонал я сквозь душивший меня смех. — Дальше-то что?

— Ну… эта… натешилась, короче… а потом… эта… вытащила, да всем и показала… и рубашку в крови…

Господи, дай мне сил с этими медведями-Литлями! Могу себе представить: девка изнасиловала воина. Впрочем, кажется, я видел эту Ашли. Восемьдесят кило сплошных мышц, полметра соломенно-желтых волос, пара синих-синих глаз и море обаяния. С дубиной чудеса показывает… Да, она и тигра могла бы изнасиловать! Бедолага Амори должен был либо заявить, что это он сам её изнасиловал, либо стать всеобщим посмешищем.

Я тут же представил себе эту парочку молодожёнов. Юная валькирия Ашли ростом почти с будущего мужа, но хорошо пошире его в плечах да и сбита покрепче будет… М-да, если у них начнутся семейные ссоры… Во, блин, влип, дубина!

Тем временем владетель Бобиньи закончил подробное описание подъездных путей к Шербуру, и теперь Шорс и Чурын яростно спорили о том, какой из них лучше выбрать, чтобы незаметно подойти к городу. Конец спорам был положен всё тем же бравым гран-сержантом. В лучших традициях сэр де Литль скомандовал:

— ЗА-А-АТКНИСЬ! Как командир-король скажет, так, значит, и пойдём!

И все посмотрели на меня. Бляха, а ведь я толком про дороги и не слушал…

— Де Керсоньяк! Начертите мне схему путей, ведущих к Шербуру. Укажите расстояние в милях. Вопросы? Выполнять!

Будущий родич Маленького Джона унесся, точно наскипидаренный. Остальные посмотрели ему вслед, после чего перешли к обсуждению непосредственно нападения…

— … Дюны, — передали по цепочке. — Остановись…

Мы спешились и принялись тщательно заматывать копыта лошадей подходящим тряпьём. После чего все дружно нацепили лохматки. На сей раз они были двух типов: шелковые, старого образца, уцелевшие еще с первой Акции, и новые, полотняные, тупо черного цвета. Крученого шёлка больше не нашлось, поэтому довольствовались льняным полотном. Но как показал опыт, льняная и кожаная одежда — ничуть не худшая маскировка, а уж что касается прочности, то шёлк только завистливо вздыхал, тихонечко куря в сторонке. Так что старые лохматки претерпели некоторые изменения, дополнившись кожаными вставками в наиболее важных местах…

— … Проверить оружие, затянуть ремни!

Короткие шорохи, еле слышное позвякивание…

— Трензеля смазать! Шпоры снять!

Еле заметное мельтешение возле маленького табунка…

— Коней провести! Четвертый, двадцать пятый! Звякает! Что, сала жалко, muflony?

Снова чуть заметное движение в темноте. Тихим шепотом виноватые сообщают, что всё в норме…

— В одну шеренгу становись! Осмотреться! Попрыгали!

Словно бы бесплотные тени бесшумно взлетают вверх и опускаются вниз. Ну, с богом…

Безмолвная скачка по дюнам. Кажется, что мы — не люди. Мы — призраки. Дикая охота…

Скакавший впереди Чурын поднял руку. Отряд остановился. По цепи передали

— Впереди огни.

— Понял. Чурын, взял своих, и за языком! Остальные — на месте. Спешится. Клади коней!

Короткое ожидание… Где-то впереди послышалась возня, кто-то попытался вскрикнуть, но ему быстро заткнули рот, и если я что-нибудь в чём-нибудь понимаю, то рот затыкали как бы не сапогом…

Собственно говоря, в поиск за языками ходили уже три дня, а вернее — три ночи кряду. Пленники были доставлены в Бобиньи и допрошены. Жестко. Допросы тут ведут без учета женевских конвенций, которые к тому же еще и не подписаны. И лет семьсот еще не будут подписаны. Кстати, любопытно: Женева уже есть?..