Летать или бояться - Льюис Майкл - Страница 2

Если пилот выходил в салон немного поболтать с пассажирами, я беспокоился, достаточно ли компетентен второй пилот (разумеется, он не может быть таким же компетентным, иначе он не был бы всего лишь дублером). Вероятно, самолет летит на автопилоте, но что, если автопилот внезапно откажет именно в тот момент, когда капитан обсуждает с кем-нибудь шансы «Янкиз», и лайнер сорвется в пике´? Что, если разблокируется багажный отсек? Что, если замерзнет механизм выпуска шасси? Что, если лопнет стекло иллюминатора, имевшее дефект, не замеченный контролером качества, потому что он мечтал о своей возлюбленной? В конце концов, что, если в нас врежется метеорит и самолет разгерметизируется?

Позднее, в середине 1980-х, большинство этих страхов отступило благодаря опыту, который я приобрел, оказавшись на волосок от смерти во время набора самолетом высоты, когда летел из нью-йоркского аэропорта Фармингдейл[1] в Бангор, штат Мэн. Уверен, у очень многих людей – вероятно, кто-то из них как раз сейчас читает эту книгу – сохранились собственные травмирующие воспоминания о самых разных происшествиях в воздухе, от разрушения передней опоры шасси до соскальзывания самолета с обледеневшей посадочной полосы, но та авария подвела нас так близко к смерти, как только возможно, и память о ней все еще жива во мне.

День клонился к вечеру. На небе не было ни облака. Я зафрахтовал «Лирджет-35», который взлетает так, как будто к вашей заднице привязана ракета. Я летал на этом «Лире» много раз, знал пилотов и доверял им. Почему бы нет? Тот, что сидел в левом кресле, начинал управлять реактивными самолетами в Корее, благополучно выполнил множество боевых задач и с тех пор не переставал летать. У него за плечами были десятки тысяч часов, проведенных в воздухе. Я достал роман в бумажной обложке и сборник кроссвордов, предвкушая спокойный перелет и приятную встречу с женой, детьми и нашей собакой.

Мы преодолели высоту в две с лишним тысячи метров, и я размышлял, удастся ли мне уговорить домашних вечером сходить в кино, когда «Лир» вдруг словно врезался в каменную стену. В тот момент я был уверен, что мы столкнулись с другим воздушным судном и все трое – оба пилота и я – сейчас умрем. Маленький бортовой буфет распахнулся и извергнул свое содержимое. Подушки незанятых кресел выстрелили в воздух. Самолет накренился… накренился еще больше… и перевернулся вверх днищем. Я это почувствовал, хотя и не видел: мои глаза были закрыты. Вся жизнь не промелькнула перед моим мысленным взором. Я не подумал: Но ведь мне еще столько нужно сделать! У меня не было ощущения покорности или непокорности – вообще ничего. Была только уверенность, что пришел мой час.

Потом самолет выровнялся, и из кабины пилотов донесся крик второго пилота: «Стив! Стив! У тебя там все в порядке?»

Я ответил, что да. И посмотрел на вещи, разбросанные в проходе: среди них были сэндвичи, салат и кусок чизкейка с ягодой клубники наверху. Я увидел желтые кислородные маски, свисавшие с потолка, и спросил – с достойным восхищения спокойствием, – что случилось. В тот момент мой состоявший из двух человек экипаж еще этого не знал, хотя и подозревал – и позднее это подтвердилось, – что мы чудом разминулись с «Боингом-747» авиакомпании «Дельта», попали в их выхлоп и были отброшены, как бумажный самолетик, захваченный бурей.

С тех пор прошло двадцать пять лет, и я стал гораздо оптимистичнее относиться к воздушным перелетам, поскольку на собственном опыте убедился, в каких кошмарных передрягах способен выстоять современный самолет и как спокойно и эффективно действуют хорошие пилоты (а таковы большинство из них) в экстремальных ситуациях. Один из них сказал мне: «Ты тренируешься, тренируешься, тренируешься, поэтому, когда шесть часов жуткой скуки сжимаются до двенадцати секунд максимальной опасности, ты точно знаешь, что делать».

Чего только вы не встретите в собранных здесь рассказах: от злого гнома, усевшегося на крыле «Боинга-727», до прозрачных монстров, живущих над облаками. Вы будете путешествовать во времени и на самолетах-призраках. А главное – вы испытаете те двенадцать секунд максимальной опасности, когда худшее, что может случиться высоко в воздухе, случается. Вы познакомитесь с клаустрофобией, трусостью, ужасом и проявлениями высшей храбрости. Если вы собираетесь лететь рейсом «Дельты», «Американ», «Саутуэст» или какой-нибудь другой компании, лучше вам взять с собой роман Джона Гришэма или Норы Робертс, а не эту книгу. Даже если вы благополучно пребываете на земле, вам может захотеться потуже затянуть ремень безопасности.

Потому что полет обещает быть головокружительным.

Э. Майкл Льюис

Груз

Ноябрь, 1978

Мне снился груз. Тысячи ящиков заполняли трюм самолета, все они были сколочены из неотшлифованных сосновых досок, от которых в рабочих перчатках застревают щепки. Все были промаркированы какими-то цифрами и причудливыми аббревиатурами, неприятно светившимися тусклым красным светом. Считалось, что в них покрышки для джипов, но одни из них были огромными, как дом, а другие – маленькими, как свечи зажигания, и все для безопасности были привязаны к паллетам, словно облачены в смирительные рубашки. Я пытался проверить все, но их оказалось слишком много. Когда ящики передвигали, из них раздавался низкий шаркающий звук, а потом груз свалился на меня. Я не мог дотянуться до телефона внутренней связи, чтобы предупредить пилота. Пока самолет раскачивался, груз впечатывал меня в пол тысячами маленьких острых пальцев, когда накренился – начал выдавливать из меня жизнь и продолжал, даже когда мы проваливались в яму, даже когда рухнули окончательно… Звонок телефона внутренней связи напоминал пронзительный крик. Но был еще и другой звук, он шел из ящика, к которому прижималось мое ухо. Что-то боролось там, внутри, что-то влажное и мерзкое, чего я не хотел видеть, и это что-то рвалось наружу.

Потом этот звук сменился другим: словно кто-то отдирал дощечку с именем от железной рамы моей кровати. Я открыл глаза. Какой-то летчик – видимо новичок, с промокшим от пота воротничком, – стоял надо мной с планшетом в руках, будто решая, не из тех ли я, кто способен оторвать ему голову только за то, что он делает свою работу.

– Техник-сержант Дэвис, – сказал он, – вас срочно требуют в зону стоянки и обслуживания.

Я сел и потянулся. Он вручил мне планшет с прикрепленной к нему грузовой декларацией: разобранный HU-53[3] с летным экипажем, механиками и вспомогательным медицинским персоналом, порт назначения… что-то новенькое.

– Аэропорт Тимехри?

– Это возле Джорджтауна, в Гайане. – Поскольку на моем лице отразилось непонимание, он пояснил: – Это бывшая британская колония. Раньше там была военно-воздушная база Аткинсон.