Тайна Богов - Вербер Бернард - Страница 77

– Это Стикс, река мертвых, – бормочет Орфей, пряча лиру. Он вспоминает, что с ним случилось, когда он в прошлый раз был здесь.

– Или копия этой реки, – говорит Эдмонд Уэллс.

– Человек в лодке – это Харон, перевозчик мертвых, – еле слышно шепчет Афродита.

– И что мы будем делать? – беспокоится Эдип.

– Не время отступать, – говорит Орфей. – Слишком поздно. Продолжим наш путь. Посмотрим, куда он нас приведет.

Мы входим в лодку, и гондольер встает с едва слышным смешком. Он погружает длинное весло в воду, которая кажется плотней обычной воды. Лодка начинает скользить по реке, над которой стоит легкий туман.

Стикс.

Наша странная лодка со странным рулевым проплывает под сводами мрачных пещер. Повсюду сверху свисают сталактиты.

Вдруг течение становится более быстрым. Лодочник ведет лодку, лавируя между торчащими из воды сталагмитами. Время от времени тусклый свет падает на его лицо, и я вижу, как он улыбается.

Река разветвляется. На берегу притока сидят люди в лохмотьях и плачут. Эдмонд Уэллс напоминает нам, что это Коцит, о котором он писал в своей «Энциклопедии».

Коцит, первый приток, река плача.

Дальше еще один приток. По его берегам медленно по кругу бродят люди с потусторонним взглядом.

Лета, второй приток, река забвения.

Наша лодка скользит все быстрее по зеленым водам. Едкий удушливый запах. Новый приток – река, покрытая пятнами пылающего бензина. Люди на ее берегах корчатся, как от ожогов, их кожа свисает лохмотьями.

Флегетон, третий приток, огненная река.

Дальше Стикс течет между берегов, на которых дерутся люди. Они царапаются и кусаются, пинают друг друга ногами, таскают за волосы.

Стикс, четвертая, главная река, река ненависти.

Некоторые люди падают в зеленую воду и продолжают драться в воде, обдавая брызгами тех, кто остался на берегу. Дальше берег становится красным. Вокруг огромных костров одни существа в лохмотьях привязывают других к пыточным орудиям, утыканным гвоздями или к колесам для четвертования, волокут их к виселицам. Они вешают и подвешивают, избивают хлыстами, жгут и режут бритвами. Нас оглушают вопли.

Лицо нашего рулевого все еще скрыто шляпой, но мы видим, что он усмехается.

Красные берега остаются позади, начинается серая территория. Со свода пещеры капает, будто пошел дождь.

Я поднимаю голову и вижу, что весь свод покрыт плачущими головами.

– Вот из этих слез и состоит Стикс, – говорит Орфей.

Я вглядываюсь в лица и, мне кажется, узнаю одного…

Люсьен Дюпре.

Богоубийца.

Если он здесь, то, может быть, и Мата Хари тоже.

Я не могу удержаться и кричу:

– Мата!

Множество женских голосов отвечают мне:

– Я Мата! Я здесь!

– Нет, это я! Я здесь!

– Нет, здесь!

– Я Мата! Освободи меня отсюда!

– Нет, освободи меня!

– Сюда, сюда! Я твоя Мата! Пронзительные женские голоса воют вокруг. Харон усмехается, сидя на носу лодки. Его лицо скрывает тень огромной шляпы.

– Успокойся, – шепчет Афродита, – ее здесь нет. Я вырываюсь и продолжаю вглядываться в головы, висящие под сводами пещеры.

Наконец лодка причаливает, и Харон молча указывает, куда нам дальше идти.

Мы спускаемся по мрачной лестнице. Вокруг сильно пахнет гнилью. Желтые кресты, такие же, как тот, который нарисовала Афродита, появляются на стенах.

Невидимые существа снова здесь.

В пыли появляются следы. Мы идем вперед.

72. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ОРФЕЙ

Орфей был сыном фракийского царя Эагра и музы Каллиопы (Фракия находилась на территории современной Болгарии). Аполлон подарил юному Орфею семиструнную лиру. Юноша прибавил еще две струны – в честь девяти муз, сестер матери. Музы обучили Орфея всем искусствам, но более всего он преуспел в сочинении музыки, пении и поэзии.

Орфей был таким талантливым, что говорили, будто птицы умолкают, чтобы послушать его пение. Животные выходили из леса, чтобы полюбоваться на него. Волк лежал рядом с ком, лиса рядом с зайцем, и никто никого не пытался убить. Реки замедляли свой бег и рыбы выпрыгивали из воды, чтобы послушать Орфея.

Совершив путешествие в Египет, где его посвятили в мистерии Осириса, Орфей (его имя происходит от финикийского «аур» – свет, и «рофе» – исцеление и означает «исцеляющий светом») положил начало орфическим мистериям в Элевсине. Затем он вместе с аргонавтами отправился на поиски золотого руна. Своим дивным пением он придавал силы гребцам, усмирял бурное море. Пением же он очаровал и усыпил колхидского дракона, охранявшего руно, когда помогал Ясону украсть сокровище.

После плавания с аргонавтами Орфей вернулся царство своего отца и взял в жены нимфу Эвридику. Однажды Эвридика, спасаясь бегством от преследовавшего ее пастуха Аристея, наступила на змею. Змея укусила нимфу, и та тут же умерла. Орфей, обезумев от горя, отправился на поиски жены в царство мертвых. Он пошел на запад и пел о своей погибшей любви.

Услышав эту печальную песню, деревья сжалились и указали ему дорогу, ведущую ко входу во владения Аида. Игрой на лире Орфей усмирил свирепого Цербера и фурий, очаровал судей царства мертвых. Пока он пел, прекратились мучения умерших, обреченных на вечные страдания. Он так прекрасно играл, что Аид и Персефона разрешили ему забрать Эвридику в мир живых. Бог подземного мира поставил Орфею только одно условие: не оборачиваться, пока они с Эвридикой не увидят солнечный свет.

Эвридика пошла вслед за Орфеем по длинным коридорам, которые вели к выходу из царства мертвых, следуя за звуком лиры. Впереди уже показался свет, когда Орфей забеспокоился, не слыша шагов жены, и обернулся посмотреть, идет ли она за ним. Один этот взгляд лишил его всего, чего он добивался таким тяжким трудом. Легкий ветерок коснулся его лба, как последний поцелуй.

Вернувшись во Фракию, Орфей продолжал хранить верность погибшей супруге, жил отшельником и пел о своей разбитой любви. Он отвергал любовь других женщин, и те в конце концов возненавидели его.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

73. ТАРТАР

Великолепный спуск.

Внизу лестница оканчивается изумрудным туннелем, стены которого покрыты барельефами.

Я узнаю это место. Нужно идти прямо, потом повернуть налево, – говорит Орфей.

Холодок пробегает у меня по спине. Я узнаю это место и эти слова.

Я видел это, когда путешествовал с Дельфиной в свое будущее. Как это все возможно? Как я мог предвидеть этот момент?

Эта мысль все больше волнует меня. Все это означает, что будущее где-то записано и в него можно заглянуть.

– У меня кружится голова, – едва слышно говорю я.

Я чувствую, что сейчас упаду в обморок. Афродита поддерживает меня.

– Что с тобой? Что происходит?

– Ничего. Просто де жавю. Ощущение, что это со мной уже было.

– Во сне?

– Нет, во время медитации. Эдмонд Уэллс подходит к нам.

– Что случилось?

– Мишелю кажется, что он уже здесь был.

– Как Орфей?

Все с любопытством смотрят на меня. Чтобы больше не думать об этом, я начинаю внимательно рассматривать барельефы, изображенные на них фигуры.

Война ангелов. Две армии. Сотни битв, победы, поражения, и ангелы вновь сражаются в небе над городами смертных, бряцая оружием.

– Армагеддон. Последняя битва ангелов света с ангелами тьмы, – говорит Эдмонд Уэллс, узнавший несколько эпизодов.

– Кто победил? – спрашивает Эдип.

– Мне кажется, что сражение все еще продолжается.

Мы идем дальше по изумрудному коридору, и невидимок вокруг нас становится все больше. Если мы останавливаемся, то на стене тут же появляется желтый крест, побуждая идти дальше. Иногда появляются даже несколько крестов сразу, словно невидимки теряют терпение.

И вот мы выходим в большой зал, в котором бок о бок стоят два черных трона. Большой и маленький. На том, что слева, сидит великан в черной тоге. Ростом он не менее трех метров. Он очень бледен, черные волнистые волосы умащены маслом и спадают ему на лоб. Черные глаза блестят, как у наркомана. Черная тога отливает металлическим блеском.