Теперь и у меня есть босс! (СИ) - Водянова Катя - Страница 28

Я потопталась немного, затем неспешно пошла по следу', который оставили неизвестные посетители. Где городской думает, что прошел тайком, человек, знакомый с лесом и деревней, заметит множество отпечатков: примятая трава, окурки, фантик от конфеты, сломанная ветка или пара нитей с одежды на остром шипе. Федор Аркадьевич раньше учил меня читать следы, обращать внимание на все, что выбивалось из привычной картины. Деду'шка же - бывший охотник, и тоже рассказывал немало. Я прилежно снимала на камеру смартфона все странности, чтобы показать шефу. С коляской сюда не проехать, а помощник частного детектива - это не только длинные ноги, вырез на блузке и способность сыграть Ангелину Шепетько!

Странно, что со стороны деревни проход к могиле был широким, утоптанным, а второй, ведущий к другому выходу' с кладбища - еле виднелся в траве и пролегал в стороне от других могил . Я пробралась по нему, здорово ужалив ноги крапивой, и чуть не оставив клок сарафана на одном из шипов. Но дорожка быстро закончилась и вывела меня буквально в поле, к груштовой дороге. С этой стороны кладбище и деревня прятались в небольшом лесу, не знаешь что есть - никогда не найдешь. Наверное, для таинственных визитеров дом Никитишны оказывался сюрпризом, как и лай ее кабыздоха.

Стоило только вытащить из сумки смартфон, чтобы сделать снимки и здесь, как раздался звонок от шефа.

- Брушьский, ты где?

- Давлю эросом на обитель таноса, сэр! За прошедшие двадцать минут мной соблазнены и перевоспитаны вурдалаки - шесть штук, некромант - одна штука, и Темный властелин, тоже одна штука.

- Какие штуки? Их в головах считать нужно! - если вначале шеф сердился, то сейчас вроде как начал успокаиваться.

- Вы начальник, вам виднее. Разрешите продолжить нести эрос?

- Всю Бру'ню сюда неси, и поживее! Иначе поиграем с тобой в пийсят оттенков Болдина. И удовольствие получит только мой ремень. Слава, о чем ты вообще думала, когда сбежала неизвестно куд...

Дальше я отключилась и поспешила к шефу, в тысячный раз отругав неудобные босоножки. Все, хочу кеды и немедля!

Максим ждал меня возле входа на кладбище. Очень злой и с сигаретой в руках. Но не зажженной.

Как приятно, что магия воспоминаний о деде Степане работает даже в мое отсутствие. Я виновато улыбнулась и начала быстро рассказывать о находке, задабривать шефа фотографиями, и очень надеялась, что обаяние Ангелины Шепетько действует даже на секси-боссов.

Максим хмурился, вертел и увеличивал снимки, вздыхал, бросал на меня укоризненные взгляды, затем просто развернул коляску' и покатил к дому Никитишны.

Сама она, в компании бывшей учительницы и Джона уже ждала нас на лавочке перед домом.

- Кто там похоронен? - шеф протянуч Зое Афанасьевне один из снимков.

- Евдокия Горская. Славная была женщина.

- Это точно Шиша! - оживилась Никитишна. - Она ж ведьмой была. Вот и поднимается из могилы и таскается за мной!

- Артемида, ты и Шишу допекла? Что за человек! - всплеснула руками Зоя Афанасьевна.

- Она на Вовку порчу навела!

- Евдокия голос ни разу ни на кого не повысила. А колдовство и вурдалаки - вещи антинаучные, скрывающие под собой совокупность физических, биологических, а то и социальных процессов. И, боюсь, в алкоголизме Владимира виновата не Шиша.

Бывшая учительница проигнорировала последующую ругань Никитишны и повернулась к Максиму.

- Шиша называлась деревенской знахаркой, но работала на совесть: за сложные случаи не бралась, сразу отправляла людей в больницу, цены не задирала, ни с кем не ссорилась. Я не одобряла ее занятия, но и не осуждала: пенсия у нее - чистые слезы, а сил держать огород и хозяйство не было.

- А у кого они есть? У кого? У меня разве есть? А работаю! - Никитишна подбоченилась и пошла на Зою Афанасьевну. Но та легко отмахнулась и продолжила:

- С похоронам Шиши вышло плохо: многие были против того, чтобы выделить ей место на кладбище, требовали закопать за оградой. В конце концов разрешили похоронить ее в самом углу, в кустах. Но крест уже выдергивали дважды, и табличку унесли почти сразу. Глупостей стали болтать много о Шише, будто та была какой-то могущественной черной ведьмой и умерла не своей смертью.

- Враньё, - отмахнулся Джон, - тихо Евдокия ушла, во сне. У нее давно сердце барахлило. И ни имущества, кроме дома-завалюхи, ни наследников. Вроде была какая-то троюродная внучка, которая изредка к Шише заезжала, но не знаю, вступила в права или нет.

- А у вас, Артемида Никитична, есть наследники? - Максим на время отложил планшет и повернулся к женщине. Та насупилась, но потом сдулась, как шарик, и разом потеряла всю агрессивность.

- Внуки. На них в равных долях все подписано. Вовка уже пропал, не выползет. Пока я живу, тащу его, дальше - сопьется вконец. А невестка давно себе нового хахаля нашла. Нету же никого у меня, кроме внуков... И тем - разве наездишься из города? Учеба же, экзамены, лагерь летом. Я вот, чем могу, помогаю им.

Она разом стала какой-то маленькой, несчастной, даже мне жалко. Владимир же жужжал неподалеку триммером и не обращал внимания на мать. Зоя Афанасьевна обняла Никитишну за плечи и протянула той платок.

- Не кисни! Ты ещё молодая! И невестка давно тебе предлагала продать дом, переехать в город и помогать с внуками. Побегаешь за ними по шести кружкам, сразу станет не до скуки. Или прекрати ругаться со всеми, сами начнут ездить. Приберись, наготовь вкусного, встречай их с радостью - вот тебе и рецепт от одиночества. И не надо будет по три раза на день в скорую звонить или Костику.

Никитишна залилась слезами, как по мне, так не очень искренними, Максим же постучал пальцами по планшету, затем спросил:

- А у Шиши остались преемники? Те, кто подхватил колдовское знамя?

Зоя Афанасьевна и Никитишна об этом ничего не знали, как и Джон, я же от скуки прошлась вдоль забора и нашла несколько тонких, "дамских" окурков и пару отвалившихся стразов. Такие клеят на чехлы для смартфонов или на другие подобные штуки. Я сфотографировала все это и отослала шефу.

Он поговорил ещё немного с женщинами, после позвал меня в машину. Джон пытался довезти Зою Афанасьевну до дома, но она категорически отказалась.

Уже в салоне, когда мы отъехали подальше Максим поинтересовался:

- Ну что, бравые самураи сыска, есть версии, кто мог желать зла нашей милейшей богине охоты?

- Сын, невестка, - первым ответил Джон.

- Фельдшер Степан, пожарные, наш Константин, ну и все остальные, когда-либо контактировавшие с Никитишной, - закончила я. - Мы с Максимом отпадаем только потому, что знакомы с ней меньше часа.

- Нож в печень с твоей стороны, систер! Но, - Константин поднял палец вверх, - в одном наша Слава права: проще найти того, кого Никитишна не успела достать. Думаешь, кто-то реально мог ее так пугать? Зачем? Долго и неэффективно. Травануть, поджечь вместе с домом, застрелить, ножом в живот - это по-деревенски, это по-нашему, а вот пугать вурдалаком... Не знаю, замысловато слишком.

- А вурдалак и не один, их минимум двое. Слышал: барбос то лает, то нет. Значит что?

- Одного пес знал. Ёпт, какое мне развлечение Никитишна подбросила: дело завести не могу, нет состава преступления, и отвязаться не могу, она на меня сразу тонну жалоб напишет. В прошлом месяце до президента дошла! Вот где упорство!

- Не скучно живёшь, - Максим ухмыльнулся и что-то вбил в планшет. - Тебя куда подбросить? А мы потом в город, хочу' навестить Диего, пусть покопает немного, вдруг найдет что-то об этой семейке.

Я, если честно, чувствовала острую недостаточность чизкейков и кофе в организме, но требовать от шефа накормить личинку валькирии - верх наглости, тем более ещё и десяти утра нет. А вот к Диего бы съездила: интересно посмотреть на других сотрудников "Ватсона", и хочется оттянуть время обещанного свидания. При одной мысли о котором начинали дрожать коленки и потеть ладони. А кому нужна дрожащая и потная Слава? Уж точно не секси-боссу.