Месть очкарика (СИ) - Мелоди Ева - Страница 30

— Ян…

Тихий голос Ланы. Только ее мне сейчас не хватало! Девушка выходит из-за колонны, делает шаг ко мне.

— Я сейчас не могу, извини, — начинаю сходу отделываться от любовницы. Ольга права. Черт, как же все запутано. Рита возникла в моей жизни в тот момент, когда я почти созрел для того чтобы остепениться. Жениться без любви. С Ланой мне нравилось проводить время. У нас был общий круг знакомых, общие интересы. Она любила выставки, историю, путешествия. Всегда находились общие темы для разговора. И в постели все хорошо.

Хорошо. Но даже близко не так как с Тамировой, от которой мои мозги буквально плавятся. Превращаюсь рядом с Ритой в одержимое сексом чудовище. В секс маньяка. Знаю, что она едва выдерживает. Но все равно — это прекрасно. Это наркотик. Попробовав его, уже не смогу стать прежним и не приму суррогат.

Нужно объясниться с Ланой. Но только не сейчас.

— Мне надо найти свою гостью. Ольга напугала ее. Ты не видела куда она пошла?

— Я видела, — выходит из кухни тетя Катя. — Девка твоя, неслась как одержимая к воротам. И не вздумай бежать за ней. Только через мой труп! — последнее заявление наполнено пафосом, тетка упирает руки в бока, демонстрируя решительность, но я лишь усмехаюсь. Тетя Катя преграждает мне путь на улицу, приходится обхватить обеими руками ее за талию. Поднимаю тетушку в воздух, переставляя на другое место. И выбегаю на улицу, даже не взглянув на реакцию Кати. Ситуация выглядит комичной, скорее всего, со стороны…

Но мне точно не до смеха. Мне страшно. Трясет всего. Где Тамирова? От мысли, что она могла поймать попутку за то время пока с Ольгой болтал, спина холодным потом покрывается. Нельзя было оставлять ее одну, бросать на съедение родственникам. Понадеялся на доброту Агаты? Зря. Никому верить нельзя. За меня они порвут. Но Рита — часть меня. Обижая ее, они мне делают больно. Я должен донести до них это.

Выбегаю за ворота, оглядываюсь. Куда же ты делась, Тамирова? Зачем снова игра в гордость, ведь тебе некуда идти. Злость и страх раздирают на части, бегу как ошалелый по дороге. И вот, наконец, вижу ее фигурку вдалеке. Прихрамывает, но почти бежит. Значит не показуха. Хочет и правда убраться подальше, хоть и некуда идти.

— Рита!

Как и предполагал, Тамирова после моего после оклика лишь быстрее припустила. Появляется встречная машина и Ритка, размахивая руками, чуть ли не под колеса бросается.

— Что ты делаешь, дура?! — бросаюсь за ней. Но я все еще в нескольких метрах. Слышу, как Ритка кричит водителю:

— Пожалуйста! Помогите!

Пожилой мужчина вылезает наружу:

— Что происходит, милицию вызвать? Девушка, вам угрожают?

— Нет, то есть да…

— Хорошо, садитесь.

— Она никуда не поедет, — в этот момент я настигаю беглянку и хватаю за руку.

— Ян! — восклицает мужчина, и я, повернув голову к нему, узнаю одного из соседей. Как же его зовут… я так зол и взволнован, что не получается вспомнить. Отец хорошо его знает, этот мужчина бывал у нас дома.

— Здравствуйте, — говорю как можно вежливее. — Извините нас за это представление. Семейная ссора…

— О, так ты женился, парень? Я и не знал… С Павлом, батей твоим, часто созваниваемся, он не говорил ничего.

— Мы не женаты! — выкрикивает Ритка, и я понимаю, что она на грани истерики.

— Извините, что ввел в заблуждение. Мы пока не женаты.

— Ну, такими темпами ждать недолго, — улыбается мужчина. — Деточка, ты совершенно зря убегаешь от Яна. Он у нас самый завидный жених в округе. Моя Танюшка, было дело, сохла по нему, — сказав это, сосед усмехается. А я вспоминаю его имя, Вениамин Андреевич, точно, отец дружит с ним. Вениамин бывший военный, генерал даже, кажется. А дочь его и правда бегала за мной одно время, пару лет назад. Я тогда ужасно неловко себя чувствовал, потому что совершенно не планировал отвечать на ее горячие чувства. Но не хотел обидеть. Потом Татьяна уехала учиться в Америку, и я вздохнул с облегчением.

— Как ваша дочь, Вениамин Андреевич? — спрашиваю вежливо, концентрируясь на том, чтобы не дать Тамировой вырвать руку.

— Хорошо, прекрасно. Кажется ей слишком понравилось за границей, возвращаться не хочет.

— Передавайте ей привет.

— Обязательно, — при этом генерал смотрит так лукаво, что понимаю — всю сцену в красках своей Татьяне передаст. Мне нестерпимо хочется поскорее завершить этот поединок. Утащить расстроенную Ритку в дом, успокоить, вымолить прощение.

— Ну ладно, молодежь, я поехал, — наконец соображает оставить нас наедине сосед, за что я ему безмерно благодарен. — Не ругайтесь, детки, вы молоды, красивы и делить вам нечего.

С этими словами Вениамин уезжает.

— Пойдем в дом, Рита, — прошу тихо. — Мы все обсудим.

— Я не хочу, — всхлипывает в ответ. — Это невозможно. Твои родственники… они ненавидят меня.

— Мы что-то придумаем. Мы оба знаем, что идти сейчас тебе некуда. Вот куда ты планировала податься? Хочешь снова к психу-мужу в лапы угодить?

— Нет… Но так больше продолжаться не может, как ты не понимаешь?

— Слушай, я все понимаю. Это больно. Ольга перегнула палку. Она такая… всегда. Резкая, порывистая. Но она примет тебя.

— Зачем? Зачем ей принимать меня? — почти кричит Тамирова.

— Потому что я так хочу. Потому что ты — со мной.

— Что ты несешь?!

— Что слышала. Пошли сейчас же в дом.

Дергаю Риту на себя, но она коротко вскрикивает и начинает падать — в последний момент успеваю подхватить. Только сейчас вспоминаю, что она хромала. На ее лице гримаса боли.

— Что такое? Что с тобой?

— Ничего, — закусывает губу Тамирова.

— Долго будешь в страдалицу играть?

— Видимо, пока не отпустишь, — не остается в долгу Рита и я хмурюсь.

— Едем в больницу.

— Нет! Это совершенно лишнее, не надо в больницу! — сопротивляется Тамирова. Снова вскрикивает от боли, и мне уже совсем не по себе, хватаю ее как ребенка на руки. Двигаюсь по направлению к дому, Ритка затихает в моих объятиях. Стараюсь смотреть вперед, но взгляд так и притягивает ее маленькая грудь, кофта во время нашей потасовки распахнулась, под ней лишь черный топ, даже лифчика нет, похоже Рита его не нашла, остался в квартире… Это относит мои мысли к ночи, вспоминаю как крышу сорвало, как снова грубо трахал девушку своей мечты, дурея от ее близости, от запаха, от шелковистой кожи… С трудом стряхиваю наваждение, прибавляю шаг по направлению к дому.

— Я могу сама… Правда, пожалуйста. Не надо чтобы видели нас так. Умоляю…

Выдает тираду Ритка, а мне сердце щемит. Такая маленькая, измученная, беспомощная. Страшно даже на секунду поставить себя на ее место. Смотрю на бледное измученное лицо. Губы, с которых стерлась помада — единственный элемент косметики, что нанесла сегодня утром. А я как маньяк наблюдал, как припухшие от поцелуев губы светло розовой помадой красит. Мне нравилось впитывать любые интимные детали, с ней связанные.

И снова стон, знаю, что не показной, потому что губу закусывает и брови сходятся на переносице. Злится на себя за то, что слабость показала. Глупая. Как до сих пор не поняла, что любая ее слабость — мне как острый нож в сердце? Лучший способ контроля. Который ни в коем случае нельзя позволить ей перехватить… Иначе снова погубит.

— Больно? — спрашиваю с сочувствием.

— Нет. Совсем чуть-чуть, — добавляет со вздохом. — Гораздо больнее снова войти туда… Мне страшно, Морозов. Сколько можно получать пощечин? Когда уже расплачусь до конца с тобой?

POV Рита

Ян несет меня на руках, точно ребенка, или невесту, прям таки трепетно-нежно-торжественно входит со мной в дом. Стоит ему только сделать первый шаг в двери дома — прячу лицо уткнувшись ему где-то в область ребер. Зажмуриваюсь. Потому что жду новых криков, обвинений, требований выкинуть меня отсюда. Не надо было позволять ему возвращать меня, но сил для борьбы не осталось.

И еще… Ян так странно разговаривал со мной. Столько всего наговорил… Словно объяснялся в чувствах… Могу ли поверить ему? Ни за что! Никогда! Не посмею… Я не заслуживаю его, не достойна. У меня есть муж, и вот он — то чего я заслужила своей никчемной жизнью.