Сугубо финский попаданец III (СИ) - Мостовский Евгений - Страница 27

— Господин капитан, а это что?!

— Планёры.

— Господин капитан, давайте уходить, черт с ним, с этим самолётом.

— Давай.

И они побежали к деревьям, откуда длинными очередями били пулемёты, а позади широкими кругами, наклонив носы и бесшумно на полосу заходили безмоторные "Готы", разноцветные трассирующие пули рвались к ним, не достигая цели. Первый снизился слишком быстро, стремительно заскользил по траве, залетел в воронку и опрокинулся. Раздался треск; люди, планер — все смешалось. Тотчас пулеметы подняли вокруг столбы пыли. Некоторые из немцев побежали, другие нырнули в усеивавшие аэродром воронки и засевшие в одной из них в свою очередь открыли бешеный пулеметный огонь. Два новых планера выровнялись над площадкой, приземлились и выбросили целый рой черных фигур. Одни устремились к близким деревьям, другие нырнули в воронки. Теперь в воздухе стоял непрерывный треск вступивших в перестрелку пулеметов обеих сторон. Сосредоточенным огнем палили из стоявшего за "Лайтнингом" леса.

— Ложись! — Крикнул им кто-то.

Шальные пули зашлепали по земле. Клепфиш и моторист неловко поползли к пулемету.

— Вы кто такие? — Спросил их высокий, платиново — беловолосый, швед-капитан в перепачканном мундире.

— Лётчики, финны.

— Документы есть?

Моторист молча вытащил из нагрудного кармана свою фельдфебельскую книжку, а Микки замешкался, пытаясь сначала засунуть "Лахти" в кобуру. Руки тряслись и пистолет ни как не влезал.

— Да ладно и так видно, что вы не немцы. Что будете делать с самолётом?

— Если он не пострадал и огонь уменьшится, заправимся и улетим.

— Ладно. Попробуем представить вам такую возможность. У меня приказ на контратаку. — И капитан, слегка пригибаясь, быстро пошёл к недалёким кустам.

— Господин капитан, — снова законючил моторист — давайте отойдём к блиндажу, там все наши.

— Иди и приведи их сюда, а я пока посмотрю чем всё это кончится.

Откуда то слева зарычал мотор и на аэродромное поле вылез броневик "Линкс", за ним, плотной группой бежали пехотинцы, солнце бликовало на примкнутых штыках их винтовок. Справа, у кромки леса тоже появились солдаты, они двигались перекатами: один взвод прикрывал огнём, другой делал стремительный бросок, потом роли менялись. Если бы не свист пуль все это напоминало предвоенные учения. Из-за спины захлопали минометы и среди воронок, где укрылись планеристы стали подниматься султанчики разрывов. Шведы действовали слаженно и очень скоро стрельба со стороны немцев прекратилась, а пехотинцы, развернувшись в жиденькую цепь, с рёвом бросились в штыковую. Несколько заполошенных очередей, хлопки ручных гранат и вот немногочисленные немцы, держа руки над головой так высоко, как будто хотят достать что-то сверху, медленно бредут к лесу. Микки обратил внимание на забавную парочку — долговязый немец и коренастый швед с длинной винтовкой. Они подошли к кустам, швед заозирался по сторонам, не видит ли кто, а потом сунул штык в живот парашютисту, постоял, наблюдая за корчившимся телом, плюнул на него и трусцой побежал к своим.

Трёхтонная "Скания" приволокла бочку и сейчас, ручным насосом бензин перекачивают в баки. Моторист, сидя в кабине самолёта, гоняет движки вхолостую, Клепфиш, с помощью оружейника одевает ирвинговский парашют.

— Улетаете? — Белоголовый капитан осматривает предстартовую суету.

— Да, я нашёл узкий участок без воронок. Должно получиться.

— Удачи вам.

— Вам тоже. Кстати, а как ваша фамилия? Для рапорта.

— Графстрём. Андерс Графстрём, из 8-й моторизованной бригады.

— Удачи вам, Андерс.

Район вокруг моста через Ниссан был весь усеян белыми пятнами скомканных парашютов. На шоссе, как попало приткнулись несколько планёров, а эскадрилья "Штук" кого-то бомбила с пикирования. Плохо дело, стратегический мост захвачен, дорога на Гётеборг перекрыта, а вот "Мессеров" пока не видно. Соблазн был слишком велик и Микки решил начать свою собственную войну. Колесики арифмометра в голове прокрутились и выдали готовый результат: "87"-е начинают вывод на 500-х метрах, значит ему нужна тысяча и солнце за спиной.

Брюхо "Юнкерса", набирающего высоту, было желтым, а в глазах его пилота наверное сплошная муть от перегрузки — идеальная добыча. Марку прицела вынести на полкорпуса вперёд и длинная очередь из всех стволов. Первый снаряд из М2 прошёл перед самым коком винта, зато второй уткнулся в фюзеляж в районе стабилизаторов. Хвост оторвало начисто! Эта 37-мм пушка — полное дерьмо, слишком не скорострельна, в бою с истребителями абсолютно бесполезна, зато снаряд… Если один раз попал, то повторных попаданий уже не надо, "Лайтнинг" поднырнул под разваливающегося немца и был таков. Ладно, порезвились и достаточно. Разведчик он, или погулять вышел? Посмотрим теперь, что делается на побережье.

На побережье все тоже было плохо. Синие воды Каттегата были усеяны белыми усами многочисленных кораблей и судов идущих от датского берега. Похоже у них были две цели: порт Хальмстада и рыбацкие причалы Фалькенберга. В дымке мелькнули худые силуэты "Мессершмиттов", пора убираться отсюда, пока не подловили. Он увидел достаточно.

"Ваше превосходительство, хотя в настоящей войне между Россией и Германией, Шведское правительство и объявило нейтралитет и ничто, по-видимому, не нарушает дружеских отношений между нашими государствами, я все же не могу не обратить ваше внимание на то, что в период, ближайший перед началом войны, на родине вашей был целый ряд манифестаций в пользу вооружений для борьбы с Россией. Учитывая это обстоятельство, а также принимая во внимание трудность своевременного получения точных известий об истинных намерениях Швеции и ее вооруженных сил, я обращаюсь к нам, милостивый государь, с предложением перевести весь Шведский флот в Карлскрону, с покорнейшей просьбой не выходить оттуда во все время продолжения войны России с Германией. Как военный человек, вы поймете мое распоряжение моим судам при встрече с каким бы то ни было военным судном в пределах Балтийского моря и его заливов, немедленно его уничтожать. Прошу считать, адмирал, это мое заявление дружественным актом, устранившим печальную возможность возникновения случайных военных действий между нашими флотами и вашими. Примите, милостивый государь, мои намерения в отличном уважении…".

9 августа 1914 года Николай Оттович фон Эссен вывел из Гельсингфорса главные силы Балтийского флота с намерением застичь шведов врасплох у Форёсунда и предъявить им ультиматум. (с) Если ультиматум принят не будет то остаётся только перетопить их как котят и "копенгагенировать" побережье, таким образом вывести из войны Швецию, как слабейшее звено складывающегося альянса Центральных держав. Телеграмма из Петербурга остановила Русский флот и сражения не произошло, Швеция осталась нейтральной, но её эскадры были готовы драться.

Главной угрозой считался десант и от броненосцев береговой обороны (ББО) требовалось проложить дорогу миноносцам: разогнать эскорт из бронепалубных крейсеров или канонерок, либо связать боем неприятельские броненосцы. Корабли, заложенные в 1899–1901 годах, унаследовали имена знаменитых парусных линкоров: "Эран" (Äran) — Честь, "Ваза" (Wasa) — династия шведских королей, основатель которой Густав I освободил Швецию от датского владычества, "Тапперхетен" (Tapperheten) — Храбрость и "Манлигетен" (Manligheten) — Мужество. Для борьбы с легкими силами требовалось увеличить плотность огня, поэтому шведские броненосцы вооружались скорострелками среднего калибра: двумя 210-мм и шестью 152,4-мм, все в одноорудийных башнях. Водоизмещение было 3500 тонн, мощность машин 5500 л/с и скорость 16,5 узлов. "Оскар II" (заложен в 1903 г.), единственный в мире трёхтрубный ББО, при водоизмещении 4500 тонн и скорости в 18,5 узлов, получил усиленную батарею среднего калибра: восемь 152,4-мм орудий в двухорудийных башнях, аналогичных установленным на броненосном крейсере "Фюльгия". Поражение в русско-японской войне принципиально изменило баланс сил на Балтике. Шведский флот, со своими четырьмя новыми броненосцами, теперь уверенно превосходил русский и наличие под боком недружественной страны с достаточно многочисленной и хорошо обученной армией крайне беспокоило Санкт-Петербург. (с) В любой момент спорные вопросы между Россией и Швецией, по статусу Аландских островов, могли быть подняты вновь и решаться с помощью военной силы. Положение улучшилось к 1910-му году, а строительство кораблей типа "Севастополь" гарантировало возвращение утерянных было позиций. Закладка дредноутов Российской Империей вызвала в Швеции антирусскую истерию и уже в 1912 году, на собранные по подписке деньги, был заложен броненосец "Сверье". Вслед за ним в 1914 году "Густав V", а в 15-м "Дроттнинг Виктория". Эти корабли были в два раза крупнее своих предшественников типа "Эран": 7500 тонн, мощность машин 20000-22000 л/с и скорость 22,5-23,5 узла. Самое главное, они имели другую артиллерию, ведь для 225-мм главного бронепояса "Севастополей", подкрепленного скосом палубы и переборкой, 210-мм орудия были откровенно слабы, поэтому в качестве главного калибра новых броненосцев рассматривались 283-мм или 305-мм орудия. Конечно хотелось "как большим" иметь 12", только вот фирма "Бофорс" — главный производитель крупнокалиберных орудий, не могла изготовить их раньше 1916 года. Время не ждало и пришлось довольствоваться 283-мм, тем более что, для туманной Балтики они имели вполне сносную бронепробиваемость: на дистанции 6 км бронебойный снаряд m/12 мог пробить 350 мм пояс, а на дистанции 18 км пробивал 155 мм пояс или 87 мм палубу. Очень серьёзно отнеслись к скорострельности — двухорудийная башня делала четыре залпа в минуту, в ходе многочисленных учений легко удавалось давать выстрел в 17 сек. Новые броненосцы блистали и вполне современной архитектурой: все орудия среднего калибра устанавливались в одно и двухорудийных башнях. Двухорудийная башня размещалась линейно возвышенно за носовой башней ГК, а шесть одноорудийных башен устанавливались на шканцах по три на борт.