Сугубо финский попаданец III (СИ) - Мостовский Евгений - Страница 2

— Это "Локки", но у нас его уже прозвали "Летающий банан", из-за формы. Геликоптер с продольным размещением винтов и двигателем в центре масс, вращение передаётся валами.

— Оно летает?

— Сегодня шестой полет. Тоже флотский заказ, охотник на подводные лодки. Только кажется получается нечто более универсальное, расчётная грузоподъёмность, с американским двигателем Райт R-975 в 450 лошадей — полтонны, если найдём подходящий более мощный двигатель, то я рассчитываю на восемь пассажиров.

Впервые в разговор вмешался Йери.

— Доктор, а зачем такие сложности? Разве не проще просто увеличить "Колибри"?

— К сожалению нет. Лопасти большого удлинения не выдерживают нагрузок, хотя мы используем сталь с обшивкой из древесины. Ещё проблемы балансировки, представьте что вы вместе с капитаном несёте большую сумку за две ручки, представили? А если вы один? Тем не менее проблем хватает, пилоты жалуются на управляемость и устойчивость, но к счастью ничего фатального. Справимся.

Тем временем в ферменной конструкции заняли свои места пилоты, тандемом, друг за другом. Заревел открытый двигатель, начали раскручиваться винты. Первой от земли оторвалась хвостовая часть, машина застыла в шатком равновесии, все затаили дыхание. Оторвалось носовое колесо и геликоптер ушёл в воздух.

— Доктор, примите моё восхищение вашей плодовитостью. Три новые машины. Насколько я понимаю таких успехов не добиваются конструкторы крупных стран, где в бюро работают по несколько тысяч человек. — Клепфиш и Шацки сидели в кафетерии заводской столовой и пили пиво. Йери был нагло похищен восхищенной "Лоттой" и то, что он появится ночевать в офицерском общежитии вызывало сомнения.

— Все не так просто, мой молодой друг. Это результат того, что мы получили доступ к американской элементной базе, в первую очередь — двигателям. Без них сами понимаете, ничего бы не было.

— А идеи? Что англичане, что американцы были просто шокированы тем, что какая-то крохотная Финляндия опередила весь мир в геликоптеростоении. Когда они познакомятся с этим вашим "бананом", то вообще почувствуют себя людьми второго сорта.

— Идеи. — Конструктор погрустнел. — М-да, идеи. Вы многого не знаете, идеи во многом тоже не мои.

— Чьи же?

— Не важно. Идеи носятся в воздухе и мне повезло, что именно я имею возможность выбирать из всего разнообразия подходящее для нашей промышленности. Подходит далеко не все, вы уж мне поверьте. Пример того же "Пиорремирски", получается хороший самолёт, но в серию его ставить рано.

— "Зубная боль"?

— И это тоже, но далеко не только. С таким двигателем в 1260 л/с он едва дотягивает по характеристикам до "Мустанга", а их нам сейчас поставляют в больших количествах, зачем устраивать внутреннюю конкуренцию? Подождём, избавимся от "Детских болезней", подготовим оснастку, конвейер, а когда Паккард освоит следующую модификацию мотора, скажем в 1450 лошадей, то вот тогда и запустим. А сейчас наши "Мирски" с руками отрывают шведы, у них же "Мустангов" нет.

— А если не будет такого двигателя?

Эрих Шацки грустно улыбнулся.

— У меня есть все основания думать, что такой двигатель будет. И очень скоро.

— Странно все это доктор. Напоминает наш разговор в 40-м году, когда мы начинали работать над "Колибри", помните?

— Ещё бы не помнить, помню конечно. Повезло нам, всем финнам повезло. Остаётся лишь в очередной раз сказать "Бог любит Финляндию". — И конструктор опять присосался к кружке. Микки только пожал плечами, так и не поняв в чем выражается это везение, махнул рукой и последовал примеру доктора. Пиво сегодня было действительно очень хорошим.

Десант в преисподнюю

И-200У в ВВС РККА прозвали "Убивцем". В руках лётчиков трёх номерных дивизий: 1,2 и 3 ИАД эти машины оказались страшным оружием. За первые семь месяцев войны именно они сбили почти половину всех немецких самолётов. Высокая энерговооружённость и низкое лобовое сопротивление, устойчивость и управляемость на всех режимах благодаря автоматическим предкрылкам и очень хорошо сбалансированным рулям управления. Возможность устойчивого пилотирования самолета в широком диапазоне на вертикалях в воздушном бою, один из ключей к победе. Добавить к этому малую нагрузку на ручку (не более 2–3 кг) и великолепные разгонные характеристики на пикировании вот что помогало вгонять немцев в землю.

При всей простоте и приятности пилотирования И-200У, самолет очень строг на посадке. Её рекомендуется выполнять с открытым фонарем в среднем положении пилотского сиденья — так лучше видно и позволяет точнее определять высоту на выравнивании и направление. Заходим покруче, чтобы видеть полосу поверх длинного капота. На глиссаде держим 230 км/ч, щитки выпустить в положение 50 градусов, оттримировать самолет и плавненько подходить к земле с таким расчетом, чтобы на высоте 2 м скорость установилась 200 км/ч по прибору. С высоты 2 м выравниваем самолет с слегка поднятым хвостовым колесом и ждём касания земли. Рекомендуемая скорость касания 160 км/ч и более, после, задержать ручку управления для гашения скорости до 130 км/ч, затем плавно взять на себя и приступить к торможению. Наиболее опасный участок на посадке — это выдерживание направления при торможении самолета в диапазоне скоростей от 160 до 100 км/ч, даже опытные лётчики, если чуть зазеваются, слетают с полосы. Руль воздушный поток не ловит, а тормоза хреновенькие. Короче: на посадке — внимание, внимание и ещё раз внимание. О чем Лев Львович Шестаков говорит на каждом разборе полётов, уже на языке мозоль натер. В остальном — "машина — золото"! По манёвренности превосходит "Ишака" на всех высотах и диапазоне скоростей. К примеру: на И-16 делаешь петлю при скорости 300 км/ч и перегрузке 3 ед. и самолет срывается в штопор, а разогнав его до скорости 450 км/ч, перегрузку необходимо держать не менее 4,5 ед., так как в наборе высоты скорость стремительно падает. "Двухсотый" при скорости петли 400 км/ч и перегрузке 5 ед. имеет диаметр фигуры 600 м, а при скорости 550 км/ч и перегрузке 3,5 ед. — 1300 м. и никаких тебе штопоров. А вооружение? В их 5-м ИАП машины либо "четырёхточечные" это когда два синхронных УБС и два БК в металлических крыльях, все 12,7 мм, или "двуточечные" — два синхронных ШВАК, 20 мм. Именно такой у него — командира полка. Вообщем — "Убивец" он убивец и есть, в умелых руках старого "Эмиля" кроет как бык овцу. С новым, это который Мессер-109Ф, вполне на равных тягается, а "сто десятый" даже пацан, только что из училища, сожрет и не поморщится. Вот сейчас они с ведомым пару этих "истребителей-бомбардировщиков" сшибли и даже не вспотели, сшибли бы и вторую, да немцы в облака ушли. Связь тоже нормальная, правда здесь "человеческий фактор", зовут этот фактор "младший лейтенант Лифшиц". Такое ощущение, что папа у него Маркони и эти радиостанции он изобретал вместе с папой. Хотя при одном упоминании фамилии "Лифшиц" начинают ныть криво сросшиеся пальцы левой руки. Сука.

Дело было 23 июня 41-го на аэродроме города Кобрин, примерно в девять утра. Элитный полк из 2-й ИАД, одни асы-орденоносцы, новейшая техника, только 100 октановый бензин. Он, тогда ещё подполковник, зам командира полка по лётной подготовке, пропустив вперёд ведомых, пошёл на посадку. Первый боевой вылет с утра и второй день войны. Их вчера бомбили семь раз, все вокруг завалено обломками наших и их самолётов, полк трижды поднимался всем составом, два тарана, потери такие, что просто "мама". Шестерых похоронили возле аэродрома, из боевых вылетов не вернулось одиннадцать лётчиков. Из сорока двух машин, боеготовых на сегодняшнее утро — тринадцать. Вот оно невезучее число, с него то и началось. Командир, полковник Забалуев Вячеслав Михайлович, Герой Советского Союза и изобретатель "Выборгской этажерки", ещё на рассвете сорвался на У-2 готовить запасную площадку, здесь сидеть было уже невозможно, а свою машину отдал Льву. Шестаковская "семёрка" после посадки "на брюхо" годилась только на запчасти, вот и полетел он на командирском самолёте, тринадцатым. Провели бой, "Мессеры" и "Юнкерсы" над Бугом, никого не сбили, но и сами вроде все целые, сейчас сядем, заправимся и валить отсюда. Заруливал к лесочку последним, вокруг механики суетятся, бензозаправщик подъезжает, отстегнул парашют, устало слез на землю. Только собрался закурить, как из-под земли — "двое из ларца, одинаковых с лица", в фуражках с синим околышем. НКВД.