Предрассветная тьма (ЛП) - Коул Стиви Дж. - Страница 10

Этот мудак работает с моим отцом, и почти постоянно он напивается настолько сильно, что отрубается на нашем диване едва живой, как сейчас. Мне никогда он не нравился. Он заносчивый кусок дерьма, и у меня неоднократно возникало желание выбить ему грёбаные зубы, чтобы они застряли в его глотке и чтобы он от них задохнулся. Но то, что я услышал, о чём моя сестра рассказывала своей подруге ранее,… я убью его за это. Она захлёбывалась рыданиями. Джонни Донован — кусок дерьма, что сейчас лежит на нашем диване — изнасиловал её. Ей, мать вашу, всего четырнадцать. Я прикрываю глаза, стараясь заставить себя дышать спокойно. Он дёргается во сне и поворачивается на диване, сбивая несколько жестяных банок из-под пива, которые падают на пол.

Моя челюсть напрягается, и я делаю решительный шаг к нему. Затем ещё один, останавливаясь только тогда, когда моя тень нависает над ним. Я говорю себе, что это не неправильно. Затем я резко вскидываю молоток и обрушиваю его на затылок этого мерзавца. Звук, который он издает, — не совсем хруст, возможно больше треск или хлопок; как когда вы разбиваете грёбаную тыкву. Он издаёт нечеловеческий крик, хватаясь за свой затылок, и разворачивается на диване. Что плохо для него, потому что следующий удар приходиться на его лицо. Кровь брызжет из его носа.

— Ты изнасиловал мою сестру, ты, извращённый говнюк!

— Прекрати, — стонет он, сплёвывая кровь изо рта.

Затем удар молотка опускается на его рот, и его зубы мгновенно разбиваются.

— А ты остановился, когда она тебя просила сделать это? — неистово кричу я. Тем самым ещё сильнее разжигая свою ярость, а такую ярость не так просто остановить.

Маленький дьявол внутри меня требует, чтобы я продолжал бить его молотком, чтобы я заставил заплатить его за всё, что он причинил моей сестре. Он борется, крутится на месте, стараясь укрыться от ударов, но я продолжаю обрушивать безжалостные удары на его лицо, один за другим, до того мгновения, пока я не ощущаю, что мои мышцы слишком изнурены, чтобы поднять свое оружие вновь. Я бросаю его на пол и смотрю на весь этот беспорядок. Кровь и кусочки окровавленной плоти повсюду. На стенах, на люстре, на мне — и даже небольшие брызги крови виднеются на потолке. Я провожу ладонью по лицу, стирая кровь, прежде чем подняться на ноги и направиться на кухню. Затем я возвращаюсь в комнату. И вот я сижу, пью воду и смотрю на то, что осталось от Джонни Д. Ну и к черту его.

Я прихожу в себя от воспоминания со злой улыбкой на губах.

Я никогда не знал ни одного человека, который был бы настолько безжалостен к другим людям, как я. У всех у нас внутри есть безжалостный монстр, который скрывается за нашей личиной, стремясь отчаянно вырваться наружу. В тот момент, когда я убил мужчину, мне было всего шестнадцать, это было похоже на то, как если бы прямо передо мной открылся кровавый ящик Пандоры. В тот момент я даже не мог представить, к чему приведут мои действия в будущем.

Мой отец пришёл домой час спустя. Он задал мне лишь единственный вопрос: «ПОЧЕМУ?» Я честно рассказал ему всё. Он кивнул, и мы вычистили весь беспорядок, избившись от тела Джонни, бросив его в реку Куса (прим. Куса — приток реки Алабама, протекает в американских штатах Алабама и Джорджия. Длина реки около 450 км. Река Куса начинается в месте слияния рек Устанаула и Этова в районе города Ром, штат Джорджия, и заканчивается на северо-востоке от столицы штата Алабама, Монтгомери).

Две недели спустя… Фрэнк Донован ворвался в мой дом и убил мою семью из мести, и теперь, мать вашу, любимая дочка Фрэнка Донована находится в запертом подвале. Забавно, как жизнь, сделав полный круг, вернула меня в исходную точку.

«О Господи, Эрл!» Мой пульс отчаянно стучит в висках, и я спешно тянусь к пачке сигарет, которая лежит на краю стола. Я выуживаю одну сигарету из пачки и сразу же прикуриваю. Делая несколько затяжек, мой взгляд останавливается на семейном фото, которое находиться на странице Авы, как главная фотография её профиля. Я поднимаюсь со стула и хожу по комнате взад-вперёд, выкуривая сигарету до фильтра, прежде чем затушить её в пепельнице. Ситуация дерьмо. Серьёзное дерьмо.

Я распахиваю дверь, направляясь вниз по ступенькам в гостиную. Эрл спит в кресле. Из его рта торчит потухшая сигарета, а в руке, которая спокойно лежит на колене, находится жестяная банка пива.

— Эрл! — кричу я, и он издает громкий храп, подпрыгивая и роняя на пол банку.

— Какого хрена, Макс?

— Фрэнк Донован…

Он проводит грязной рукой по лицу.

— Ага, — издает он стон. — Что в нём такого?

— Эта девчонка, которая здесь… — я указываю пальцем вниз на комнату, в которой её держат, — …она его чёртова дочь.

Его глаза сужаются практически до размера щёлок, когда он проводит рукой по своей щетине на лице.

— Стой, не говори, не говори, догадаюсь сам. Получается, Брендон — это её брат?

Вскидывая руки вверх, я начинаю метаться по комнате.

— Мне откуда, мать твою, знать.

— Ну, он и есть тот мелкий говнюк, который заказал мне грохнуть её.

— Её брат?

— Ага, именно он. Видимо, захотел прикарманить бабки по её страховому полису. Подозреваю, что он намерен грохнуть своих стариков и прибрать денежки к рукам. Жадный мелкий говнюк, — смеётся Эрл.

Я качаю головой и сжимаю кулаки.

— Да мне насрать, какого хрена хочет этот маленький говнюк. Её отец Фрэнк-мать твою-Донован, и когда он узнает о её местонахождении, а он точно узнает о нём, то могу тебе гарантировать, что даже сам дьявол убил бы нас не так жестоко, как этот мужчина.

Эрл никак не реагирует на мои слова. Он только лишь откидывается назад в кресло и пренебрежительно отмахивается от меня.

— Он не найдет её. Мы решим это всё, продав её какому-нибудь наивному придурку, а он уже будет сам разгребать дерьмо с Донованом.

Злость вскипает во мне, и, прежде чем понимаю, что делаю, я пробиваю дыру в гипсокартонной стене рядом с дверным проёмом кухни. Я трясу рукой, стараясь облегчить боль, когда направляюсь прямиком к раковине. Единственное, о чём я могу думать в данный момент, — насколько это всё гребаная катастрофа. Я включаю воду и пока смотрю, как кровь и грязная пыль от гипсокартона исчезают в сливе, я чувствую, что вся эта ситуация не поддаётся контролю. Некоторые вещи не могут быть простым совпадением. Итог некоторых обстоятельств, как бы ты не пытался их изменить, уже заранее предрешен.

Глава 8

Ава

Я мерею шагами комнату. Я хожу на протяжении многих часов и размышляю, пребывая в оглушительной тишине.

Тишина.

Тишина.

Меня накрывает тишина.

Я понятия не имею, сколько я уже нахожусь здесь. Такое ощущение, что целую вечность, но без наличия окон и истязаемая ужасной бессонницей, я не могу точно сказать. Из трубы, которая расположена под потолком, капает вода, судя по всему, она протекает. Постоянно капает, капает, капает, это сводит меня с ума. Я так слаба и дезориентирована, а моё тело истощено.

Я останавливаюсь.

— Стоп! — истошно кричу я, глядя на трубу над моей головой. — Просто, чёрт возьми, прекрати!

И снова я возобновляю ходьбу кругами в этой чёртовой комнате.

Я откашливаюсь, прочищая горло, затем внезапно останавливаюсь, чтобы почесать голову. Я чешу её сквозь грязные спутанные волосы, до того момента пока мне это не причиняет боль, затем начинаю чесать свои руки и ноги. Я начинаю чесаться везде. Я не мылась с того момента, как попала сюда, на мне до сих пор одета всё та же одежда с засохшей кровью Бронсона. Походив ещё немного, я внезапно начинаю плакать. Плач переходит в рыдания и всхлипы, словно кто-то в один момент щёлкнул выключателем, и в следующее мгновение гнев завладевает моим телом. Я истошно визжу. Кричу. Я проклинаю ублюдков, которые удерживают меня здесь до того момента, пока моё горло не начинает саднить от криков и я не теряю голос. Только это немного успокаивает отчаянное состояние. Я опускаюсь на пол и сижу в тишине, задаваясь вопросом, существует ли мир за пределами этой бетонной коробки.