Опиум. За мгновения до... (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 13

И он, то ли погрязший в собственных, одному ему известных думах, то ли по доброте душевной, что вряд ли, двигается, уступая моей подруге край с левого фланга.

Мелании это не нравится, но она молчит, выгнув бровь, и распиливает Либби взглядом на мелкие кусочки. Затем, не выдержав, бросает:

– Задницу свою не жми так к нему, а то слюной захлебнёшься!

И снова смех, и снова шутки и подколы. Но я вижу, что Дамиену это не нравится, вижу, как нахмурены его брови, как неподвижен взгляд, зафиксированный на песке прямо перед ним. Словно перед бурей.

И не ошибаюсь:

– Нам пора, – сообщает, резко вставая.

– Мы же только приехали? – не верит своим ушам Мелания.

– Если хочешь, можешь оставаться, а мне нужно в город, – его голос – металл.

– Да что с тобой такое?! – она огорчена, расстроена, но голос, хоть она и возмущается, мягкий, ласковый, покорный.

Мелания поднимается, лицо её перекошено то ли обидой, то ли разочарованием, то ли не знаю ещё чем, но пока руки складывают синее одеяло, она успевает нацепить маску непринуждённости, улыбку и свою царскую корону.

Дамиен прощается с друзьями, и многие из них не скрывают недовольства столь преждевременным уходом звезды местного пошиба.

– Нам есть чем заняться! – тянет Мелания, вложив в каждую гласную максимум своих ожиданий.

И чтобы совсем уж ни у кого не осталось сомнений, закрепляет эффект почти вызывающим поцелуем в губы.

Я отворачиваюсь – смотреть на чужой интим неприятно. Когда в кино, это одно дело, а наяву и с реальными людьми чувствуешь себя извращенцем.

Но я в этих ощущениях одинока, потому что все остальные поддерживают представление свистом и поощрительными возгласами, даже Крис, сидящий рядом со мной, не может удержаться от комментария:

– Только потише ночью, ребята! Я не могу смотреть порнуху, когда за стеной реальный марафон!

Ребята естественно ржут, Рон считает своим долгом похлопать Дамиена по спине:

– Реальные парни не спят рядом с такими красотками, как Мел! – заявляет, и та плавится, купаясь в собственном море самомнения и себялюбия.

Поднимаюсь, ухожу к воде, слушаю размеренность волн, подставляя лицо не сильному, но уже пахнущему октябрём ветру.

Крис обнаруживает себя сигналом пришедшего на его телефон сообщения. Смотрю на его красивое лицо, освещённое голубым светом, затем на экран, и вижу переписку с Дамиеном:

«Отвезёшь её?»

«Конечно!»

«Окей»

Надо же, думаю, какая забота!

– Обратно я поеду с Либби, – ставлю в известность.

Кристиан улыбается моей ослиной упёртости, находя в ней очарование:

– Не будь такой колючкой! Теперь, когда твой брат попросил меня присмотреть за тобой…

– А он просил?

– Просил, – улыбается ещё шире, – руками не трогать! И не позволять другим!

Пожимаю плечами, демонстрируя полнейшее отсутствие веры в это признание.

Глава  13. Дамиен: Вкус, цвет и запах

Kings of Leon – I Want You

– Называй меня своей девочкой!

– Девочкой…, – повторяю, не веря своим ушам.

– Да. Только вслушайся: «моя девочка…». Ммм, – стонет у моего уха.

– Это звучит затаскано, не находишь?

– Нет. Это звучит так, как и должно звучать – ласково!

Мелания прижимается щекой к моему подбородку, водит ею по отросшей за день щетине, затем медленно опускается ниже, целуя шею, и ещё ниже к  ключицам – знает, что именно это заводит меня больше всего.

– Будешь называть меня своей девочкой? – выдыхает в губы.

Очередной бред в её голове, дурь, которой нужно подыграть. Иногда статус её бой-френда утомляет. Иногда.

Подруга опускается на мои бёдра, трётся об уже откровенно выпирающего меня именно в том ритме, и я решаю не быть таким категоричным:

– Я подумаю.

Она однозначно умеет целоваться и не только. Мелания – лучшая девушка из всех, какие у меня были: дикая развратная кошка, всегда пахнущая сексом, умная, хитрая, сильная – достойная пара моему больному ЭГО.

Мне хорошо с ней, удобно, никогда не скучно, и я всегда могу получить самый крутой секс, какой только возможен.

Но есть проблема.

Маленькая такая проблемка.

Небольшое недоразумение, которое стопудово само собой исчезнет в ближайшее время.

Исчезнет, я говорю!

Думаю, всё это началось ещё в аэропорту, когда я увидел её в той кофте. Или в топе, не знаю, к какой категории женского гардероба можно было отнести ту тряпочку. Именно клочок ткани на тонких лямках, свободно болтающийся вокруг её… ммм…

Чёрт, до чего же каменный стояк!

– Ооох, умм, – тянет Мел, оценивая мою эрекцию.

Это будет третий раз, она снова хочет, а я, признаться, уже прилично устал – долгий день, насыщенный событиями.

Тонкая ткань в мелкий цветочек на ярко-синем фоне едва прикрывала её грудь. Это был такой вид женского топа, который носят без бюстгальтера, потому что плечи, ключицы, спина – всё это максимально выставлено на обозрение.  И ткань: она просто лежит на «них» сверху, будто просит просунуть под тонкую лямку палец и чуть её подвинуть, чтобы уже увидеть полностью. Оценить форму и цвет, и …

Она не узнала меня. Ни тени подозрений в её тёмном взгляде, ни малейшего намёка. А я впервые в жизни стал камнем, застывшей глыбой сокрушающих эмоций.

Ева изменилась. Она стала… девушкой! Женщиной. Красивой.

Минуты, растянувшиеся в вечность, я смотрел на стрелки своих часов, пытаясь понять, который час. Но цифры никак не желали поддаваться осмыслению.

Помню, как смотрел ей вслед, оборачивая взглядом затянутые в тёмную джинсу бёдра, но клином в моём размякшем мозгу стала почти голая спина, вернее, смуглая кожа на ней. Клином, потому что желание рвануть за ней и  укусить загорелую лопатку иначе не назовёшь. Схватить зубами не нежно, как делаю это с Мел во время секса, а так, как впился бы в огромный сочный персик…

– Красивая девушка…

Дряхлый старик, нависший над своими престарелыми ходунками, приоткрыл рот, смакуя удаляющуюся спину с австралийским загаром моей сводной сестры.

Сколько ему?  Лет восемьдесят? Девяносто?

Я искренне надеялся, что годам к тридцати долбаная утренняя эрекция уйдёт в прошлое, как и постоянная, неутомимая потребность в женщинах.  Но, глядя на буквально сочащийся слюной рот этого старика, меня охватывает разочарование: одержимость сексом делает мужчину слабым, уязвимым.

Мысленно догоняю Еву, впиваюсь зубами в её смуглую кожу именно там, где хотел бы больше всего – на лопатке, сжимаю их, но не сильно, как персик, а как кожу желанной женщины…

– Вссс… – втягиваю воздух, вбивая свои последние удары в модельно тощее тело подруги.

Одним движением избавляюсь от презерватива и, привычно метнув его в угол, самый близкий к ванной Мел, заваливаюсь на спину. Закрываю глаза: мне нужен отдых. Давно уже нужен.

– Знаешь, что я ценю в тебе больше всего? – после секса голос Мел всегда кажется чересчур лисьим, каким-то до тошноты елейным. Лучше бы она просто молчала. Спала или шла принимать душ. Главное – молча.

– Что?

– Твою неутомимость! – снова целует мою грудь.

– Я тоже её ценю, – отвечаю сонно и почти сразу проваливаюсь в воспоминания о кафе.

Да, этот ритуал – ежедневно засыпать, прокручивая в голове ту нашу самую первую встречу, стал одной из пакостных сторон моей проблемы.

Я решил разыграть её: очаровать, пригласить на свидание, а когда согласится – расхохотаться в лицо. Чем не приветствие в память о старых добрых временах?

Однако, когда дело было уже почти в шляпе, во мне со звоном лопнула некая неизвестная до этого момента струна, и я передумал. Эта её улыбка, ложбинка между грудей, и, главное,  шоколадный взгляд тронули в моей душе нечто глубинное. Я вдруг решил внять многочисленным просьбам отца: «Будь с ней поласковее!».

«Чёрта с два!» –  петушилась моя гордость.