Лоргар. Носитель Слова - Торп Гэв - Страница 40

— Это еще не конец, — медленно проговорил он, — а всего лишь завершение начала.

3 6 1

Колокольный благовест и удары гонгов в сотне храмов заглушали рев и радостные крики многомиллионной толпы, запрудившей дороги по всему Варадешу. Столица, разросшаяся за годы притока беженцев и новообращенных, давно уже вырвалась за собственные стены, подобно озеру, вышедшему из берегов. Возле новых предместий раскинулся лагерь из временных хибарок, не уступавший по величине Городу Серых Цветов. Перед триумфальным возвращением Лоргара туда стекались бесчисленные паломники.

Экклезиарх въехал в Варадеш, стоя на кафедре позолоченного корабля-часовни — того самого, в котором несколько лет назад пересекал пустыню вместе с Кором Фаэроном. С тех пор мобильный храм усовершенствовали лучшими технологиями и украсили лучшим убранством из запасов Завета. На крыше кабины рулевого стояли Аксата, Найро и другие ветераны, именуемые Первыми Апостолами, Вестниками Единого.

Бывший раб с презрением отнесся к подобным титулам, сочтя их оскорблением идеалов равенства, но Лоргар велел ему не переживать из-за этих претенциозных прозваний. Они скоро забудутся, как только Колхида вступит в эпоху истинного просвещения.

Миновав шатры и караваны, экспедиция оказалась в самом городе, и Найро с изумлением увидел новый Варадеш. Когда он покидал столицу, вдоль ее главных проспектов высились часовни, школы и монастыри различных сект и отраслей религии, а в извилистых переулках и на тесных базарах толпились верующие и проповедники.

Но теперь всех бездельников выгнали из города, и экклезиарха встречала строгая уважительная тишина. Рукоположенные священники и диаконы, выстроившиеся на тротуарах, слегка кланялись в знак уважения к вернувшемуся герою.

Многие знакомые Найро здания были снесены. На месте академии, где он преподавал, раскинулась площадь, выложенная золотой и серебряной плиткой. Храмы и реликварии с мозаичными иконами Единого на стенах сменили разрушенных предшественников; Варадеш в буквальном смысле перестроили по образу и подобию нового Завета.

И статуи… Повсюду стояли изваяния Кора Фаэрона и Лоргара — в натуральную величину и еще крупнее, мраморные и гранитные, золотые и серебряные, алебастровые и из крашеного известняка. Казалось, в городе нет ни одной плазы, рыночной площади или широкого проспекта, на которые не взирал бы один из этих идолов.

Над всей столицей нависал Башенный храм, значительно обновленный и иначе отделанный. Впрочем, грандиозный шпиль сохранил повелительный вид перста, указующего на созвездие Божьего Пика в эмпиреях. В дворике перед исполинским зданием начиналась широкая белая лестница, поднимавшаяся к арочному портику тридцатиметровой высоты.

На ступенях гостей ждала одинокая фигура.

Кор Фаэрон.

3 6 2

Встречая Лоргара, архидиакон встал на одно колено, сложив руки на груди и опустив подбородок. Уже через пару мгновений пастырь выпрямился, и экклезиарх, сопровождаемый Аксатой и Найро, сошел к нему.

Когда пророк впервые заявил, что приведет всю Колхиду под руку Завета, Кор Фаэрон счел подобное невозможным. Теперь он корил себя за сомнения и чересчур скромные притязания: Носитель Слова доказал, что более чем способен справиться с задачей. Его архидиакон правил теперь не только Варадешем, но и целым миром.

Некоторое время назад Кор Фаэрон привел в действие план, призванный обеспечить ему верховенство, но успех Лоргара в Гахеварле гораздо надежнее укрепил позиции пастыря. Отныне люди будут почитать Носителя Слова, как поклонялись Единому. Что же, пусть экклезиарх остается формальным главой Завета — архидиакон не нуждался в восхвалениях.

Ему принадлежала церковь, как и вся планета. Любой колхидец служил Кору Фаэрону, сам не зная того.

Пастырь улыбнулся:

— Добро пожаловать домой, ваше святое величество.

3 6 3

Лоргар не ответил на улыбку.

— Еще многое предстоит сделать, — сказал он.

— Разумеется, — отозвался Кор Фаэрон. — Города, недавно принявшие новую веру, еще не стали полноценными членами Завета, но церковные миссии уже в пути.

— Дело не в этом. — Отвлекшись на минуту, Носитель Слова оглядел столицу. — Ты очень хорошо поработал, сотворил настоящий алмаз. Так мы перестроим все наши города… Однако новости о победе ошибочны.

— Мне сообщили, что Гахеварла больше не стонет под ярмом магистров. Это ложь?

— Магистров больше нет, — подтвердил Лоргар и, оглянувшись на Аксату и Найро, добавил: — Но я узнал, что наш успех иллюзорен.

Архидиакон изобразил непонимание, хотя и сознавал, что удивительный человек перед ним услышит, как быстро заколотилось сердце пастыря. Экклезиарх продолжал, словно бы не замечая внезапной паники собеседника:

— Под личиной Завета сохранились секты и культы, поклоняющиеся Силам. Даже среди тех, кто признает верховенство Единого, зазвучали голоса против владычества Варадеша. Против меня… Ты закончил обрабатывать мои проповеди?

— Да. Новая книга для Верных ждет твоего одобрения, экклезиарх.

— Она станет краеугольным камнем нового порядка. Пусть все познают Истину с ее страниц. Никакого инакомыслия — только полностью объединившись, мы призовем Звезду Эмпиреев.

— Тогда нужно искоренить порчу, — сказал Кор Фаэрон. — Избавиться от еретиков, перечащих твоей воле.

— Верно, — согласился Лоргар. — Проведем чистку.

3 6 4

— Чистку идей, — поспешно вмешался Найро. — Будем учить людей Истине с помощью книги, о которой вы говорили.

Сама мысль о новом кровопролитии привела старика в глубокий ужас, не в последнюю очередь он испугался за себя. Впрочем, страх тут же уступил место отвращению: оказывается, даже миллионов жертв не хватило, чтобы утолить жажду Кора Фаэрона к власти и возмездию! Недопустимо, чтобы архидиакон влиял на Носителя Слова в этом вопросе.

— Ты вывел нас из неволи, святой владыка, — произнес старик, заламывая руки. — Суть Правды и Закона — в свободе, а не порабощении. Даже если люди подчинены экклезиарху или его эдиктам, нельзя лишать их права говорить то, что они хотят. Слово превыше Булавы.

— Чепуха, — бросил жрец. — Оппозицию нужно раздавить немедленно, иначе она, как гниль или опухоль, разрушит изнутри все, что мы построили. Братство готово исполнить твою волю, Лоргар.

Великан посмотрел на обоих своих помощников. Аксата слегка отступил, чувствуя, что для него в этом споре нет места.

— Вы двое никогда ни в чем не сходитесь. Мне что, вечно быть вашим третейским судьей и миротворцем?

— Этот безмозглый раб хочет, чтобы ты отрекся от всех достижений, оскорбил тех, кто пожертвовал ради тебя жизнью, руками, ногами или здоровьем. Хватит внимать трусливым советам мерзавца — они поганят твой разум!

— Кор Фаэрон использовал тебя с того дня, как убил людей, спасших тебя в пустыне! — с жаром произнес Найро. — Разве ты не видишь? Он бил и порол тебя, пока не добился повиновения, и пусть сейчас на тебе серые одежды экклезиарха, господствует здесь пастырь. Он неизменно лил тебе в уши яд, а теперь хочет превратить тебя в свое орудие — самого могучего головореза в истории культов!

Услышав такое обвинение, Лоргар сдвинул брови и взглянул на архидиакона.

— Грязная ложь! — пронзительно крикнул тот.

Старик не заметил кулака, врезавшегося ему в подбородок, и сообразил, что Кор Фаэрон ударил его, только когда пересчитал ребрами и локтями несколько ступеней. В следующую секунду бывший учитель осознал, что держит в руке кинжал, который год носил в ножнах у бедра.

3 6 5

Время для пастыря как будто замедлилось. Он ошеломленно смотрел, как Найро бросается вверх по лестнице, занося нож. Бессмысленно закрываясь рукой, архидиакон успел испытать презрение к самому себе за то, что позволил рабу так возвыситься в глазах Лоргара.