Лоргар. Носитель Слова - Торп Гэв - Страница 36

3 2 3

И случилось все, как изрек Лоргар.

Великими были свершения его, но нет у нас ни места, ни времени, чтобы подробно рассказать о них здесь. Да будет известно, что трудился он многие дни, странствуя вдоль берега и в глубь пустыни, принося людям Слово и Истину.

Первой на пути Верных встала Голгора, что находилась за подчиненным Завету градом Тезенешем, и пред стенами ее экклезиарх говорил об Истине и пришествии Единого. Визири и старейшины Голгоры давно получали вести о возвышении Носителя Слова и армии его сподвижников. Ощутив в себе дух Единого, они, подобно варадешцам, распахнули врата перед Верными и пригласили Истину в дом свой.

Так же поступили Ктолл и Мартиас, Лананса и Хурлдеш. Но не каждый город с радостью принимал просвещение: Эпикея, многовековой оплот Церкви Архивистов-Избавителей, приветствовала апостолов Истины валунами из катапульт и огненными стрелами.

Могучими слыли башни того города, но лишь на протяжении долгодня, последня и сумерицы выдерживали они неистовый натиск Верных. Осажденная снаружи, Эпикея рухнула изнутри — часть ее жителей, прислушавшись к речам Лоргара, перешла на сторону Истины.

На закате, как и обещал Носитель Слова, горожанам предложили выбрать между покорностью и смертью. Немногие выбрали второе, и их без промедления отправили в эмпиреи, на суд Единого. Большинство предпочли сменить религию, из страха или вняв наконец проповедям экклезиарха. Изначально эпикейцы боялись, что их обратят в неволю, поэтому, узнав, что отныне Завет приносит свободу, а не порабощение, праздновали целый день и безоговорочно поклялись в верности Лоргару.

Поход продолжался, все новые поселения сопротивлялись или капитулировали. Иногда, если оказывалось, что их население необратимо погрязло в заблуждениях и лживых догмах, города ровняли с землей, а взрослых жителей истребляли без остатка. Неописуемая бойня произошла в Кафракии, где от старой веры отрекся лишь каждый десятый, и экклезиарх со слезами на глазах смотрел, как пламя исполинских погребальных костров пожирает тела людей, не пожелавших услышать Истину.

Найро был свидетелем тому, что святой владыка, начав оплакивать судьбу города в сумерицу, удалился в пустыню искать утешения и общения с богом. Вернулся Лоргар лишь к хладомраку, через двое суток. Его лицо скрывал капюшон, а золотистую кожу — слой пепла с развалин сожженной Кафракии.

3 3 1

Многих новообращенных посылали в Варадеш, но не как пленников, а как паломников, жаждущих знаний. Там они по доброй воле трудились на благо Завета: строили тракты и заставы, рыли каналы, закладывали вдоль своего пути лавры и обители, словно указывая Верным обратную дорогу в Святой Город.

Тысячами их отправляли в дальние странствия, через пустыню или на кораблях вдоль берега гигантского материка. Кор Фаэрон поручал им действовать впереди воинства Лоргара, в тех краях, где ожидалось серьезное сопротивление. Эти тайные миссионеры словом и делом подтачивали решимость неприятеля, порой они даже устраивали перевороты или иными способами разрушали оборону города еще до прибытия Верных.

В высших эшелонах Церкви Варадеша таких воинов и лазутчиков именовали Ушметар Каул — «клинок, что разрезает смертное бытие, открывая путь к Горе Эмпиреев». Сами они чаще всего называли себя Братством Ножа.

По мере того как Слово распространялось по континенту, вдоль берегов и вверх по немногочисленным рекам, Город Серых Цветов становился все более развитым, богатым и цивилизованным. Сундуки архидиакона наполнялись сокровищами, подчиненные ему монастыри — иноками.

Кор Фаэрон, наделенный временной властью, руководил многократно возросшей паствой Завета. В тесном кругу иерархов он определял, как следует обучать церковным доктринам орды новообращенных, которых присылал ему пророк Истины. Пастырь ни в чем не отклонялся от Слова Лоргара, но преподавал паломникам не только учение экклезиарха. Они слушали проповеди о важности повиновения и дисциплины, о необходимых человеку добродетелях — жертвенности и решимости.

После такой обработки и тренировок пилигримов вооружали и отправляли обратно через пустыню в воинство Носителя Слова. На место каждого слуги Единого, павшего в битвах с крамольниками, вставали десять свежих бойцов.

Спустя почти полный оборот Колхиды вокруг светила — примерно четыре года, как рассчитали бы адепты Терры, — армия Лоргара насчитывала уже сотни тысяч солдат. Одних слухов о ее приближении хватало, чтобы заставить сдаться любых противников, кроме самых отъявленных неверующих. Города, зачищенные от неисправимых грешников, Верные отстраивали по образу и подобию Варадеша. В академиях и семинариях, возведенных на месте руин, преподавали избранные Кором Фаэроном жрецы, распространявшие доктрины Завета.

Миссионеры, все дальше проникая в песчаный океан, несли Слово Убийцы Змия племенам внутренних пустошей, чтобы каждый обитатель колоссального материка, будь то цивилизованный гражданин или кочевник, узнал имя Лоргара. Матриархи Тезенеша даже поднесли ему титул Уризена, что означало «мудрейший из мудрых», Архитектор Веры. Как утверждали легенды, это вещее прозвание раньше носил только сам Пророк Тезен.

3 3 2

Экклезиарх не раз и не два делился своими сомнениями и сокровенными мыслями с Найро, ставшим его наперсником в отсутствие Кора Фаэрона. Бывший раб видел, как замысел Лоргара искажается, тонет в экстазе верующих. Казалось, с каждым захваченным городом Носитель Слова испытывал все большее отвращение к тому, что сотворил. Все неотступнее и лихорадочнее молил он неприятелей сдаваться без боя, хотя воинство у него за спиной выло, жаждая крови язычников и святотатцев.

Несколько раз отдельные армии под началом чрезмерно фанатичных стрелков-диаконов или просто заблудших адептов, стремившихся доказать свою веру, без ведома и разрешения Лоргара бесцельно атаковали, осаждали и разграбляли города или поселения.

Найро подозревал, что за некоторыми из упреждающих штурмов стоит Кор Фаэрон, поскольку архидиакон всегда испытывал особую любовь к экзекуциям. Но если он рассчитывал подавить такой демонстрацией силы всех возможных противников, то добился обратного эффекта. Сопротивление власти Завета — а значит, и Лоргару — лишь окрепло. Если в начале похода кто-то не верил, что Церковь Варадеша доберется до него через весь континент, после ряда завоеваний и обращения в новую религию множества городов опасность увидел каждый.

Бывший раб предлагал экклезиарху покарать виновников, но тот не мог наказать последователей за слишком буйную веру и только заявил о своем недовольстве тем, что жертвам погромов не дали возможности отречься от былых заблуждений.

Уцелевшие города вступали в коалиции против Носителя Слова, но все их лидеры уступали Лоргару как в красноречии, так и в военной мощи. Экклезиарх, сам по себе стоивший армии обычных солдат, неизменно возглавлял атаки Верных: он крушил врагов Единого, не прекращая громогласно восхвалять свое божество. Если где-то и жили воины, способные одолеть Лоргара один на один, или ораторы, обладающие более могучим и убедительным голосом, то не на Колхиде. Познания экклезиарха в лингвистике достигли таких высот, что ему достаточно было провести день рядом с носителем неизвестного языка или прочесть несколько текстов из книг неверующих, чтобы разобраться в их оборотах речи и убеждениях, культуре и моральных нормах. Для Носителя Слова не существовало непостижимых диалектов или теологических доводов. Благодаря этому он подрывал устои целых конфессий или систем верований так же успешно, как его воинство крушило стены и твердыни. Многие потенциальные неприятели соглашались сменить религию только потому, что им читали проповеди на их родном наречии.

Даже те, кого воспитывали в духе абсолютной ненависти ко всему варадешскому, заливались слезами и молились, услышав полные любви выступления Носителя Слова. Признание жестокостей прежних веков и притчи о Едином, что принесет избавление, освободило многих колхидцев от оков недоверия к Святому Городу.