Кто ищет… (СИ) - Скорова Екатерина - Страница 44

— Сереж, почему ты ушел? — спросила, пытаясь проглотить предательский ком в горле.

— Аня проговорилась, что тебе сорок шесть, — не глядя на нее, ответил Сергей. — Как оказалось — не зря.

Марина закусила губу. Идиотка! Все еще можно было вернуть!

— А что она делала у тебя? — последняя попытка зацепиться за ложные выводы.

— Я ее с университета подвез, хотел показать, какой сделал ремонт… для тебя, — он кашлянул в кулак.

Новая вспышка догадок — вот о каком сюрпризе шла речь!

— Сережечка, — прошептала, чувствуя, как по щекам текут слезы, — прости меня…

— Извини, — голос Сергей зачерствел. — Не могу…

На лестничной клетке повисла тишина, сквозь которую слышалось, как скулит собака в соседней квартире.

— А что с Анютой? — Сергей первым решил нарушить тягостное молчание.

— Ушла из дома, — все Маринино существо надрывалось криком. — А сегодня кто-то позвонил и сказал, что она с каким-то мужчиной намного старше себя…

— И ты решила, что это я. Как видишь — нет.

Марина закивала, сжимая кулаки. Отчаяние обжигало душу, к горлу подступала дурнота. Где теперь Анюта? Что с ней? Что же она наделала!

— Ты ей звонила?

О Боже! В том ожесточении, которое владело ею несколько минут назад, Марина могла только проклясть. Мотнула головой, обливаясь слезами.

— Да ты что? Совсем с ума сошла от ревности, что ли?

Сергей схватил ее за локти и как следует тряхнул.

— Марина! Очнись! Твоя дочь неизвестно где, а ты даже ей не позвонила? Да что с тобой происходит?!

— Я не знаю, что делать, Сережа, — давясь рыданиями, пролепетала она. — Мне сказали — она с каким-то преподавателем…

— Сорокалетним?

— Да, вроде… На двадцать лет старше.

— Она мне рассказывала про какого-то Андреевича… Имя не помню, — Сережины брови съехались к переносице. — Он у нее преподавал — в их университете. Тебе нужно бежать туда и узнавать адрес. Хочешь, я пойду с тобой?

— Не надо, — ответила, понимая, что в противном случае придется обо всем рассказать и вновь пережить позорную ссору. Только теперь осознавая абсурдность подозрений и гнева… — Я сама. Спасибо.

Спустившись на один пролет, Марина услышала, как тихонько захлопнулась дверь Сережиной квартиры. Может быть, он все это время смотрел ей в спину, надеясь, что она передумает?

Глава 32

Ступая по университетским коридорам, Марина пыталась вспомнить, где же тут находится деканат. Вежливый дедушка на проходной сказал, на какой этаж идти и куда свернуть, но в голове все смешалось. Теперь же спросить было не у кого. Попетляв из крыла в крыло, Марина наконец наткнулась на золотистую табличку «Деканат». Поморщилась, вспоминания сальности Бориса Венедиктовича, но сейчас гораздо важнее было найти Аню. Ради этого Марина могла стерпеть и большее унижение.

В приемной, не обращая внимания на вошедшую посетительницу, сидела белокурая высокая девушка с массивной грудью. Последняя заметно теснилась в алой блузке, намереваясь выскользнуть наружу при каждом движении хозяйки.

— Здравствуйте, — отрывая секретаршу от перекладывания бумаг, произнесла Марина. — Борис Венедиктович у себя?

Девушка обернулась к ней, словно впервые увидела.

— Здрасьте. Да, но он занят и скоро уедет.

— Мне надо срочно с ним поговорить. Я мама одной из студенток…

— Студентов у нас море, их родственников — еще больше. А декан — один. Так что в следующий раз.

Марина ощутила, что звереет. Губы непроизвольно сжались, руки сцепились на груди, затворяясь от грубиянки. Конечно, секретарша скорее выполняла указания начальника, вот только про то, что общаешься с живыми людьми, а не со скотом, тоже надо помнить.

— Вам неплохо бы поучиться хорошим манерам, — отчеканила Марина, сверкая глазами.

— Если вам что-то не нравится… — вновь погружаясь в бумаги начала секретарша.

Но Марина не стала дальше слушать, широкими шагами добралась до двери декана и рывком открыла ее. Борис Венедиктович в развязанном галстуке вальяжно развалился в кресле с рюмкой коньяка. Все то же пухлое лицо, обрюзгшая мешковатая фигура и масляные глазки.

— Можно? — произнесла звенящим голосом.

— Конечно, — ответил он, прищуриваясь. Видимо, пытался вспомнить, с кем разговаривает.

Оставив так и не шелохнувшуюся секретаршу в полном одиночестве, Марина прошла внутрь и захлопнула дверь.

— Я мама Анны Востриковой — студентки четвертого курса юридического факультета, — сразу внесла ясность она.

— А-а! — его губы расползлись в благодушной улыбке. — Присаживайтесь, — растягивая слова, продолжил декан. — Не узнал вас, хотя, помнил каждую минуту, — в глазах Бориса Венедиктовича мелькнуло разочарование, смешанное с некоторой брезгливостью. Похоже, ухоженная и шикарно одетая Марина нравилась ему больше, чем она же в подобии домохозяйки и без макияжа. — Чем обязан?

— Мне нужно узнать адрес одного из ваших преподавателей, — с ходу выпалила Марина. Ходить вокруг да около в ее положении было бессмысленно.

— Хм… Наслышан-наслышан. Полагаю, вас интересует Виктор Андреевич Чагин?

— Наверное.

Чагин… Чагин… Эта фамилия крутилась в Марининой голове, словно она раньше слышала ее. Вот только где?

Борис Венедиктович наклонился, покопался в ящиках стола, достал оттуда мятый листок и протянул ей.

— Право, я не знаю, что вам посоветовать. Поверьте, я хотел как лучше, поговорил с вашей дочерью, все объяснил. Но все сходится к тому, что она решила пойти назло мне, вам и всему обществу…

— Вы о чем? — спросила, пробегая глазами по скудному досье.

— Как? Так вы не в курсе дела? Я вызывал Анну, беседовал с нею, и мне показалось, что мы друг друга поняли. Я, признаться, до конца не верил в их роман. А через несколько дней узнаю, что они уже живут вместе!

Марина побагровела. Обсуждать с деканом личную жизнь дочери она не собиралась, тем более в снисходительно ехидном тоне, сквозившем в каждом растянутом слове Бориса Венедиктовича. Но еще мучительнее, чем выслушивать подобные суесловия, было осознавать, что это — ее вина.

— Давайте, не будем об этом, — тактично остановила декана.

— Как пожелаете, — и без того узкие глаза его превратились в щелки, а потом расширились. Он откинулся на спинку кожаного кресла и снова взял бокал. Видимо, Маринина персона его больше не интересовала. Ни как женщина, ни как собеседник.

— Можно, я заберу эту бумагу? Или копию? — поняв, что не сможет сосредоточиться в этих стенах, произнесла Марина.

— Да, конечно. Я ее для вас и напечатал. Знаете — последнее средство воздействия…

— Спасибо, — пресекла дальнейшие нравоучения. — До свидания.

— Да-с, — оборвавшись на полуслове растерянно произнес декан. — Заходите. И это… Если все так и останется, я буду вынужден отчислить Анну. Не обессудьте.

Он демонстративно развел руками, выплескивая коньяк из бокала на махровый ковер. Марина поспешила покинуть его кабинет, приемную, да и сам университет. Впиваясь взглядом в четкие буквы и фотографию в серую крапину, пыталась вспомнить, где видела это лицо?

Марина не помнила, как добралась до нужного дома. Бесконечная масса улиц, поворотов, светофоров слилась в единую массу, будто она крутилась на карусели. В груди горело от ненависти к самой себе. Что же она натворила из-за пустой ревности? Почему не выслушала Анюту, не поверила ей? Ведь было так просто выяснить правду! Марина ежесекундно кляла себя за одержимость Сергеем — иначе не назовешь болезненную привязанность, замешанную на любви.

Подкараулив первого выходившего из подъезда, проникла внутрь. Не помня себя, добралась до пятого этажа, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Трясущимися пальцами нажала на звонок, борясь с желанием начать колотить в дверь. Тишина… Кажется, кто-то тихонько подошел с той стороны, остановился. Пусть смотрит! — подумала про себя. Ее лицо ничего не скажет этому чудовищу, посмевшему совратить ее девочку!