Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 67

Слезы катились по щекам, а залезшая на стол Галюся торопливо слизывала соленые капли горячим язычком и тихо огорченно попискивала. Глюк вздыхал, укоряя себя, что так бездарно потратил сотни лет, не удосужившись хоть раз заглянуть в учебник и хоть чему-то научиться. И в результате ничем не может помочь своей хозяюшке, поскольку ничегошеньки не понимает в этих замысловатых переплетениях кривых и прямых линий на ее рисунке. Самый практичный подход продемонстрировала Огневушка:

– Директор гневаться сильно будет, что ты что-то сделать не смогла? – спросила она.

Василиса отрицательно помотала головой, сглатывая слезы.

– Неужели накажет?! – испугалась Огневушка, рядом заохал и посерел Глюк.

Василиса вздохнула, икнула и заверила, что директор кричать и наказывать не будет.

– А по какому поводу рыдаем, если директор не накажет и не накричит? – допытывался живой огонек. – Ой, поняла – он тебя из деревни выгонит! Одни мы тут куковать останемся-я-ааа…

Галюся взвыла вместе с Огневушкой, пуская густой пар из ноздрей и сыпля искрами, чуть не воспламенившими все Василисины конспекты, благо, что Огневушка вовремя вмешалась. Глюк метался из угла в угол, переливаясь серыми тонами страха, грусти и безнадежности. Огонь в печке взревел, как раненый медведь, вторя причитаниям Огневушки.

«Дурочка я – так напугать своих друзей!» – ахнула Василиса, поспешно утирая слезы и прокашливаясь, возвращая голос. Ей стало совестно перед домочадцами и стыдно за устроенную истерику.

– Не выгонит, – поспешно заверила она, – ничего директор не сделает, слова плохого не скажет, может – еще и поможет в этих задачах разобраться. Не переживайте, все будет как прежде!

Все вокруг замерли, недоверчиво уставившись в ее лицо.

– Правда ничего не сделает, – подтвердила Василиса. – Все необходимое я подготовила, а эту часть вполне можно заменить.

– А чё рыдала в три ручья?!

– Он… он… директор подумает, что я… глупая я, знаю мало-оо, – Василиса опять не смогла удержать горькие слезинки.

– Тьфу, ты ж, нечистая сила, по лбу тебя Калиновым мостом! Мы-то испужались…!!! А она…!!! Директору есть о чем думать окромя твоей глупости! Гляди-ка, какая беда великая – подумает, что знает она мало! Тебе лет-то сколько, откелева знать-то все-все можешь?! Ну, хозяюшка, ну…!!!

В кои-то веки проявив редкостное единодушие, Глюк с Огневушкой принялись совместно бранить Василису. Толковали, что горевать надо по серьезным поводам, а не из-за того, что кто-то что-то не так о тебе подумает! Что они чуть не развоплотились от переживаний, глядя на ее стенания, а оказывается – по пустому делу их хозяйка убивалась! «Молодо – зелено» – было самим мягким из их высказываний.

Растерянная Василиса сконфуженно молчала, признавая свою несомненную вину, почесывала вползшую на колени Галюсю, довольную, что хозяйка наконец-то обратила на нее внимание.

Внезапно все замолчали. Замер даже огонь в печке и вдруг сник, запрятавшись под темные угли. Огневушка скрылась под тлеющими остатками дров, Глюк посерел и исчез на чердаке, Галюся оперативно шмыгнула к спальне, молнией пронесясь по ковру и проскользив когтями по доскам пола. Нырнув под кровать, она затихарилась под пледом.

Василиса ошарашено наблюдала за этим повальным бегством, не понимая его причин. Спросить не успела – раздался стук в дверь.

Стук в дверь в полночь, в деревне, полной оборотней, вампиров и прочей нечисти… А все защитнички разбежались по углам!

– Кто там? – спросила Василиса хриплым от слез и дрожащим от страха голосом, дотронувшись до подаренного отцом креста на шее.

– Я. Можно войти? – поинтересовались голосом директора школы.

– Елисей Назарович?! – поразилась Василиса. – А-ааа… Вы же на курсах?

– Впускай, дурища, – прошипела из углей Огневушка, – это на самом деле директор!

Вошедший в дом директор вид имел самый усталый и бледный, а еще – донельзя раздраженный. Сделав широкий пасс рукой в центре Василисиной гостиной, он обернулся к хозяйке дома:

– По какому поводу такое глубокое горе, что своими страданиями покоя мне не даете? Можете вы хоть по ночам мирно отдыхать от делов праведных, а все скорби и печали перенести на рабочее время? Что еще у вас случилось? Я ничего худого в избе не вижу.

– С избой все в порядке, – кивнула Василиса, – претензий не имею.

Она силилась понять, как директор смог услышать ее тихий плач, даже если еще не уехал в областной центр. Он же не стоял весь вечер под ее окном?!

– Из-за чего столь искренне сокрушаетесь, спрашиваю? Давайте-ка решать эту проблему, нечего всю ночь слезы лить, мне отдохнуть перед курсами надо. Что стряслось?

Собравшись с духом, Василиса заставила себя признаться, что расстроилась из-за двух нерешенных задач. Кажется, ей удалось до глубины души поразить своего наставника – Елисей застыл посреди гостиной, смотря на нее с таким недоверием, словно у нее выросла вторая голова.

– Вы так неутешно горюете, что сердце кровью обливается, из-за задач?! – директор потрясенно покачал головой. – Мне не следует забывать, что вы очень юны. Показываете, что там у вас не срослось в решении.

Елисей Назарович сел за стол рядом с Василисой, придвинул к себе стопку исписанных листов. Одобрительно покивал на ее заметки ко всем прочим урокам, просмотрел сделанные задания и, отодвинув в сторону все лишнее, положил перед собой чистый лист.

– Могли бы просто заменить на другие номера, – дружелюбно заметил он.

– Могла бы, – не стала спорить Василиса, а Елисей усмехнулся:

– Гордость не позволила отступить? Ну, профессиональное честолюбие – это не плохо.

Чертеж под рукой директора наполнился новой жизнью. Четко проявились незамеченные Василисой мелкие детали, опостылевший треугольник в центре картинки, в котором никак не удавалось найти третью недостающую величину, вдруг вытянулся в прямую линию.

– Как?! – воскликнула Василиса. – Этого бермудского треугольника тут просто нет?!

– Конечно. Отрезки АО и ОВ образуют диаметр описанной окружности, это можно доказать вот так…

– Стойте, стойте! Получается, у меня уже все найдено, надо только…

Обе задачи мигом пришли к верному ответу. Забыв про свои слезы и некомпетентность, Василиса предложила сделать немного другое дополнительное построение – и задачки стали еще очевиднее и проще. Директор заинтересовался, чертеж снова видоизменился, оба математика с головой ушли в обсуждение, какой метод решения универсальнее и можно ли алгоритмизировать решение задач такого типа. Когда выяснилось, что можно, было два часа пополуночи.

– Это мы выложим на страничку методической копилки физ-мат школы под вашим авторством, – сказал Елисей Назарович. – Это не флешмоб по налоговой дисциплине, это никому не стыдно опубликовать. Не желаете зарегистрироваться на моем сайте?

Василиса побагровела и опустила глазки в пол. Директор озадаченно помолчал, а потом расхохотался:

– Рад познакомиться, мой новый ученик! Я мог бы и раньше догадаться! Стиль решения задач уникален, как почерк, Вася Алексеев, так что отпираться бесполезно!

– Не отпираюсь. Спасибо, что помогли, я бы иначе так и не заснула этой ночью.

– Вот не знал, что вы такая переживательная особа. А задачи следующих дней вы просмотреть еще не успели? В целях профилактики бурных переживаний завтрашней ночью, обещаю заглянуть к вам после ужина и убедиться, что вы не нашли поводов порыдать над очередным учебником.

– Вам же долго из областного центра туда-обратно ездить, – почувствовала себя неудобно Василиса. – Я постараюсь завтра в рабочее время все посмотреть и в случае чего вам через сайт заочной школы послание отправить.

– Чепуха, мне не сложно добраться до дома. Только Васю Алексеева переименуйте, псевдонимы молодым ни к чему.

Счастливо улыбаясь, Василиса клятвенно обещала завтра же изменить свой никнейм на настоящее имя и опубликовать все, что они придумали за два последних часа. Сердце ее пело: раз директор так спокойно пришел к ней ночью и завтра вечером заглянуть обещался, то он точно свободен и обязательств перед той таинственной девушкой, что катал по реке, не имеет. Куда он дел эту девушку Василиса не знала – у Мары был совсем другой голос, а других взрослых молодых девиц в деревне не было.