Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 28

– Никак, ты вьюшку повернуть догадалась? – хмыкнула Агафья, смотря на потянувшийся из трубы дымок.

– Догадалась, – откашлявшись, выговорила Василиса.

– Я тебе сразу сказала – первым делом проверь, открыта ли вьюшка! – наставительно сказала Агафья.

– Забыла, – повинилась Василиса.

– Теперича не забудешь, – менторским тоном ответила Агафья.

Игнат вмешался:

– Что у вас творится? – с любопытством спросил он.

– А то не видишь? Курс молодого сельского специалиста, выживание в суровых деревенских условиях, – ответила Агафья. – Начали с растопки печи. Успехи скромные, но опыт – дело наживное, четыре дня в запасе у нас есть.

– Четырех может не хватить, – уныло заметила Василиса. – Похоже, я совсем не приспособлена к реалиям сельской жизни. Я тут комплекс неполноценности заработаю.

– Это не комплекс, это верная оценка своих возможностей, – проворчала Агафья. – Городские все безрукие и к жизни в деревне не приспособленные. Даже псы из больших городов – не чета нашим собакам. Помню, давно – лет тридцать назад – приехал к нам в село один паренек на лето: дом снял, всё говорил, что хочет приобщиться к настоящей природе. Кобеля с собой привез – большую лохматую псину. Гулял с ней на поводке и хвастался, какая у него собака умная: деревенские псы всякий трактор облают, а его пес спокойно на машины реагирует, не гонится за ними, напасть не пробует. Так и ходил гоголем, пока на его пути конная повозка не встретилась. Городской пес как увидел коня, так и взвыл дурным голосом при виде такой огромной невиданной животины, так и метнулся в канаву, от греха подальше. А у хозяина-то поводок на руку намотан – вот и слетел он в канаву вслед за псом, только зенки злые поверх травы видать было. Так и сидели оба в канаве, пока коня запрягали, – пес наотрез вылезать отказался. Ох и долго он потом пса из этого рва вытаскивал, уж так тот упирался всеми лапами. Конь давно по своим делам ускакал, а пес все на свет вылезти боялся. Приобщились к настоящей природе, одним словом.

Курс молодого специалиста пошел своим чередом. Опасливый Игнат предусмотрительно предложил уроки растопки печи перенести из дома в баню: во-первых, колодец рядышком, а во-вторых – баню не так жалко. Смотря на второй день на сизые клубы дыма, валящего из бани, и выскакивающую с красными слезящимися глазами Василису, бабка Агафья сказала жалостливо:

– Подумай еще раз, девонька, может, лучше у нас поживешь, а? Всем спокойней будет! – Но Василиса упрямо мотнула головой (кашель не давал ей выразить иначе стремление к самостоятельной жизни), и Агафья задумчиво обратилась к Игнату: – Ты б узнал, милок, какой штраф за порчу и сжигание служебного жилья положен.

Как известно, терпение и труд все перетрут, и за несколько дней Василиса научилась: топить ведра в колодце; повисать на ветвях вишни во время сбора ягод, когда лестница обрушивается вниз от неловкого движения; быстро кормить кур и тут же спешно убегать от боевитого петуха; с воплем падать на не слишком чистый пол свинарника, выливая на себя ведро обрата с отрубями, когда нетерпеливая свиноматка поддает рылом под колени. Но хуже всего дела обстояли с козлом…

– Ого, если бы не знал точно, что ты – учительница математики, решил бы, что работаешь тренером по легкой атлетике, – уважительно присвистнул Игнат, смотря, как с неведомо откуда взявшейся сноровкой Василиса одним махом перелетает через полутораметровый забор, под громогласное «Ме-еее!» козла, желавшего наподдать ей рогами по мягкому месту.

– Хворостиной стегни его, бандита эдакого, – напутствовала Агафья, но толку от ее советов не было: все попытки Василисы доказать, что человек – царь зверей и козлов в том числе, заканчивались ее позорным бегством через забор.

Козел мигом запомнил, что в доме поселилось двуногое существо, панически боящееся его – козла, а следовательно, святое дело рогатого – гонять эту двуногую при любом ее появлении в зоне видимости. Игнат с руганью и смехом стал привязывать его на дальнем луге, чтобы гостья могла свободно перемещаться по подворью, не устанавливая рекордов скорости в беге по пересеченной местности и не показывая чудеса эквилибристики.

– Счастье, что мы гусей и индюков так завести и не успели, – вздыхала бабка Агафья, – очень воинственные птицы, а всех на дальний луг не перетащишь. Василиса, в Лысой Горе гусей видала?

– Да. И индюки там тоже, кажется, есть.

– Девонька, может, лучше у нас поживешь, а? Тут на машине доехать-то минутное дело! – уговаривала сердобольная бабка робкую горожанку.

– Я привыкну, – упорствовала Василиса. – Печь у меня уже получается растапливать. – И честно прибавила: – Иногда.

Самое же важное, что произошло в эти тихие деревенские дни, – это полное исчезновение всяческих галлюцинаций. Высовывающиеся из стен и полов люди больше не мерещились, голоса не слышались, и Василиса перестала вздрагивать всякий раз, как Агафья Федоровна произносила фразы типа: «Дверь закрой». Количество учителей в своей новой школе узнать не удалось, поскольку мобильная связь в Верном Пути была слабой, а о мобильном интернете и говорить не приходилось: страница Гугл загружалась у Василисы целый день, после чего девушка махнула рукой на попытки достучаться до интернета. И хуже всего в отсутствии всемирной паутины было то, что Василиса никак не могла разузнать, что это за коэффициент наполняемости классов такой, который так настойчиво рекламировал Твердолобов и против которого высказывались ее новые коллеги. Анисий Аркадьевич сто процентов привяжется к ней с этим вопросом, а она вновь не в курсе дел!

Мобильный телефон Василисы в глубине провинциальной России все больше превращался в компактный фотоаппарат, поскольку иначе не использовался: Игнат и Агафья были всегда рядом, из школы и районо, как и обещали, не беспокоили, дядя Олег сам не звонил, а Василиса не решалась на новый разговор с ним. Он же должен был получить смс, что она появилась в зоне действия сети, а значит – позвонил бы, если бы хотел нормально поговорить.

Словом, малина и яблоки, экологически чистые продукты и свежий воздух вернули Василисе веру в собственный здравый рассудок, ощущение радости жизни и полноты бытия. Тематические планы занятий были написаны, конспекты первых уроков детально разработаны, и начинающая учительница с удовольствием подбирала занимательные задачи из собственных пособий, попутно с облегчением думая о том, что классного руководства ей не дали. А в свете новых веяний в образовании это существенно снижало нагрузку на нее при незначительном уменьшении зарплаты.

Глава 13. Августовский педсовет

Двадцать восьмое августа наступило неожиданно быстро, а Василиса до сих пор не ощущала себя сельской девчонкой, готовой и дров лихо наколоть, и баньку с одной лучины затопить. Но делать нечего: назвался груздем – полезай в кузов или, в современном варианте: назвался молодым учителем – езжай на педсовет и получай ключи от деревенской хаты.

Серая и пыльная главная площадь Энска не изменилась за время, прошедшее с последнего визита Василисы в райцентр. Порадовало только то обстоятельство, что сегодня был понедельник, а рынок в понедельник не работал, по причине чего парковочных мест на площади было предостаточно. Ярким пятном у входа на центральный рынок пламенел весьма необычный и приметный автомобиль алого цвета. Василиса не была автоэкспертом, но уникальность и дороговизна этой обтекаемой, приземистой машины не вызывала сомнений.

Под влиянием понятного любопытства девушка обошла сверкающий суперкар в поисках логотипа, указывающего марку машины, ожидая увидеть что-нибудь типа Ламборгини. Не нашла ничего, что помогло бы определить производителя этого чуда техники, но зато обнаружила рисунок трехглавого дракона, опоясывающий всю машину: на капоте вольготно размещались все три головы, по бокам струились чешуйки, закручиваясь на багажнике кольцами длинного хвоста. На крыше невысокой машины был искусно прорисован шипастый гребень дракона.