Ошибка Ангелины (СИ) - "Elvira Mandra" - Страница 66

Нюся ничего не сказала, но так взглянула, что Гельке стали ясны все Нюсины предостережения.

На алгебре Ангелине никак не удавалось сосредоточиться: разговор с Нюсей подогрел её собственные сомнения и страхи, то, от чего она отмахивалась, воодушевлённая своими эзотерическими успехами. Рядом сидела надутая Янка, и это означало, что Лариса успела влить каплю яда в душу чувствительной подружки. В итоге Гелька заработала замечание и обещание вызвать её к доске на следующем уроке. А она так надеялась, что этот день минёт без нареканий.

После звонка Янка, как бы, между прочим, спросила:

— Значит, ты идёшь на концерт?

— Да, — ответила Гелька упавшим голосом, — нам подарили билеты…

— Всё ясно! Надо было тоже себе папика завести!

Ангелина вспыхнула, а Янка задрала нос и вышла из класса. Нюся, проходя мимо, сочувствующе улыбнулась.

Перед выходом из школы Ангелина сообразила взглянуть на телефон. "В час. Там же", — значилось в СМС. А за порогом — она не поверила своим глазам — её ждал Петя. Её осветившуюся душу омрачал лишь тот факт, что Петя явился за ней не как кавалер, а, скорее, как конвоир. Она решила посмотреть, как он будет с ней держаться, а пока весело сбежала по ступенькам крыльца.

— Вы решили прогуливать пары по очереди? — непринуждённо спросила Ангелина. Петя в ответ улыбнулся.

— Здравствуй, давай портфель.

— Хочешь обыскать? — неудачно пошутила Гелька, и Петя опустил руку. А на Ангелину вдруг нахлынула обида.

— Тебе совсем не обязательно меня провожать! — краснея, заявила она. — Дорогу домой я знаю.

Петя поправил очки.

— Хорошо, ты просто иди, а я следом, если тебе в тягость моё общество. А потом… если ты не позволишь дожидаться Гошу у вас, я могу подождать на улице.

Ангелина покраснела ещё больше.

— Два идиота… — прошептала она и повернула к дому. Из глаз капнули непрошенные слёзы. Она переживала, что была слишком резка с Петей, боялась, что перегнула палку. Слёзы на морозном ветру жгли щёки, Гелька старалась незаметно смахнуть их рукой, и они замерзали колкими льдинками на ресницах. Прень молча шёл рядом. Несколько раз ей казалось, что он собирается заговорить, но каждый раз она обманывалась. Только Петя шёл всё ближе и под конец пути взял её за руку, и Ангелине стало труднее незаметно вытирать слёзы — в другой руке был портфель. Уже в подъезде Петя задержал её руку, когда она встала на ступеньки, шагнул к ней и крепко обнял. Гелька еле сдержалась, чтобы не разрыдаться. Он вытер её слёзы и прошептал:

— Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя оттуда.

Эти слова отрезвили Ангелину — они напомнили, что они с Петей по-прежнему находятся по разные стороны баррикад. Она обречённо отстранилась и начала подниматься по лестнице. Но почему-то с каждым шагом её подавленное настроение улучшалось, противоречия не казались такими уж неустранимыми, а будущее — наполненным мрачной неизвестностью. "Скоро они поймут, что ошибались, и Учитель разрешит всё рассказать, и Нюся перестанет сыпать туманными предостережениями. И всё будет хорошо". Было ли это из-за Петиной поддержки и ощущения защищённости или потому что она всегда надеялась на лучшее — неизвестно, но домой она вернулась совсем в другом настроении. Пригласила войти Петю; немного смутилась, когда он помог ей снять пальто; приголубила Злыдня, который мелодично мявкая выбежал навстречу — человеческий вид хозяйки он одобрял, и закинув портфель в комнату, направилась на кухню.

— Идём обедать.

— Гоша нам этого не простит, — улыбнулся парень. Ангелина хмыкнула.

— Подожди, дай только жареному запахнуть, он явится, тут как тут.

Так и случилось: едва Ангелина успела разложить по тарелкам гретый рис с тефтелями, в прихожей протопали шаги брата, и он заглянул в кухню.

— Как? Без меня?

Петя с Гелькой переглянулись и рассмеялись.

— Фокус удался. Вот твоя тарелка, а там твой рис.

— ОК! Иду мыть руки.

С самого начала обеда Гоша как-то странно поглядывал то на Петю, то на Гельку. Его словно подмывало шепнуть пару слов на ухо другу так, чтобы не слышала сестра. Ангелину снова охватили подозрения.

— Что ты опять натворил? — строго спросила она брата. Гоша вскинулся и неожиданно правдиво ответил.

— Я говорил с Егором.

Ангелина побледнела, вспомнив разбитую физиономию парня, не желающего из-за непонятного чувства вины защищаться.

— Что… что ты ему сделал? — дрожащим голосом спросила она. Петя принялся изучать поверхность стола.

— Ничего ему не сделалось! — возмутился Гоша и злорадно добавил. — Только, оказывается, Егор Сафарович тоже не в восторге от того, что таких сопливых малолеток используют в малопривлекательном противозаконном и… каком ещё?.. Да! Смертельном аттракционе!

Теперь Петя пристально смотрел на Гельку, и ей стало вдвойне не по себе.

— Короче! Он на нашей стороне! Что ты на это скажешь?

— Скажу, что чтобы он ни думал, дело своё он продолжает делать и не отступает! И я не собираюсь!

— Глянь, как этот козёл её обработал!

Гелька стукнула по столу ладонью — вилки в тарелках дружно звякнули. Глаза её предательски наполнились слезами.

— Его цели — самые благородные! Он борется против жуткой опасности, которая угрожает всему человечеству и…

— …и считает, что в этой борьбе все средства хороши, — Гоша наклонился над столом и произнёс тихо и раздельно, — даже заставлять девчонок-малолеток убивать.

Гелька поднялась, побледнев ещё больше, теперь настал черёд брата лупить по столу ладонью.

— Лампочки твои чёртовы!.. — рявкнул он. — Caedere значит "убивать", так, да?! Он хочет, чтобы ты мочила каких-то его врагов этими своими импульсами неведомой силы, так?! Я тебя спрашиваю!

Ангелина опустилась на стул: она была на грани обморока. Она никак не могла ожидать, что Гоша так быстро схватит суть дела, выхватив её из ничего — из воздуха, из обмолвок и обрывочных наблюдений.

— Отвечай мне, ты будешь убивать?

Гелька поднялась из-за стола, её качнуло. Петя подскочил и, поддерживая, повёл её в комнату, бросив предостерегающе:

— Оставь, Гоша…

— Нет, пусть ответит! — не успокаивался возбуждённый Гоша, порываясь дотянуться до сестры через спину друга и схватить за плечо. Петя усадил Ангелину на кровать, и она сразу легла, отвернувшись к стене и свернувшись клубочком. Петя постоял над ней несколько минут и тихо вышел. Сработал стресс — Ангелина забылась тяжёлым сном.

Ей снилось, как Янка с потерянным видом поднимается к себе домой. Парадная выглядит, как никогда, уныло и обшарпано. Всё, на что падает взгляд, пронизано тревогой и предчувствием беды. На площадке между этажами — неподвижно лежащая Нюся: белые волосы рассыпались по полу. Янка, оглядываясь на неё, идёт дальше. На площадке перед Гелькиной квартирой смутно вырисовывается фигура мужчины, наклонившегося в ожидании Янки над лестничным пролётом. И тут Ангелина замечает, что от подруги к нему тянется полупрозрачная светящаяся лента. Он поднимает глаза, и Ангелина понимает, что она в ловушке. Янки нет. Это теперь она, только она, подчинённая его взгляду. Она бьёт что было силы, пытаясь разорвать паучьи путы, но они затягиваются всё крепче, всё ближе тянущиеся к ней гибкие пальцы. Она бьёт, вырываясь, и кричит, жутко кричит…

— Ангелина! Ангелина!

Гелька проснулась — мальчишки, наклонившись над кроватью, изо всех сил трясли её за плечи. Она села, задыхаясь. От развороченной дверцы шкафа вился лёгкий дымок, на полу среди щепок поблёскивали осколки зеркала, а её руки постепенно утрачивали голубоватое свечение. Все трое не могли отойти от шока.

— Это ты всё?.. — стуча зубами, спросил Гоша и мотнул головой в сторону шкафа.

— Мне что-то приснилось…

— И ты начала стрелять из пальца? — даже будучи в шоке, брат не терял свойственной ему язвительности. Гелька схватилась за голову и со стоном откинулась на постели. Гоша с Петей уселись к ней на кровать, будто их не держали ноги. Гоша помолчал немного, а потом заговорил, тупо уставясь в стену.