Мужчина с огнестрелом (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 33

Решить оказалось легко, да. Осуществить труднее.

Он же каждый вечер перед глазами мелькал своим совершенным кукольным личиком, а потом грел меня в кровати по первому требованию, причем сам укрывал, заботливо так, обнимал… бросал, кстати, все свои занятия и шел греть, если я не могла заснуть. Ноги мне упорно мазал волшебными мазями, сам бинтовал и в специальные колодки упаковывал. Свел почти все застарелые мозоли и деформации, даже косточку выпирающую убрал!

Но одновременно с этим — упорно игнорировал Касси, позволял Хамлу перекапывать ее логи, подслушивать наши разговоры и влезать в них, корчил начальственные рожи, решал, что мне носить, кривился, когда читал жалобы из академии.

И хоть бы раз спросил нормально! Что там случилось. А то от его дежурных равнодушных расспросов хотелось сразу свалить. Я день подергалась, ожидая большего интереса, второй… и забила.

И сейчас лежала рядом с Максом, грелась его теплом, тянула скверну и вспоминала. За десять дней много чего произошло, о чем мой невнимательный Мастер даже не догадывался.

Все как всегда. Свои проблемы я всегда должна была решать сама.

А проблемы были. Точнее, не так. По большей части проблемы были не у меня. Я не виновата, что все эти клановые недоумки любую попытку пройти мимо и не поклониться в ножки воспринимают как оскорбление.

Это не считаю лучницы-ползучницы, которую в принципе оскорбляло одно мое существование.

Чего эту малолетку так переклинило именно на Максе — хрен ее знает. Остальные Мастера смазливостью ему не уступали, все красавчики на любой вкус и цвет, а дочь Нордов, одного из старейших и богатейших кланов, в принципе не могла остаться без Мастера. Еще и выбирала бы.

Нет, вот ей приспичило, заклинило, подорвало и пережгло! Подайте и все тут, а безродную дикарку, посмевшую встрять поперек ее «искренних и светлых чуйств» — в порошок стереть.

Короче, мне уже на третий день надоело быть умной и благоразумной, тем более, что вся академия ополчилась на нашу группу.

Они, дураки, главного не поняли. Дикари и дикарята в классе собрались очень разные, но по большей части — те еще фрукты. Жизнь не баловала и мягкости характеров не способствовала.

Если бы не дружная, всеобщая травля — пуанта лысого мы бы между собой договорились. Ну жлобы мы по природе-то, индивидуалисты и каждый себе на уме, иначе фиг выживешь.

А тут, против большинства — сплотились, как миленькие.

Ну а дальше дело техники. Поскольку Виктор подчеркнуто не лез в разборки — все же взрослый мужик, да и член крутого клана, на лидерство оказалось всего три претендента.

Я, патриархальный крокодил, который все не мог привыкнуть, что баба не просто умеет разговаривать, но еще и в рыло может дать, и еще один перец с какой-то около-змеиной планеты — знатно на всех шипел и два передних ядовитых клыка скалил, хотя фиг его знает, может, назвездел про яд. Я не проверяла.

Настроен к Мастерам он был крайне агрессивно, говорят, даже свою тетку-мастера покусал — за что был изрядно отлуплен ее вторым муж… Оружием. Если верить слухам, от пацана при раздаче наотрез отказались практически все, и приютила ядовитого агрессора какая-то сердобольная дама «бальзаковского» возраста (сама не видела, но змеёныш часто называл ее старухой), у которой уже было двое напарников.

Ну, этот змей там отрывался по полной, регулярно огребал и потом шипел свои страшные матюги шепотом. А мы всей группой гадали, когда у его "шведской семейки” в очередной раз лопнет терпение, и гаденыш в очередной раз придет на занятия чуть притихший и с синяками на заднице — очень уж характерно этот шпынь ненадобный на стуле ерзал.

Короче, эти два персонажа тоже метили в лидеры, и оба на меня смотрели косо — один просто потому, что “баба", а другой в принципе презирал всех «покорных подстилок, не борющихся за свою свободу».

Патриархального крокодильчика, которого, кстати, звали Кронтас, я обошла на повороте легко. Он не дурак, но на своем патриархате реально сдвинулся, и от этого получил конкретный выгиб мозга — никак не доходило до чувака, что у нас в группе половина дикарей — девчонки. Все вещал про превосходство мужского пола и про то, под какую лавку должны залезть все бабы.

Ну, мне двух дней хватило, чтобы обдумать это дело, засунуть поглубже весь свой змеячий опыт грызни с девками у станка и организовать Кронтасу бабий бунт во всей красе.

Запинали, защекотали и защипали мы крокодила дружно, со смешками и подначками.

Ошалевший от такого святотатства парень не смог даже оказать нормального сопротивления. И был прилюдно свергнут с места возможного вожака дикой кодлы.

Змей-Шакти смотрел на всю эту возню свысока и только презрительно шипел сквозь зубы. Плохо было только, что его несгибаемый снобизм и ореол бунтаря тянули к нему малышню, как магнитом. А то, что этот дурак их плохому учил — так это ж вообще самый смак для неформального вождя.

Это был уже серьезный соперник. Как я голову ни ломала — не придумала, где его в лужу посадить, засранец все время был настороже. Не только физически, но и язык у него оказался подвешен что надо, несколько провокаций улетели в трубу со свистом, а змей только ухмылялся и смотрел на меня насмешливо.

Кончилось дело совсем не так, как я рассчитывала, но тоже неплохо.

Когда крокодил выбыл из гонки, Шакти какое-то время выжидал и примеривался, а потом решил, что я не настолько крута, чтобы долго со мной возиться. И пошел привычным путем уличной банды, в которой вырос.

Я в тот день впервые явилась в академию на своих ногах. Кресло благополучно сдали обратно в лекарню, и я наслаждалась забытой свободой. Но не учла, что некоторые сочтут это поводом сразу выяснить, кто из нас тут самый крутой бугор на ровном месте.

— Что, больше не летаешь? — оскалился Шакти, поймав меня одну в полутемном от нависающих кустов углу парка, куда нас выпускали на переменах. — Бедная соска! Хозяину плохо давала, и он цацку дорогую в наказание отобрал? Ти-ипа, раз ножки не раздвигаешь, то теперь нечего их беречь?

Этот придурок, видимо, долго момент ловил, когда Виктор отвлечется. Как раз сейчас мой “опекун” ушел по каким-то своим делам к жене. Главное, один бы змей подкатил — было бы понятно, что просто зло срывает, но он подтанцовку притащил, и не только из подпевал, а вообще всех любопытных. Даже свергнутого Кронтаса.

Это не просто наезд, это попытка меня прилюдно опустить. А значит… отвечать словами даже смысла нет. Плавали, знаем. В банде не была, но летние лагеря для сирот — та еще среда.

Я мысленно прикинула, как выгляжу — тоненькая девочка в розовом воздушном платьице (Макс выбирал, блин! А Хамло поддакивал.) И сделала то, чего противник ожидал от меня меньше всего.

Сначала вроде как изобразила испуг, обиду, чуть ли не слезы… переступила на месте, словно не зная, как убежать и как бы ненароком шагнула в его сторону, почти вплотную… и с размаху, без предупреждения въехала коленом агрессору по яйцам. От души!

Добавить сцепленными руками по затылку и несколько раз прицельно, как следует пнуть упавшего в пыль парня было уже нетрудно. А потом обвести прищуренным взглядом офигевших зрителей и натурально оскалиться:

— Еще есть желающие пошутить про мои ноги?!

Желающих не нашлось, все смотрели большими глазами, один Ужастик на заднем плане что-то радостно жевал и кивал явно одобрительно. Зато под ногами завозился и что-то матерное прошипел змеиный недобиток, тут же получивший еще один удар мыском твердой туфельки по ребрам:

— А ты заткнись, земляной червяк. Тоже мне, змеиное семя, слабак болтливый. Будешь пасть раскрывать не по делу, выбью зубы нахрен, понял? — я наклонилась, схватила противника за волосы и заставила откинуть голову, чтобы посмотреть в глаза.

— Я тебе не клановая соска, недоумок. Я там выжила, где таких, как ты, пачками давили, понял! Только вякни мне еще, костей не соберешь, — подчеркнуто тихо, спокойно, даже доброжелательно проговорила я, глядя прямо в светло-зеленые глаза с узким зрачком. Главное было в этот момент самой твердо верить в свои слова и идти до конца. Я верила. И была готова идти.