Боевой Жрец. Безумный легион (СИ) - Александров Алексей "Vizivul" - Страница 21

Вот ведь вымахал. Если он продолжит расти, то в седло забираться придется с помощью лестницы. Хотя, можно же дать ему приказ лечь. В любом случае посадка в седле изменится. Широкая спина медведя мало походит на лошадиную. Тут скорее аналогия со слоном. Интересно, а на спину Потапыча можно приделать башню, как на слонах древности? Шлем на голову, доспех на тело — и вот готовый тяжелый танк прорыва. Он же просто за счет массы будет прорывать строй потенциального противника. А там, за фалангой воинов, всегда хилые лучники, лекари и маги. Высаживаем со спины питомца десант из милишников — бойцов ближнего боя, вводим в прорыв своих воинов, обеспечивая выход на оперативный простор групп второго эшелона…

Фух, опять меня заносит с моим общекомандным образованием. Впрочем, кто сказал, что эти знания не применимы в виртуальной реальности? Основные законы тактики и стратегии универсальны и описаны еще Сунь Цзы, коего так любят цитировать к месту и не к месту все стратеги… или считающие себя таковыми. Используй свои достоинства и недостатки противника. Нападай сильным на слабого. Обманывай и не дай обмануть себя. Крепкий тыл — сильная армия. И прочие аксиомы. Меняются только инструменты достижения поставленных задач.

Вот и в игре все тоже самое. Классы, они фактически как рода войск, со своими задачами, сильными и слабыми сторонами. Скомплектуй правильную, взаимодополняющую друг друга группу с толковым командиром во главе, считай полдела уже сделано.

— О чем задумался? О завоевании мира? — Гансшан и сам не понял, насколько недалек он был от истины. Поцокав языком, он с интересом прошелся вокруг Потапыча. — Какая громадина. Где достал?

Я тряхнул головой, словно стараясь вытрясти из нее все ненужные мысли. Сейчас совершенно не до этого.

— Где достал, там уже нет.

А вот здесь я вполне возможно не прав. Следуя игровой логике в Промозглом лесу мог поселиться очередной Гигантский медведь, с логовом и детенышем. Но я туда ни ногой. Б-р-р, как вспомню про дочку шамана гоблинов, сосватанную мне этим прощелыгой Гуммом, так в дрожь бросает. Нельзя так издеваться над игроками! Хорошо хоть удрать успел.

— Жаль, — он осторожно вытянул руку и погладил Потапыча.

Медведь с интересом обнюхал сначала его руку, а затем и всего Гансшана. Не учуяв ничего интересного, то есть съедобного, Потапыч тут же перестал обращать на эльфа внимание.

— Пошли в селение заглянем, — кивнул я в сторону гостеприимно распахнутых ворот. Интересно, их хотя бы на ночь закрывают? По идее, должны. А иначе зачем вообще было городить вокруг селения частокол? — Узнаем местные новости.

Мой интерес тут сугубо практический. Кто как не местные неписи знают, что творится в округе и нет ли подозрительных шевелений возле замка. Многие кланы провинции уже начинают примерятся к замкам. Даже одна неудачная осада где-то на севере была. Причем неудачей эта осада окончилась по простой причине. Клан конкурент взял в осаду лагерь осаждающих, чтобы не дать им захватить замок. Не хотелось бы повторения такой же ситуации. Главный враг в этой игре не неписи и монстры, а свои собратья люди-извечные. Они куда опасней и хитрей любого, даже самого навороченного босса.

Камрин ничуть не изменился со времени моего первого визита. Даже собака и та была на месте. Отсыпаясь в тени, несла сторожевую службу, и тут же стала предметом интереса со стороны Потапыча.

Знакомый мне по первому визиту в Камрин старый охотник дымил трубкой, сидя на завалинке боковой избы, рядом с воротами.

— День добрый, извечные, — степенно кивнул он, когда мы миновали ворота. — А ты, Тук, снова в наши края? Эх, хорошая у извечных жизнь. Сегодня здесь, завтра там, — мечтательно вздохнул он, выпустив в небеса длинную струю сизого дыма.

— И тебе добрый день, охотник, — кивнул я старику. — Как жена? Не достает?

— А-а-а! — в ответ старик только сокрушенно махнул рукой. — Ведьма, она ведьма и есть. Лучше бы я себе собаку завел. Она хотя бы лает только на чужаков. Да и на охоте помощник.

— Смелый ты человек, дед, такое про жену говорить, когда она рядом.

— Где?! — спав с лица, старый охотник закашлял, выплевывая дым из легких. Втянув голову в плечи, он осторожно посмотрел направо, затем налево. — Тебе бы все шутки шутить, извечный, — облегченно выдохнул он, не обнаружив своей законной супруги.

— А как тебя звать, уважаемый, — решил я сменить тему. Думаю, с этим стариком мы еще не раз встретимся, так что пора наводить мосты.

— Так Михей я. Меня тута все знают. Как спросишь, кто в Камрине самый знатный да уважаемый охотник? Так всяк на меня и покажет.

— Так уж и всяк, — не поверил я.

— А то, — приосанился он. — А кто не покажет, так тот завистник, хвастун и враль, каких поискать. Верить такому — себя не уважать.

С самоуверенностью у дедушки порядок, а значит с ним можно работать.

— Раз ты так знаменит, то и окрестности хорошо знаешь? Что еще из интересных мест в округе есть, кроме перевала Ледяного ветра?

— А ты с какой целью интересуешься? — подозрительно сверкнул глазами Михей, рука его непроизвольно дернулась в сторону оружия. Едва заметно, но все же.

Интересная реакция! Дедушка явно что-то скрывает.

— Да вот, поохотиться думаю в ваших краях, — как можно более беззаботно улыбнулся я, сделав зарубку в памяти на будущее. Где тайны, там всегда что-то интересное. Скрытое задание, а то и достижение. На худой конец я согласен и просто на презренный металл.

— Поохотится? Ну-ну, — скептически покивал он, окинув нас придирчивым взглядом. — Слабоваты вы для наших мест.

— А поточнее?

— Поточнее… — старый охотник поскреб ногтями шею и отстраненно посмотрел на пролетающие по небу облака. — Жарко сегодня.

— Намек понятен, — хмыкнул я, кивнув Гансшану в сторону трактира.

Он не понимающе посмотрел на меня. Потом на старика. Молча хлопнул себя по лбу ладонью и скрылся за дверьми трактира. Вернулся он уже с тремя кружками пива.

— Вот это дело! — обрадовался старый охотник, принимая одну из кружек. — Эх, хорошо! — пригубив напиток, благодушно крякнул он. — Так чего вы там узнать хотели, сынки? Где поохотиться можно? Слушайте, значит, — он вновь приложился к кружке. — На запад вам ходу нет, там самые слабые — это Могучие вепри, а вы им даже вдвоем не соперники. Опыта поднаберетесь или группу соберете, вот тогда самое оно будет. В предгорьях к востоку Тигры-людоеды лютуют. Туда даже охотничий люд не суется. Юг… — он пожевал губами, — если только вдоль реки, но там добычи почитай и нет. Змеи да гигантские лягушки. Так что сейчас вам разве что роща возле форта Волка подойдет, а это за перевалом.

— А что там? — заинтересовался я.

— В основном кролики, — хмыкнул дед в бороду.

— Это те, которые не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического, легкоусвояемого сала?

— Соображаешь, — кивнул он. — Только кило в них не три-четыре, а все двадцать-тридцать. И клыки с мою ладонь.

Я представил себе эту картинку. И чего мне крысы не нравятся? Милейшие ведь существа, если подумать. И кусаются не то чтобы больно. И пахнет в канализации вполне прилично.

— Роща возле форта значит… Спасибо за наводку, обязательно посмотрю.

До общего сбора еще трое суток и мне не хотелось бы провести их безвылазно сидя в Камрине. Дорога к дракону и разведка форта — это день-полтора. А что потом?

— Посмотри, извечный, посмотри, — старик залпом допил свое пиво. — Ладно, душевно поговорили, но пора мне.

Подобрав небрежно прислоненный возле правой ноги лук и потертый колчан, он поспешил к воротам.

— Куда теперь? — допив пиво, Гансшан поставил деревянную кружку на скамейку.

— В горы, — кивнул я в сторону заснеженных пиков. — Готовься померзнуть… Потапыч! Ко мне!

Все это время мой косолапый питомец болтался неподалеку от ворот и играл в гляделки со сторожевым псом. Деревенский охранник чувствовал себя явно неуютно от присутствия на вверенной ему территории медведя. Да еще и таких огромных размеров! Волкодав и сам не отличался хрупкостью телосложения. Не сенбернар, конечно, но где-то близко. И все же по сравнению с Потапычем он выглядел крайне блекло. Но пса это ничуть не смущало. Былая сонливость ушла. Хвост опущен, шерсть вздыблена, клыки оскалены, взгляд отчаянный. Герой! Готов броситься в атаку даже без надежды на успех.