Рождение Тайны: Темное начало (СИ) - "Вайли" - Страница 5

В темной комнате вспыхнул огонек, что — то требовательно и противно заверещало.

Девушка откинула со лба рыжие волосы и злобно уставилась в сумрак.

Нервный писк усилился.

Подскочив с кровати, она ударила кулаком по кнопке "отбой". Будильник издал предсмертный "дзинь" и выключился. Вслед за этим отчетливо прозвучало нехорошее слово, выражающее всю сущность данного утра.

Бессильно рухнув на кровать, девушка долго смотрела в белоснежный полог кровати. Наконец, вздохнув, она нашарила в темноте телефон и набрала номер, который в быстром наборе значился первым.

— Лисса, доброе утро.

Из трубки послышалось невнятное сонное приветствие.

— Я не пойду в лицей, скажи Алексу, чтобы не волновался, хорошо?

Утвердительный ответ.

— Удачи.

Она вернула аппарат на прежнее место.

Прошло всего лишь двадцать три секунды (я специально их считала), прежде чем из динамиков полилась успокаивающая медитативная музыка.

— Да?

— То есть, как не придешь?

— Мне хочется провести этот день с Артемидой. Мы так редко общаемся, что она даже забыла, как я пахну.

— Вы только вчера ее посещали!

— Да! Но я вывела ее на пастбище и все. Да и к тому же, Лисс, у меня голова раскалывается. Мне вчера полдня приходилось блокировать Сашины вторжения, которые с приближением полнолуния становятся все чаще и чаще.

— Ладно, я поняла. Тогда обещай, что полежишь несколько часов и воздержишься от магии сегодня.

— Договорились.

— Не скучай.

— Постараюсь.

Откинувшись на подушки, я попыталась снова уснуть, но это не дало ожидаемого результата, поэтому пришлось встать. Умывшись, позавтракав и приведя себя в порядок, я вышла на улицу и направилась в сторону конюшни. Там меня ждал сюрприз.

— Эль? Что ты здесь делаешь? — Ник натянуто улыбнулся, стоя в деннике Сапфира.

Я пристально посмотрела на него сквозь прутья решетки.

— Пришла к Артемиде, а ты?

Он окинул коня пугливым взглядом, будто бы только сейчас понял, где находится.

— Тоже. Соревнования уже весной, помнишь? Надо готовиться.

Я кивнула. Как же не знать! Соревнования по конкуру… Саша и Лисса тоже готовились к ним. Мне же по горло хватило кросса по неизвестной местности всего месяц назад. Так что, я готовила костюмированный номер выездки. Правда, Мида наотрез отказывалась понимать, что такое правильное постановление головы, но я ее и не особо принуждала.

Отметив про себя, что Николай ведет себя очень странно, я направилась к своей лошади, и, едва завидев кобылу, забыла обо всем на свете.

Моя лапочка. Я любила ее так же, как Сашу, как маму, как родных. Мы были на равных. Лучшие подружки.

Я зашла в денник и бросилась кобыле на шею. Она радостно, но не совсем тихо для моих бедных ушей, заржала.

Я отстранилась и посмотрела в ее большие черные глаза.

— Ну, что, идем веселиться?

Мида фыркнула. "Ты еще спрашиваешь!"

Я вышла в коридор и закрыла за лошадью дверь.

По пути нам встретилась Юля — девушка лет четырнадцати с длинными волосами цвета перезревшего баклажана, чуть кривым носом и пухлыми губами. Ее серые глаза редко выражали радость, да и вообще какие — либо чувства.

Она вела под уздцы Морковку. Всегда, когда мы оказывались на расстоянии меньшем, чем три метра, меня всю передергивало из — за исходящей от нее зависти. Тем не менее, я, гордо задрав голову, посмотрела на нее, как императрица смотрит на холопа, просящего у нее золото. Юля вспыхнула.

О, да, я знала эту историю. Однажды, как позже рассказал конюх, он возвращался с конкурного поля, когда увидел, что девушка зашла в денник к моей красавице. Он точно не знал, что там произошло, но Юля выбежала буквально через несколько секунд с диким визгом, а Мида, высунувшись, проводила ее налитыми кровью глазами. Говорят, что через несколько дней у нее заметили несколько больших синяков на руках. Конечно, все, кто здесь занимались, мало-мальски завидовали нам. Каждый конник мечтает получить собственную лошадь. Мы стали счастливчиками благодаря стечению обстоятельств, удаче и, конечно, магии.

Мы с Мидой вышли на улицу и остановились в нерешительности. Конкурное поле было занято учениками, загон — двухлеткой на корде с тренером (причем еще не известно было, кто кого гонял). Так что, развернувшись, я поманила Артемиду в крытый манеж. Он, к счастью, оказался пустым.

Зайдя внутрь и закрыв за нами дверь, я уселась на песок и достала из куртки фотоаппарат. Мида заинтересованно облизнулась. Я заметила, что она проявляет нездоровый интерес ко всему новому и, в частности, любит есть все, что, по идее, несъедобно.

Сделав несколько фотографий, я обвела рукой манеж.

— Он в твоем распоряжении. Разминайся.

Миде два раза повторять было не нужно. Она тут же сорвалась в прибавленный галоп, что я даже не смогла разобрать, с какой ноги она идет, а только успевала "ловить" объективом либо ее хвост, либо голову. Все тело заснять в этом диком полете не представлялось возможным, поэтому я перешла на видео.

Набегавшись вволю, она, запыхавшись, сделала несколько кругов шагом и уткнулась мне в плечо.

Я встала, отряхнула штаны и приготовилась к игре, главным действующим лицом в которой являлся сахар. Таким способом, и при помощи долгих уговоров (хотя работало только первое), мы учились шагать, высокого поднимая передние ноги (испанский шаг), делать поклон; ложиться, задрав ноги вверх, и еще много всего — по мелочам.

Гвоздем программы являлась свечка (на дыбах), которую, по идее, я должна была выполнить вместе с Мидой, находясь на ее спине. Учитывая, с каким рвением она выполняла все элементы, я чувствовала, что мы обе завалимся назад, как только ее копыта оторвутся от земли. И ладно бы еще седло, но я от него так отвыкла, что возвращаться к пройденному этапу было глупо.

Закончив тренировку, я, с Мидиного великодушного разрешения, забралась верхом. Мы вышли из манежа и заехали в конюшню — я стащила с крючка веревку, связанную в кольцо, и накинула ее на шею Артемиды. Когда та повернула ко мне непонимающий взгляд, я пожала плечами и сказала, что тогда мне придется держаться за ее гриву. Возражений не возникло.

Мы прогулялись по территории, посмотрели, как Ник прыгает, стащили у кого — то яблоко, наступили тренеру на ногу, ободрали кустик и порысили в поле, сминая оставшуюся засохшую траву. На снегу осталась длинная вереница следов от копыт, по которой нас нашел Николай.

— Ну, как я?

Я слегка натянула веревочку и Мида перешла на шаг. Повернувшись к парню, я бегло оглядела его. Черная куртка, белые бриджи, сапоги, шпоры… Новая уздечка, конкурное седло и красный вальтрап.

— Впечатляет, — честно ответила я. — Хорошо прыгаешь. Только не держи коня, отдавай ему повод. На высоте ты пережимаешь его губы удилами.

Парень махнул рукой, как — будто отбрасывая замечание.

— Он совсем разленился.

Я посмотрела на Сапфира. Он был таким грустным, что на глаза наворачивались слезы, а при малейшем подергивании повода, вздрагивал всем телом. Печальная картина.

Мы свернули в лес. Ник сосредоточился на том, что пытался собрать и так забитого коня. Я несколько раз кричала, но толку от этого было никакого.

Позади меня застучали копыта, и мы обернулись.

— Привет, принцесса.

На моих губах растянулась улыбка.

— Здравствуй, мой принц.

Изумруд поравнялся с Мидой, и Саша отвесил мне поклон. Он даже не поздоровался с Ником, впрочем, тот уже был далеко впереди — Сапфир шел галопом.

Алекс, так же как и я не пользовался услугами седла, но и отдавать Изумруда мне на перевоспитание для ходьбы без узды пока не собирался, потому что все еще не до конца доверял коню. Однако он, в отличие от Ника, сам старался как можно реже использовать повод.

— Я так по тебе соскучился, что не выдержал и сбежал с последних пар.

— Ты мой герой.

Саша улыбнулся.

— Я говорил не тебе, а Изе.