Рождение Тайны: Темное начало (СИ) - "Вайли" - Страница 17

Это был не врач. Это было нечто намного, намного хуже.

Это была Лисса.

— Как ты узнала? — вместо приветствия накинулась я.

Она была возбуждена и схватила меня за плечи.

— Это неважно. Что случилось?

— Ничего, Лисса, — устало ответила я. — Иди домой. Тебе нельзя волноваться.

— Как ты думаешь, что должно было со мной произойти, когда я мысленно искала тебя и даже не смогла достучаться! Ты не представляешь, как я испугалась! — она зарыдала. — Я думала, что ты умерла!

— Ну, ну, тише, сядь, — я обняла ее. — Видишь, со мной все в порядке.

— Да? — она подняла на меня красные глаза. — А где тогда Саша?

— С ним тоже все в порядке. Он чем — то отравился и ему промывают желудок. Вот и все. Ничего страшного.

Я мягко улыбнулась.

Лисса улыбнулась в ответ и складки на ее лбу практически разгладились.

— Кхе, кхе… — кто — то откашлялся.

Мы автоматически повернулись в сторону звука.

— Это вы, — он посмотрел на меня. — Жена пострадавшего Александра?

Я слабо кивнула.

— Хочу вам сообщить, что операция прошла…

— Какая операция?! — Лисса резко подскочила и ее зашатало. Врач едва успел схватить ее, когда она потеряла сознание.

Я сидела одна, тупо глядя в окно и не понимая, что уже наступил вечер. Я ни о чем не могла думать, потому что реальность была слишком жестока, и ее осознание причиняло боль.

— Девушка…

Я перевела взгляд на восходящий месяц.

— Девушка…

«Он так красив сегодня…»

— Девушка! — кто — то тронул меня за плечо, и я поняла, что это вообще — то обращаются ко мне.

— А? Да? — я обернулась и увидела пухлую женщину, обтянутую белым халатом. Она мило улыбалась и казалась очень доброй.

— Вы тут так давно сидите, вот я и подумала, может вам что — нибудь нужно?

— Нет, ничего, спасибо. Нет новостей о состоянии Александра Лая и Алисы Руиз?

— Александр еще под наркозом и очнется только к утру, — грустно сказала она. — А вот Алиса…

Моя кровь похолодела.

— Что с ней?

— Простите, дорогая, что говорю вам. Она в стабильном состоянии, но… она потеряла ребенка.

— Что? — я сжала пальцы так, что из ладони брызнула кровь.

— Ну вот! Не нужно мне было говорить! — забеспокоилась женщина. — Я сейчас быстро, сбегаю за йодом и бинтом.

Я беспомощно смотрела, как она перевязывает мою руку. Лисса потеряла ребенка, Саша сломал руку… за что?

Я знала, что так думать плохо, но ничего не могла с собой поделать. Они хорошие люди, никогда не причиняли вред другим. За что им такие испытания? А Лисса? Я представляла, в каком шоке она будет, когда узнает. Ее дитя, ее милое, еще не родившееся дитя…

Я хотела заплакать, но слезы высохли. Это было так мучительно. Как кричать и понимать, что тебя никто не услышит…

— Ох, ты такая бледна, дорогая! Давай я отведу тебя к себе…

Ноги плохо повиновались, я спотыкалась и практически лежала на плече женщины. Мы оказались в белоснежной палате с двумя кроватями.

Он уложила меня на одну из них.

— Вот так. Поспи. Утро вечера мудренее, — выходя, она выключила свет, и мое сознание поспешило сбежать подальше из израненного тела. И души.

— Лиза! — я перевела взгляд на маленькую девочку в голубом платьице. Она легонько пихнула меня ручкой.

— Догоняй, — сказала она и бросилась в сторону.

Мы были в школьном дворе. Я перевела взгляд на свои тонкие пальчики, открытые босоножки и ситцевый сарафанчик.

В южной части школы росло высокое дерево. Оно сразу стало нашим любимым с того момента, как мы открыли его существование. Именно туда и направлялась сестра. Я спохватилась и побежала за ней.

— Лиза! — крикнула она, подтягиваясь и залезая на первую ветку.

— Лисс, может быть не надо, а? — я с тревогой оглядела орех. Он показался слишком высоким.

— Брось, — отмахнулась девочка, залезая на следующую ветку.

— Серьезно, Лисс, — заныла я. — Давай поиграем во что угодно, только спустись обратно.

— Нет, — упрямо заявила сестра и начала забираться выше. Она шла по веткам, как по лестнице.

Я притронулась к коре. На мгновение я почувствовала все, что чувствует дерево. Сухие ветки опасно треснули у основания.

— Лисса! — закричала я, но девочка уже пошатнулась и, срываясь, полетела вниз…

Я резко села на кровати и часто задышала. Сердце гоняло кровь по телу с невероятной скоростью.

Осмотрев помещение, я поняла, что не знаю, где нахожусь.

«Кто — нибудь! Помогите!»

Как — будто кто — то услышал мой мысленный призыв. Дверь отъехала в сторону и на пороге появилась пухлая медсестра.

— Ты уже проснулась?

Я кивнула головой. У нее в руках был поднос. Мое обоняние различило запах кофе и бутербродов с сыром.

— Я принесла тебе поесть, — сказала она, ставя поднос на кровать.

— Извините, — смущенно сказала я, — но… вы не скажете, как я сюда попала?

— А ты не помнишь? — ужаснулась она.

— Нет, — я помотала головой.

«Не мудрено», — протянула она шепотом.

— Столько всего свалилось на твои плечи…, твой муж сломал руку, а сестра потеряла ребенка.

— Муж? — непонимающе спросила я и тут же все вспомнила.

«Нет, нет, нет, — зажмурившись, подумала я. — Это слишком больно, не хочу знать»

— Они уже проснулись.

Это единственное, что заставило меня прийти в себя.

— Правда? — я приоткрыла левый глаз, и жадно посмотрела на кофе. — Спасибо.

Я никогда в жизни не ела так быстро. Никогда. Но все случается — рано или поздно.

Выйдя в коридор, я снова зажмурилась — в глаза ударил яркий свет. Было еще глубокое утро — около шести часов и по всей больнице горели лампы.

Разглядывая двери сквозь узкую щель между веками, я нашарила руками ту, которая, как мне казалось, вела к Лиссе.

Она лежала, безучастно смотря в потолок. Ее руки были скрещены на груди, а завтрак оставался нетронутым. Девушка была похожа на мертвеца.

— Лисса?

Она даже не моргнула.

— Лисса?

Молчание.

Я не на шутку испугалась и подбежала к ней.

— Лисса, ну скажи что — нибудь, — срывающимся голосом попросила я.

Она медленно обернулась и обратила на меня взгляд пустых глаз.

— Лиза… — было видно, что ее губы пересохли и не хотели слушаться.

— Лисса, почему ты не ешь? — обеспокоенно спросила я.

— А зачем? — она посмотрела на меня, как на буйно помешанную. Может так оно и было.

— Пожалуйста, — я перешла на шепот.

— Зачем? — снова повторила она и обвела комнату дрожащей рукой, заканчивая на своем животе. — Зачем жить без него?

Я в отчаянии опустилась на край ее кровати, и мой взгляд стал рассеянным.

«Что — нибудь… хоть что — нибудь, что заставит ее передумать…»

Ответ пришел сам, как — будто молния прорезала ночную мглу.

— Дорогая, — я схватила ее за руку. — А как же Афродита? Она жеребая, — я выдержала паузу, давая сестре понять смысл этих слов. — Она нуждается в тебе. Летом они вместе с Артемидой родят и у них будут жеребята, а может быть даже двойня! Она так любит тебя. И у тебя самой вся жизнь впереди. Мы выйдем замуж, когда станем совершеннолетними, и у тебя будет столько детей, сколько ты захочешь. Двойня, тройня, да хоть десять — и ты будешь счастлива. И Эдита. Она без тебя погибнет.

Я знала, как это подло. Подло играть на ее любви, но я не видела другого выхода.

В ее глазах промелькнула искра. Я ухватилась за нее, как утопающий за спасательный круг.

— Тебя скоро выпишут, и ты сможешь гулять с ней, играть. Все будет так, как ты захочешь. Только прошу, поешь.

Ее взгляд стал осмысленным.

— Прости, Лиза, — по ее щекам скатились слезинки. — Ты права…

В порыве счастья я обняла ее за плечи.

— Да, — прошептала я, поцеловав ее в лоб. — Но ты должна поесть, пожалуйста.

Она согласно закивала и взяла в руки ложку, которой набрала пюре.

— Вот и отлично. Я скоро вернусь. Только навещу Сашу, ладно?

Она стала печальной и я пожалела о том, что сказала.