Земля избранных (СИ) - Бородина Мария - Страница 41

Кантана, степенно потянувшись, прошлась вдоль стены. Нити седой паутины оседали на бархатной ткани её юбки. Грациозно наклонившись, она подняла с пола наплечный мешок. Развязала тесёмку, стягивающую его горлышко. К пронзительному запаху сырости примешался аппетитный аромат яблок, корицы и свежего хлеба.

Миа повела носом, сглотнув слюну. Заметив это, Кантана доброжелательно улыбнулась. Нери опешил, видя её улыбку: для него по-прежнему оставалось загадкой, как эта девушка умудряется сочетать в себе неистовую воинственность и дипломатичность.

— Может, начнём прямо сейчас? — пожала плечом Кантана, доставая из котомки ломоть хлеба.

6

Холодное утро призрачной дымкой висело над городом. Мелкие лужицы за ночь сковала хрустящая плёнка льда. Ветер, нагулявшись, засыпал в ветвях. Рассеянный свет солнца, сочащийся сквозь завесу облаков, казался неимоверно ярким.

Туман парным молоком стелился по земле, скрывая в мертвенных объятиях силуэты домов. Трое путников шли по отсыревшей траве, взволнованно переговариваясь. Звук голосов тонул в густом, насыщенном влагой воздухе, переходя в неуловимые вибрации.

— Значит, мы с Третьего Холма, — проговорил Нери, ёжась от холода. Раненое плечо нещадно ныло, не давая покоя. — Брат и сестра. Наша мать умерла от инфекции, и мы вынуждены были бежать, потому что нам угрожали за долги.

— Да, — кивнула Кантана, прикрывая плечи рваными остатками накидки. — В детстве вы жили здесь. Но мать бежала с вами на Третий Холм.

Грубые стебли трав, ломаясь, похрустывали под ботинками. Воздух пах морской солью и свежестью осенних дождей. Незрелое яблоко солнца выглянуло из своего укрытия, и на земле обозначились пологие бежевые тени.

— Почему она бежала? — уточнил Нери, морщась от боли.

— Ну, — Кантана замялась, — скажите, что не знаете. Или наврите что-нибудь…

— А если кто-то попытается навести справки? — не унимался Нери. — Нюансы очень важны, нельзя упускать ни одной детали.

— Это только усложнит им задачу, — подхватила Миа, — но вопросы, несомненно, вызовет. Я предпочла бы не придумывать лишнего. Выпутываться замучимся.

— Ты помнишь, как зовут наших родителей, Миа? — Нери лукаво повёл бровью. Он задыхался от быстрого шага: кровопотеря давала о себе знать.

— Помню, — ухмыльнулась Миа, пряча окоченевшие ладони в рукава пальто. Щёки её отливали болезненной голубизной. — Мериди и Иана Бордон. До чего ж дурацкие имена!

Кантана звонко засмеялась, прикрыв рот ладонью. В утренней тишине её голос казался неимоверно звонким.

— Почему тогда не согласилась назваться Миной? — спросил Нери. — Мы могли бы придумать имена попроще.

— Издеваешься? Как угодно, хоть горшком, — Миа недовольно опустила нос, — только не Миной. Как же я ненавижу это имя!

Миа раздосадовано пнула камень, попавшийся на пути. Тяжёлый сероватый ком заелозил по грязи, расчерчивая травяную поросль зигзагами.

— А ты вообще уверена, что проблем у нас не будет? — Нери повернулся к Кантане. — Ведь им логичнее будет предположить, что мы с Первого Холма.

— Оставить без помощи недееспособных — дурной тон в любом случае, — проговорила Кантана. Запачканный бархат её юбки собирал росу с высокой травы. — Я надавлю матери на жалость. Не показывай светящуюся штуковину, и она ничего не заподозрит.

— Светящуюся штуковину? — Нери непонятливо приподнял брови.

— Ну эту, которой ты мне в лицо светил, — Кантана замялась, — я не знаю, как они называются.

— Волшебный пипидастр, — раздражённо бросила Миа. Она выглядела уставшей и выжатой до предела. — Меня больше беспокоит, что значит «недееспособный».

— Пока вы не прошли двадцать годовых циклов, вы недееспособны, — пояснила Кантана. — Даже если кто-то из вас уже прошёл, молчите об этом. Молодость вам на руку. Говорите, что прошли шестнадцать, или семнадцать.

Из-за пелены тумана выплыла покатая черепичная крыша с острой башенкой. Запотевшие окна мансарды удивлённо смотрели на спутников сквозь решётки, маня пятнами алых занавесок. Богатая поросль сухого плюща завитками спускалась со скатов, напоминая пряди растрёпанных волос. Солнце снова бросило заспанный взгляд из-за облаков, ударив по глазам.

— Я пробыл совершеннолетним жалкие две недели, — раздосадовано выдохнул Нери, прикрывая лицо раненой рукой.

— Совершенно… что? — переспросила Кантана, сощурившись от яркого света.

— Дееспособным, — отрезала Миа, ревностно поглядывая на Кантану.

— Это как? — снова спросила Кантана. — Я ничего не поняла.

— Неважно, — буркнула Миа. Она явно не горела желанием объяснять. — У нас всё совершенно по-другому.

Тропинка оборвалась, уткнувшись в металлическую ограду. За ней возвышался старинный особняк. Из-за ограды тянуло поздними осенними цветами и прелой листвой.

— Придётся лезть, — Кантана самодовольно пожала плечом.

— Как? — Миа беспомощно подняла глаза, оценивая высоту ограды. — На мне же пальто.

— Как я, — Кантана за считанные секунды вскарабкалась на решётку и перекинула через неё ногу.

Нери раздосадовано посмотрел на израненную ладонь. Разорванную кожу саднило, боль от укуса стреляла по нервам. Но ещё сильнее ныло раненое плечо. Хорошо хоть правая рука слушается… Превозмогая боль, Нери обхватил влажные прутья решётки. Металл послал воспалённой коже приятную волну холода. Осторожно поднял ногу над землёй и нашёл носком опору на одном из завитков кованого рисунка.

— Что ты стоишь? — он посмотрел на Мию. — Лезь следом!

— Это в мои планы не входило, — Миа сконфуженно надула губы. Разноцветные глаза смотрели на Нери исподлобья.

— Нам больше некуда идти, — Нери карабкался всё выше, корчась от боли. Сквозь пелену влаги, застилающую глаза, он заметил, что пространство под ним заполнили клубы тумана. Окна особняка, подёрнутые зарослями плюща, плыли между промежутками ограды, рассыпаясь на неровные лоскутки. — Давай сюда!

Нери с трудом перебросил через решётку ногу. Ботинки отяжелели от утренней росы. Промокшая оторочка джинсов обдала лодыжки холодком. Распрямив спину через боль, бросил взгляд вниз: туда, где, утопая в тумане, переминалась с ноги на ногу Миа.

— Вы скоро справитесь? — заверещала с противоположной стороны Кантана, будто бы прочитав его мысли. Она деловито упёрла руки в бока. Опустевший наплечный мешок чёрной гирькой свесился с её локтя.

— Решайся, Миа, — бросил Нери, спрыгивая с забора во двор.

Подошвы упруго ударились о землю. Нестерпимая боль пронзила плечо раскалённым лезвием. Нери закусил губу до крови, пытаясь превозмочь мучение.

Миа осторожно поставила ногу на выступ кованого рисунка и перенесла на неё свой вес. На её лбу бриллиантовой пылью серебрилась испарина.

— Ты сможешь, — добавил он уверенно, глядя сквозь прутья решётки.

— Отстань, Нери 42. И без твоей патетики хреново, — Миа неуклюже перебросила ногу через забор. — Я не люблю чужие дома. И не думаю, что идея обосноваться здесь хороша. Мы слишком заметны.

— Миа, — Кантана попыталась улыбнуться. По лихорадочному блеску чёрных глаз было заметно, что ожидание изводит её. — Эту проблему предоставь мне. Лучше всё же в тепле и сытости, чем на улице.

— Лучше для тебя? — Миа спрыгнула на землю. — Или для нас? Ты, как мне кажется, только за свою шкуру и трясёшься.

— Да что ты такое говоришь? — пробормотала Кантана то ли растерянно, то ли с упрёком.

— Кантана, не слушай её, — выдавил Нери, осознавая, что Миа-то, пожалуй, права, — она просто не выспалась. Поэтому в плохом настроении.

— Я всё прекрасно понимаю, — улыбка Кантаны была сдержанной и безмятежной. Однако едва уловимая дрожь её пальцев подсказывала, что внутри у неё бушует буря. — Уверяю, что тоже не была бы довольна после ночёвки с крысами в библиотеке. А уж что делает с женщиной весть кровной связи!

— Я, вообще-то, веду к тому, что… — проговорила Миа, опуская капюшон. Пряди волос рассыпались по её плечам. — Всё это слишком внезапно. Порталы, действующая магия, совершенно иная цивилизация. Я к такому не готовилась. Я хочу домой!