Земля избранных (СИ) - Бородина Мария - Страница 33

— Выход там, — Миа махнула рукой, указав на противоположную стену, — но не спеши. Дверь закрыта. Мне кажется, её подпёрли снаружи чем-то тяжёлым.

— Выходит, мы в заточении? — Нери невесело усмехнулся в темноте. Перспектива заключения, да ещё бок о бок с Мией, прельщала меньше всего. Не оставляло ощущение, что всё происходящее вокруг — лишь дурной сон, который вот-вот прервётся. — Это точно не галлюцинация?

— Если оно и так, значит, мы видим одно и то же, — констатировала Миа. — У меня только одно объяснение происходящему, и я его озвучила. Если нас заперли, значит, мы им нужны. Страшно представить, на какие меры они могут пойти.

— Или мы им действительно нужны, — поправил Нери, — или они нас боятся. Ни то, ни другое ничего хорошего не сулит. Возможно, когда они зайдут сюда в следующий раз, нам придётся драться.

Тонкая лента паутины упала на лицо, затуманив взор. С гримасой отвращения Нери вытер лицо ладонью. На пальцах остались пушистые катышки.

— Может, и не зайдут, — истерически хихикнула Миа. Спутанные волосы упали ей на лицо. — Кто знает. Не исключено, что они решили избавиться от нас, оставив умирать от голода и жажды.

Нери сосредоточенно двигался вдоль стены, ощупывая обветшалую штукатурку, покрытую толстой коростой плесени. Пальцы собирали кончиками многолетнюю пыль и ниточки паутины. Видавшее виды покрытие трещало, осыпаясь мелкой крошкой. Ладонь нащупала маленький проржавевший люк. Металлическая крышка отъехала в сторону от нажатия, ознаменовав торжество находки визгливым скрипом.

— Вау! — Нери не смог сдержать удивлённый возглас. — Посмотри-ка, что я нашёл.

Крошечные пластиковые рычаги торчали из узких щелей на дне неглубокой выемки. Налепленные под ними бумажки пожелтели и истрепались по краям. Тем не менее, выведенные чёрным пером буквы всё ещё проглядывали на грязноватой бумаге. «Читальный зал, розетки» — кричала надпись в верхнем ряду. «Пост администратора, освещение» — вторила ей другая.

Нери задумчиво провёл пальцем по торцу крышки. Та отозвалась пронзительным визгом.

— Кто бы тут ни жил, Миа, — добавил он, не скрывая изумления, — говорят они на том же языке, что и мы.

— Тоже мне, удивил, — фыркнула Миа, приблизившись к нему. — После Великого Перелома все говорят на одном языке.

— По крайней мере, у нас будет право сказать последнее слово, — Нери подмигнул. По непонятной причине его разбирал истерический смех. — И они нас поймут. А если постараемся, не исключено, что и простят. Можешь готовить пафосную речь!

— Что это за штуки такие? — Миа, кивнув, указала на находку.

Нери осторожно вытер пыль с одного рычажка и перевёл его в положение включения. Переключатель звонко щёлкнул под его пальцем. Свет не загорелся.

— Это электрощиток, — со знанием дела сказал Нери. — Такие устанавливали, кажется, в начале двадцать первого века. На занятиях по истории техники нам показывали нечто подобное. Можешь вздохнуть с облегчением: мы точно не в средневековье. Значит, нас не посадят на кол, не сожгут на костре, и не будут пытать щекоткой.

Он направил мутный луч дисплея вниз по стене и осветил пластиковый квадратик с углублением и двумя точками в центре.

— Электрическая розетка, — пояснил он. Пугающая догадка озарила мысли, расцветая всё новыми красками. — Допереломный вариант. Это место, определённо, пережило Перелом, но так и не восстановилось после него.

— Хочешь сказать, — задохнулась Миа, — что мы сейчас находимся в…

Нери кивнул.

— В запределье, — произнёс он, ощутив, как кожа холодеет от ужаса. — Если, конечно, это всё не розыгрыш.

— Твоё заключение было бы ценно, если бы не одно огромное «но». В запределье нет зон, пригодных для жизни, — не без ехидства возразила Миа. — В мире остался лишь один источник воды, годной к употреблению, и он снабжает Иммортель и прилегающие территории. На землях запределья высокий радиационный фон. Вероятность выжить вдалеке от Иммортеля равна нулю. Биолокаторы давно обнаружили бы жизнь в запределье, если бы она существовала.

Озадаченный взгляд Нери разрезал тьму, выискивая новые зацепки, но логические цепочки не желали выстраиваться. Разгадок у этой головоломки не было. Вообще.

— Мне кажется, сильные мира сего многое от нас скрывают, — процедил он после долгих раздумий.

4

Ночь раскидала пологие фиолетовые тени по потолку. Сад, шумящий за балконной решёткой, тонул в лунном сиянии. Прохладный ветер лёгкими дуновениями касался занавесок, нашёптывая свои тихие колыбельные.

Бледная печать полнолуния заглянула в окно, отразившись в зеркале туалетного столика. Стайка перистых облаков пробежала по лунному лику, на несколько секунд приглушив его свет. Кружева теней закачались.

Кантана с силой потянула толстое одеяло на себя, скрываясь от пронизывающего холода четвёртого межсезонья. Всё-таки, надо было растопить печи перед тем, как ложиться спать. Странные события предыдущего вечера заставили её забыть о комфорте: страхи и навязчивые идеи досаждали куда сильнее холода. Она будто бы выпала из картины мира и теперь вращалась в своей собственной плоскости.

Прохладный ситец пододеяльника обхватил плечи. Кантана, зябко поёжившись, перевернулась на живот. Пуховая подушка упёрлась в щёку. Несмотря на усталость, разливающуюся по телу, сон так и не шёл. Тяжёлые мысли наполняли голову, мешая расслабиться. Невозможно было выжить в этой умопомрачительной лавине.

Что если Азаэль, или, что ещё хуже, кто-нибудь из его товарищей по оружию, уже обнаружил незваных гостей в библиотеке? Что если эти двое уже озвучили стражникам причину своего появления на Девятом Холме? Что если завтрашнее утро ознаменуется её арестом, а день её рождения в конце годового цикла — публичным четвертованием? Дыхание Кантаны перехватило, когда она живо представила, как ей вычленяют руки на глазах у толпы. Она почти ощутила дичайшую боль, от которой многие женщины сходили с ума ещё до того, как процедура заканчивалась…

Кантана замахала руками, прогоняя пугающую иллюзию. Образы, живо прорисованные воображением, растворились в клубящейся дымке лунного сияния. Дрожа от ужаса, она села в кровати и спустила вниз босые ноги. Дыхание прохлады прошлось по икрам. Ступни коснулись коврового ворса, возвратив настоящее. Она глубоко вдохнула, пытаясь приглушить страх. Хорошо, что никто не видит её в таком состоянии: испуганной, слабой и жалкой.

Она не знала, какое решение будет верным. Она не знала, терпит ли время. И это неведение досаждало больше всего. Из-за него Кантана не могла контролировать ситуацию.

— И что мне теперь делать? — спросила она у темноты. Ночь не ответила ей, лишь лихо рассмеялась порывом ветра в приоткрытую форточку.

С затенённых полок смотрели куклы в роскошных нарядах. Лунный свет отражался от стеклянных глаз, делая их похожими на маленьких кровожадных монстров. Фарфоровые губки будто бы нашёптывали хозяйке: «Решайся, ничего не бойся! Решайся, пока ещё не слишком поздно…»

Кантана решительно соскочила с кровати, отбросив одеяло. Темнота охотно приняла её в свои объятия. Неприятная прохлада обожгла плечи, покрыв их бугорками «гусиной кожи». Кантана стянула длинную сорочку из чёрного атласа через голову. Гладь круглого зеркала отразила изгибы её обнажённого тела.

Шкаф скрывал за резными дверцами множество платьев из разных материалов. Одна лишь общая черта объединяла все наряды Кантаны Бессамори — чёрный цвет. Единственный оттенок антрацита и чёрные агаты короновали её неяркую жизнь. Натянув платье, Кантана расправила складки на бархатной юбке и уложила мягкий воротничок на плечи. Как всегда, недовольно наморщила нос от всепоглощающей черноты. Поймав отражение в зеркале, невесело прыснула: выбрала самое лучшее платье для того, чтобы испачкать руки.

Кантана выскользнула из комнаты и крадущимися шагами двинулась вниз. Коридоры дома встретили пустотой и сварливым холодом.

Тихо, чтобы никого не разбудить, Кантана прокралась на кухню и зажгла свечу. Оранжевый блик метнулся по стенам. Прокопчённое до самого потолка пространство пахло жареным мясом и специями. На длинных полках, вытянувшихся вдоль стен, стояла чистая посуда. Столешницы для разделки овощей и мяса под ними сияли белокаменной облицовкой.