Наследник черного престола (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 4

– Всё, припадочная, всё! Разговор окончен. И даже не смей за мной ходить, я серьезно. Не люблю полицаев, но в твоем случае буду взывать даже к их помощи. Хотя тут скорее санитары нужны.

Нервно развернулся и пошел к дому еще быстрее. Девице, к счастью, хватило ума не догонять.

Глава 2

Николай Анатольевич Радужкин имел все основания не считать себя трусом. Наоборот, он по праву гордился своей выдержкой, самоуверенностью, непрошибаемым блефом и умением держать лицо. Иногда ему это удавалось даже во время мордобития. Нижеописанный случай можно отнести к редчайшим исключениям из всех правил.

Выходя из душа и лениво насвистывая, он был вынужден подпрыгнуть, практически замереть в воздухе и совсем уж не по-мужски завизжать.

– Прошу прощения, господин, – существо под личиной миловидной девицы ответило ему из коридора сухим, высокомерным тоном, не подразумевающим раскаяния.

Коля схватился за грудь и сложился пополам. Только через минуту вспомнил о том, что и дышать нужно, а не только за деятельность внутренних органов беспокоиться. И едва вдохнув, заорал:

– Ка-а-ак ты вошла?!

– Это было не так сложно, мой лорд. Хотя очень непривычно. Я провозилась почти семь минут. Надеюсь, вы простите мне неумелость, со временем я смогу справиться с любым подобным механизмом.

Николай постепенно, но слишком медленно, приходил в себя, придумывая, куда бы приложить мысли, чтобы не спятить. Ну точно, дешевый замок, а Петюня тогда говорил, что на безопасности экономить нельзя. Коля еще смеялся: мол, двери ему выносят так часто, что на замках разоришься, а все ценное обычно на нем и надето. Вот и вылилась бережливость… Когда мысли приструнились, он смог соображать и о происходящем. И снова закричал:

– Чудовище ты латексное! До знакомства с тобой у меня проблем с сердцем не было!

– Прощу прощения, – так же неэмоционально повторило это ужасающее порождение больного рассудка.

– Выметайся! – взвизгнул Коля, совершенно не заботясь о том, как нехаризматично звучат настолько истерические нотки. – Выметайся отсюда, пока я полицию не вызвал.

Он даже тронуть ее уже боялся – всем известно, что сумасшедшие обладают немыслимой физической силой. Потому осторожно миновал, чтобы подобраться к двери. Распахнет и как-нибудь пнет, чтобы оно туда вылетело и никогда больше не возвращалось.

Вот только девушка шагнула в сторону, перекрывая путь, и повторила с угрозой:

– Прошу прощения, мой лорд, но я не вправе так поступить. Знаю, что за нарушение ваших приказов меня ждет мучительная смерть – я готова. Но лишь после того, как сделаю все возможное и невозможное для выполнения своей задачи. Я с ночи думала о вашей реакции. Вы не выслушаете меня, если вас не заставить. Потому я рискну.

– Заставить? – совсем уж высоким голосом вопросил Коля.

– Именно. Если хоасси погиб, все равно больше никто этого не сделает.

Почему-то легко представилось, как эта термоядерная самонаводящаяся ракета может его заставить. Вообще что угодно сделать. Худенькая, стройненькая, таких в мужских журналах только на ню-разворотах печатают. Но отчего-то очень легко представилось, как она нежно берет его за руку и с хрустом ломает об колено все кости. Это у него от недосыпа фантазия разыгралась, конечно, но прикасаться к девице и пытаться вышвырнуть из квартиры силой все еще не хотелось.

– Мне на работу надо! – Коля в отчаянии указал на полотенце вокруг бедер. – Уволят, если опять опоздаю!

Она очень внимательно осмотрела его полотенце – так внимательно, что будь Николай в другом эмоциональном состоянии, то начало бы подавать признаки потусторонней жизни. Сейчас ему было не до того, но девица в разглядываниях не стеснялась. Затем снова посмотрела в глаза и слегка нахмурилась:

– О какой работе вы говорите, господин? У вас есть только одна работа – украшать мир своим существованием.

Последний комплимент тоже не имел успеха в поднятии настроения. Коля ответил раздраженно:

– Какие прекрасные перспективы! А пока я работаю на чужого дядечку, который мне платит зарплатушечку, которую я трачу на таких… нет, на таких, как ты, я сроду ни копейки не тратил!

– Вы… – она сделала длинную паузу, которая могла означать крайнюю форму замешательства. – Вы… работаете на кого-то, господин?

Сказано это было так, словно Николай только что признался в каком-то лютом извращении типа «да, я за деньги сплю со всеми работодателями города, потом облизываю их с ног до головы, получаю свой доход и уставший, с мозолями на языке возвращаюсь домой». Потому, не придумав иного ответа, Коля просто развел руками. За чем последовало немыслимое – девица вдруг рухнула перед ним на одно колено и склонила голову.

– Укажите мне этого недостойного, повелитель. Клянусь, он не доживет до конца следующего дня, я вырежу все его потомство, чтобы даже капли недостойной крови не ушло в наследие.

Николай отшатнулся. Выдохнул. И сказал теперь куда спокойнее – все-таки спорные хобби в нем хоть какую-то сопротивляемость к психологическим атакам выработали.

– Как тебя зовут? – спросил он. – Не то чтобы мне это было интересно, но давай уже хоть что-то умное говорить начнем.

Она встала, снова вытянулась в струну.

– Тринадцатая, господин.

– Отлично, – Коля решил теперь вообще ничему не удивляться и продолжил, уже привычно складывая руки на груди. – Умные разговоры, видимо, пока придется отложить. А по отчеству как?

– Я не понимаю вашего вопроса, простите.

– Тоже отлично. Видишь, как у нас отлично получается друг друга понимать? Сам радуюсь! Так вот, Тринадцатая, никого вырезать сегодня не надо. Шеф мой совсем немного идиот, но ровно в той степени, в которой полагается шефу. Окей?

– Как прикажете, господин.

– Вообще замечательно! – непонятно чему восторгался Коля. – Но работа мне нужна, потому сейчас я оденусь, а потом поеду туда. Ты же в это время можешь… не знаю даже. Домой к себе сходить. Таблетки принять, например. Хороший план, нравится?

– Я не вправе давать оценку тому, что вы говорите, господин. Потому не могу сказать, нравится мне или нет.

– Великолепно! Тогда я пошел одеваться, а ты…

– Я могу помочь вам с облачением, господин.

– Я уж как-нибудь сам! – на всякий случай и уже рефлекторно испугался Коля. – Кстати, а почему «господин»? А не какой-нибудь «верховный главнокомандующий» или «мой властный хозяин»?

– Как скажете, мой властный хозяин.

Коля подавился смешком.

– Слушай, кукла резиновая, а давай устроим жесткую сессию? Поиграем в твою игру, и никаких «стоп-слов»! Я сейчас пойду туда одеваться, – он указал на спальню. – А ты выходишь за дверь и идешь. Так идешь, идешь, идешь, пока не придешь.

– Куда?

– К себе домой. Или куда хочешь. Я – хозяин, вот такая меня сексуальная фантазия преследует, чтобы ты шла, шла, шла. Все поняла?

Она кивнула. Бегло глянув на часы, Николай поспешил в спальню, не зная, может ли рассчитывать на успех своей задумки. Но время действительно уже поджимало, в крайнем случае выйдут в одну дверь и уже на ходу будут решать, в насколько разные стороны расходиться. Однако едва он скинул полотенце, как снова подскочил на месте от тихого голоса прямо за спиной.

– Я уже объясняла, мой властный хозяин, что не могу так поступить, пока не исполню свою задачу. Вы, должно быть, посчитали меня глупой. Но шорсир не бывают глупы.

Он, забыв о наготе, повернулся, уже готовый впервые в жизни ударить женщину – вот прямо кулаком и прямо в лицо. Она же продолжала спокойно, будто не видела его злости:

– Я взываю о пощаде, повелитель. Вынуждена признать, что бывают случаи, когда это не стыдно. Я взываю к вашему милосердию. Все мое нутро сейчас рвется на части: я хочу слепо исполнять любой ваш приказ, но обязана поступать иначе. Шорсир вынесет любое испытание, но это оказалось слишком трудным. Лучше пытайте, возьмите нож и разрежьте меня на части, но не оставляйте перед этой дилеммой.