Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Ассистент - Шаманов Алексей - Страница 71
Борис протянул мне свернутый пополам лист из ученической тетрадки в клеточку. Я развернул и охренел, честное слово. Сверху латинскими буквами было написано:
«Ich libe dich!!!»
А ниже нарисовано сердечко, пронзенное стрелой, с лужицей крови, вытекшей из ранки, и следы от напомаженного красного поцелуя…
Что тут сказать? Детский сад. Но — приятно. Аж до слез, подступающих к горлу, приятно.
Я поднял голову. Турецкий тактично оставил меня наедине с запиской. Ну а Карела к Жоан я больше не ревновал. Нормальный братушка, брат-славянин. Что я на него взъелся? Это все ревность, будь она неладна. Ну я-то хорош. И серебро из царского золотого запаса ему припомнил, и адмирала Колчака, выданного иркутским Советам. Все это так, но что, одни только чехи пользовались моментом? Японцы, вон, золота поболе во много раз с Белой Армии взяли, а ни одного штыка, ни одного патрона не поставили. Большевистский лозунг: «Грабь награбленное» был в ходу на всех уровнях, от уголовной беспредельщины до императорских правительств…
Все-таки взял я чай без сахара и подошел к Григорию Сергееву, беседующему со вчерашним бригадиром в белом тулупе. Филиппом его зовут. Его только имя я и запомнил.
— Я когда «Живи и помни» прочел, — говорил рыжебородый, — подумал: новый Гоголь явился. Вещь, к романам Федора Михайловича приближающаяся. Еще одно усилие писателя, и вот он, взят уровень классика, но…
Он сам себя прервал, раскуривая русскую папиросу. А я подумал: надо же, говорит как интеллигент собачий, а вчера у него «до завтрева», «не укупишь»… Прикидывался? Работягу из себя корчил?
— Что значит твое «но», Филипп? — поинтересовался Григорий.
— Но — не случилось, так и остался в отдалении. А все почему? В политику ушел, в публицистику — и сгубил свой талант к чертовой матери.
— О ком вы? — спросил я.
— Да так, об одном писателе, — отмахнулся Григорий. — Тебе это не интересно. Это не про баб и не про выпивку.
Я чуть обиделся, но виду не подал. Я, между прочим, тоже читал кое-что. По школьной программе. Толстого «Войну и мир» — первые два тома про войну проглотил, остальные, правда, про мир, не осилил. И еще… еще… Стал вспоминать и не вспомнил. Неужто это был мой единственный прорыв в русскую классическую литературу?
Но я нашел что ответить, причем ответить честно:
— Меня, Гриша, не только бабы и выпивка интересуют, меня вот бурятский шаманизм увлек в последнее время.
— О, это ты по адресу! — обрадовался непонятно чему художник. — Филипп все о нем знает, он сам шаман!
Рыжебородый поморщился, будто лимон съел без сахара и коньяка.
— Ну что ты, Гриша, несешь? Какой я шаман? Так, хобби, не более. — Повернулся ко мне. — Но кое-что знаю. Если правда интересно, Андрей, приходи.
Он объяснил куда, впрочем, и объяснений особых не потребовалось. Я еще на подъезде к усадьбе Никиты обратил внимание на его двухэтажный дом с тремя маковками, как у старорусского терема.
Съемки продолжились.
Сперва засняли, как в присутствии стаи псевдоволков и живого сидячего трупа англичанин из-за пояса рвал пистолет. Так, что сыпалось золото с кружев розоватых брабантских манжет… Откуда в голову пришла эта фраза, понятия не имею. Анекдот, вероятно, какой-то вспомнился. Не было у актера на полушубке кружевных манжет. А пистолет точно рвал, но не палил из него. Это, как я понял, должно было произойти в следующем эпизоде.
Сделали несколько дублей и увели столичных псов кормиться на байкальский лед. Почти без паузы привели лохматого Нойона. Он упирался, идти не желал, попеременно то выл, то рычал. Хрипел, когда очкастый хозяин волоком тащил его на веревке. В зимовье его отвязали. Пес забился в угол и не подпускал к себе даже хозяина.
Режиссеру мизансцена понравилась не очень, но все-таки он решил снимать. Подозвал британца, сказал что-то на английском. Тот покачал головой:
— Ноу.
Француз разразился экспрессивной речью, махал руками, брызгал слюной.
— Ноу, — повторил актер, вынул из-за пояса пистолет и протянул его режиссеру.
Тот замер на минуту, потом взял оружие. Британец развернулся и покинул помещение.
Поль Диарен держал длинноствольный пистолет в вытянутой руке, словно тот был ядовитой гадюкой, способной ужалить. Потом крикнул что-то на французском. Борис Турецкий коротко ответил и выбежал из зимовья. Через минуту вернулся с пиротехником.
— Петр, — говорил Турецкий, — режиссер хочет, чтобы вы застрелили собаку. В кадре должна быть кровь, иначе не будет сборов.
— Почему я? — удивился пиротехник. — Это не моя работа. Собак стрелять я не нанимался.
Переводчик перешел на французский, выслушал ответ.
— Петр, месье Диарен понимает, что это не ваша работа. Он предлагает сто долларов.
— Нет, — ответил пиротехник.
— Пятьсот.
Петя покачал головой. Перевода не требовалось.
Взбешенный француз закричал что-то.
— Лишние из кадра! — завопил Турецкий. — Мотор!
Нойон скулил совершенно по-щенячьи. Вжался в угол, смотрел на людей слезящимися глазами. Он все понимал. Все-все.
Поль Диарен поднял оружие. Рука его заметно дрожала. Он опустил пистолет и взял его уже двумя руками. Снова поднял.
Камера шелестела негромко.
Пес поскуливал.
Раздался выстрел.
Камера продолжала шелестеть.
Пес, взвизгнув, смолк. Пуля попала в самую середину лба. Кровь потекла из ровного отверстия в черепе на грязный дощатый пол, образуя лужицу.
Меня затошнило. Я успел забежать за угол сруба.
Меня рвало долго-долго в чистый, неистоптанный снег.
Меня рвало черными сгустками тщательно пережеванной запекшейся крови.
ГЛАВА 11
Могила Чингисхана
К двум часам дня киногруппу привезли в Хужир. Проигнорировав обед, я пошел в магазин за сигаретами. Погано было у меня внутри, а вот курить хотелось очень.
Миновав сельсовет с триколором, вошел в городской по виду магазин, который на деле оказался типично деревенским. Сельпо оно и есть сельпо, хоть за стеклянными витринами, хоть в дощатом сарае.
Купив курево, полюбовался на блестящие резиновые калоши. Точно такие же, вероятно, в середине прошлого века надевал пресловутый Алеша. На пенсии, поди, давно… «Те, что вы присылали на прошлой неделе, мы давно уже съели…» А это уже про зеленое земноводное крупных размеров, что при остром дефиците резиновых изделий хватает за пузо толерантных граждан дружественного Евросоюза.
В ассортименте также валенки трех ходовых расцветок — белые, серые и черные. Фасон, впрочем, единственный — тупорылая сибирская классика.
Выбор продуктов широкий, география тоже, но все продается существенно дороже, нежели в Иркутске.
Дабы способствовать развитию сельской торговли на местах, купил американской жевательной резинки и спички фабрики «Сибирь» из города Томска.
Подбрасывая и ловя коробок, вышел в стеклянные двери и встал как вкопанный. Тошнота подступила к горлу. Тошнота и ненависть. Потому что к магазину приближался тот самый мужичок в очках на резинке вместо дужек, хозяин застреленного полуволка. За спиной он нес холщовый мешок. Чуть не доходя, перебросил его с одного плеча на другое, и я увидел на серой дерюге проступившие кровавые пятна. Ясно стало, что у него, гада, в мешке…
Чикнув спичкой, я прикурил сигарету. Руки дрожали. Нервный стал, как барышня.
— Здорово, Андрей! — сказал мужик и, бросив мешок у ног, протянул руку, которую я проигнорировал. Он сделал вид, что не заметил этого, засунув руку в карман, извлек заокеанскую банкноту. — Сотню долларов не разменяешь, однако? Ближний «Обмен валюты» в Еланцах, здесь только летом откроют, не сезон. А у Никиты свой курс, отличный от Центробанка, занижает, деспот!
Я молчал, борясь со страстным желанием разбить очки и выбить искривленные темно-коричневые зубы. Сами скоро выпадут… Нойон — его собака, его собственность, и не стоит мне впрягаться не в свое дело. Всех подонков перебить — кулаков не хватит, да и жизни тоже. Даже — вечной.
- Предыдущая
- 71/107
- Следующая