Невеста лорда (СИ) - "Глиссуар" - Страница 45

— Он сказал, что заберет их обеих, — глухо и без выражения начал сир Денгвар. — Кейра была беременна. Он сказал, что заберет обеих. Ее и дитя… Я не позволил ему их получить. Я был уверен, что он убьет меня… но он только нанес мне рану. Прошло три года, но она не затягивается. С тех пор я часто езжу через лес по тракту. Хочу снова встретить его… я бы спросил, почему он позволил мне остаться в живых. Может быть… я тогда узнаю… как такие, как он, смеются.

К счастью, на этот раз какое-то внутреннее чувство заставило Лейлис промолчать. Она услышала сира Денгвара — это было самое важное, и ни в каких ее словах он не нуждался.

Следующим утром, таким же солнечным и морозным, как в день отъезда из Эстергхалла, Лейлис заставила себя забыть обо всех страшных вещах, и вспомнить, наконец, что едет в самый красивый замок на Севере — а может быть и во всем мире — чтобы присутствовать на свадьбе лучшего друга своего мужа. Даже Рейвин заметно повеселел, когда разглядел в утренней дымке знакомые силуэты узких и высоких светло-серых башен со шпилями.

Фэренгхолд расположился на высокой скале над шумным водопадом и казался каким-то чужим, слишком воздушным, слишком изящным и светлым для Севера. Сам по себе замок представлялся совсем небольшим, особенно по сравнению с твердыней Эстергхалла, но основная его часть уходила внутрь гигантской скалы, пронизывая ее тоннелями и коридорами на сотни футов в глубину. Почему это место считалось самым красивым на Севере, Лейлис поняла, когда оказалась внутри, миновав ворота с чеканным гербовым знаком рыбы, покрытым разноцветной эмалью. Первое открывшееся взору помещение было просторным и непривычно светлым; вместо вечных черных балок и каменного потолка, на высоте более тридцати футов сиял прозрачный купол, сквозь который проникали солнечные лучи. Окаймляющие зал два этажа галерей с балюстрадами, изящными аркадами и резными колоннами сходились к главной лестнице из белого мрамора. Ступени ее были настолько широкими, что на них можно было бы спокойно лежать, как это и предпочитали делать люди Империи, по традициям которых и был построен северный замок. Ни одно другое место на Севере не сохранило столь много воспоминаний о погибшей великой цивилизации. В отличие от Эстергхалла, где каждый барельеф изображал непременно сцену сражения, стены Фэренгхолда украшали бесчисленные стайки танцующих и купающихся девушек, играющих детей и юношей с музыкальными инструментами. Вместо простых и привычных прямоугольных орнаментов по белоснежным колоннам спиралями и волнами поднимались витиеватые цветочные узоры, инкрустированные цветными камушками. В центре зала, почти у подножья лестницы, стояла восхитительно-непотребная скульптура из розового мрамора, изображающая двух ласкающихся обнаженных девушек.

Глава дома Фэренгсенов и хозяин замка спустился с галереи, чтобы встретить прибывших. Было видно, что спуск даже по таким ступеням дается ему довольно тяжело, так как при каждом шаге ему приходилось опираться о руку своей более молодой супруги. Лорд Эрвиндор еще носил меч, как и положено, но вряд ли ему хватило бы сил воспользоваться им при необходимости. Его почтительный поклон получился более похожим на кивок, а протянутая для рукопожатия рука заметно дрожала.

— Милорд, миледи, я рад принимать вас в моем замке, — голос у лорда Эрвиндора был по-прежнему очень приятный, сильный. — Мне приятно наконец-то увидеть вас, миледи.

Лейлис сама протянула ему руку для поцелуя, чтобы не заставлять снова наклоняться.

— Позвольте представить вам мою семью. Это моя жена, леди Ингигерда, — он коснулся плеча супруги, и та ловко и почти незаметно поддержала его под руку. — Это мои дети. С Риенаром вы знакомы, а это Айрис.

Леди Айрис Фэренгсен была годом младше своего брата Риенара, но они были так похожи, что их можно было принять за двойняшек — одного роста, оба очень тонкие и изящные, с одинаковыми синими глазами и светлыми прямыми волосами. Она была одета в белое платье с темно-синей атласной оторочкой и тонким пояском, расшитым лазуритами, а крупная сапфировая брошь сбоку на лифе указывала на то, что Айрис в семье любимый ребенок. Детская улыбка, кажется, не сходила с ее миловидного личика, а в глазах при взгляде на Лейлис играло веселое любопытство.

Рейвин как-то упоминал, что у лорда Эрвиндора четверо детей, но двоих старших почему-то видно не было. Зато рядом с Айрис стояла еще одна женщина, внешне нисколько не напоминающая представительницу семейства Фэренгсен. Когда до нее дошла очередь, она выступила вперед и с большим достоинством поклонилась.

— Леди Малмфрид, дочь сира Орлема из дома Фарлонгов. Невеста моего младшего сына.

Лейлис была удивлена и смущена — несоответствие между описанием леди Малмфрид в письме сира Риенара и ее реальным обликом заставляло задуматься о том, какими глазами сир Риенар смотрит на мир. Той, кого он называл старухой, было на вид не больше двадцати пяти лет. Красотой она действительно не блистала, но и особо бросающихся в глаза недостатков была лишена. Волосы, так не понравившиеся жениху, были обычного тускло-русого цвета, но длинные и очень густые, аккуратно заплетенные в две косы.

Риенар порывисто, заметно нервничая, обнял друга и умоляюще прошептал:

— Прошу тебя, Рейвин, скажи, что ты придумал хоть что-то…

— Я привез белого вепря, а еще вино, муку и немного сушеных фруктов, чтобы церемония прошла более приятно для тебя и все остальных.

Риенар издал страдальческий стон и отвернулся, видимо, обидевшись. Лорд Эрвиндор, любивший поговорить, как раз разошелся с приветственной речью, но дочь бесцеремонно его прервала:

— Прошу тебя, отец, они ехали к нам чуть ли не неделю. Все, чего сейчас хочется нашим гостям — это искупаться, переодеться и отдохнуть. Верно я говорю? Будете мучить их за ужином. Для этого ведь и нужны ужины. Давайте я пока позабочусь о леди Лейлис, провожу ее в купальню, потом покажу покои и все остальное, заодно и познакомимся… — она ухватила Лейлис за руку и потащила куда-то, не прекращая говорить. — Вот, дорогая, посмотри на эту статую, это действительно две целующиеся девицы, я с трудом уговорила мать не завешивать их тканью перед вашим приездом, летом это еще и фонтан, но зимой большая часть фонтанов замерзает… А теперь глянь наверх, этот купол целиком выточен из огромного алмаза, самого большого алмаза на Севере…

— Самый большой алмаз на Севере — в короне Эстерга Великого, — успела вставить Лейлис первое, что всплыло в памяти.

— Да? Ну, значит, его отдербанили от нашего купола.

— Не слушайте ее, миледи, — сказала леди Малмфрид, — это стекло, изготовленное по древней технологии Империи.

Спустившись по одной из боковых лестниц в купальню, Лейлис получила возможность рассмотреть то, что называли имперским стеклом, вблизи — одна из стен этого просторного и светлого помещения была полностью прозрачной. Летом на ней можно было рассмотреть какие-то узоры, но теперь стекло совершенно запотело от пара, поднимающегося от каменных бассейнов. Оставшиеся три стены покрывали все те же заморские узоры из купающихся девушек, окруженных цветами, рыбками и птицами. Из барельефных чаш и кувшинов в руках девиц стекали тонкие струйки воды и бежали по желобкам в полу куда-то вниз.

— Извольте раздеться, дамы, — предложила Айрис. Она ловко и быстро стянула через голову платье вместе с сорочкой, стоя при этом на одной ноге, пока девочка-служанка помогала ей снять обувь. Скинув вторую туфельку и всучив ее вместе со всем ворохом одежды служанке, Айрис откинула за спину длинные волосы и, ни капельки не смущаясь, потянулась и слегка покружилась на месте, демонстрируя стройную, подтянутую фигуру, почти лишенную женственных округлостей. — Малмфрид, милая, давай помогу сзади расшнуровать…

— Не надо! — леди Малмфрид, уже успевшая снять бархатную накидку, поспешно отступила на пару шагов. — Пусть мне лучше девочка поможет. Не то ты опять начнешь трогать, где не следует.

— Это только от зависти к твоим неоспоримым достоинствам, дорогая… — Айрис повернулась к служанкам: — Далей, Корра, помогите дамам раздеться и принесите нам что-нибудь перекусить…