То, что стоит сохранить (ЛП) - Лэндон Челси - Страница 45

У нас получается любить. Мы хороши в сексе. Мы хороши в том, чтобы быть Джейсом и Обри.

У нас не получается, когда появляются конфликты. В разговорах мы не сильны.

Я не разговариваю. Никогда не разговаривал. Держу все в себе так долго, как могу, пока в один день не взрываюсь. Я думал, что сегодня и наступил этот день. Должен был увести детей оттуда, наверно должен.

Но я сдержался. Каждый раз, когда я хочу просто закричать и бороться за то, что потерял, я останавливаюсь – боюсь, должно быть.

Обри эмоциональная и неуверенная. Она не может принять решение, чтобы спасти свою задницу, но когда она принимает его, Обри всегда сомневается в этом решении и сама себя спрашивает.

Она любила меня. Я знал это. Боже, она любила меня, а я мог каждый день проходить ради нее сквозь пламя. Но между нами была огромная чертова пустота, и никто из нас не знал, как ее пересечь.

Возможно, мы не предназначены друг другу, но я бы не стал менять в прошлом ни одного момента.

Я не могу уйти и я не говорю, что это из-за детей. Не могу уйти от нее, и я, честно, никогда не думал об этом.

Я просто хочу, чтобы Обри смогла увидеть, как много мы на самом деле принимали как должное... смогла увидеть также ради меня. Каждый день я ставил перед собой цель изменить это дерьмо, но не справился.

И это чертовски грустно, что я сижу с ней в одной комнате и чувствую, что пустота, это постоянная пропасть, которую мы не смогли закрыть.

Самые близкие к моим чувствам слова, которые я мог ей сказать: «Но ты ждешь, что я буду идеальным. Буду тем парнем, которого у тебя никогда не было. Спасающим тебя».

Если бы она только поняла, насколько это было правдой.

Мне тяжело это говорить, но я всегда чувствовал, что спасать ее, это моя обязанность. Я зарабатываю на жизнь тем, что спасаю жизни. Но прямо передо мной, в этот момент, я не спасаю того, кто нуждается в спасении.

С тех пор, как умер Логан, я знаю, что не был самим собой, и если наши отношения должны были стать проще, они стали сложнее. И я не уверен, что мы сможем спасти то, что сейчас между нами.

Я чувствую вину за то, что случилось с Логаном и совру, если скажу, что часть меня не умерла вместе с ним в том огне. Никогда ни с кем я не был так близок, как с Логаном.

Чувство вины не проходит. Оно и не должно. Я никогда не оправлюсь от его смерти. Никогда. Просыпаюсь в холодном поту и вспоминаю Логана, как будто он стоит прямо возле меня, но его нет. Он ушел.

Мне снится сон о нем, где парень лежит, прямо как на борту корабля, спокойно разговаривая со мной, холодный и собранный как всегда, бесстрашный. И я ухожу от него.

Не знаю, почему, и он кричит мне остановиться, но я продолжаю идти.

Я просыпаюсь в слезах, и сердце мое ещё больше разрывается. Иногда я боюсь спать. Боюсь того, что мне может присниться.

Потому что мне снится сон об Обри обычно сразу после того сна, который встряхивает меня до самой моей сути и испытывает мою волю, чтобы выдержать это. Тот сон, об Обри, ещё страшнее, и заканчивается он только через несколько часов, и после него я уже не могу уснуть.

Во сне она стоит, окруженная племенем, держит в своей руке мое сердце и бросает его в огонь. Но это не только мое сердце, это наши с ней сердца, так сказать, они горят вместе. Я зову ее, говорю, что могу спасти ее, зная, что не могу этого сделать.

А затем я стою возле могилы Логана. Только я придерживаю не Брук, а Обри, и это я умер, а не Логан. В кошмаре я смотрю, как они протягивают Обри шлем, такой же обугленный краями, как у Логана. Когда присматриваюсь, то вижу, что ее держит Ридли, его руки обвиты вокруг нее и моих детей, в то время как я погребен под землей.

Будь я проклят, если позволю этому случиться.

Мысль о том, что увижу такую же реакцию у Обри, как у Брук на похоронах приводит меня в ужас. Это была картинка, страх, который всегда будет со мной.

После каждого сна я просыпаюсь, когда слышу звуки взрыва защитного снаряжения Логана, никогда не забуду тот острый, глухой свист.

Вчера у меня был первый вызов со времени смерти Логана. И все время я думал, что друг был рядом со мной, помогая мне. Возможно, он и был там. Я знал одно, это повлияло на меня так, как, я думал, повлиять не может.

Логан говорил мне никогда не сдаваться. Никогда. Он говорил о борьбе с огнем, но это заставило меня задуматься, потому что, сказав мне никогда не сдаваться, он также сказал одну вещь, которая сейчас многое значит. Парень сказал, что в ту последнюю секунду, когда ты уже готов сдаться, поднажми ещё немного, потому что именно в этот момент ты можешь найти то, что искал.

Я заказал ещё один напиток у бармена и снова уставился на стеклянную рюмку.

Я не получил ответа, на который рассчитывал.

Однако это заставило меня думать об Обри.

Посмотрите на меня на этом этапе моей жизни – растерянный, эмоциональный, разочарованный... и она чувствует то же самое. Когда вы смотрите – это две истории, сплетающиеся в одну, дышащие как одна.

Огонь живой, он дышит. Как и любовь. Чтобы бороться с огнем, вы должны его понять.

Я ни черта теперь не понимаю.

– Ещё один? – спрашивает бармен, когда я вижу, что рюмка пуста.

Смотрю на стопку достаточно долго для того, что понять, что ещё одна мне не нужна, потому что я не могу сказать, была эта рюмка полной или пустой.

– Нет, думаю, с меня хватит.

Как только я поднялся, рядом остановилась девушка.

Ава, наш парамедик.

– Так что происходит между тобой и твоей девушкой? – простояв там несколько минут, спросила она, так как я с ней не разговаривал.

Ава казалась милой девушкой, но она была проблемой. Она была из тех женщин, которые охотятся на мужчин, вроде маня. Растерянных.

В конце концов, я посмотрел на нее.

– Это не твое дело.

У девушки были голубые глаза, которые до сегодняшнего вечера я не замечал. И черные волосы, которые блестели в освещении бара. Да, для меня было бы легко поддаться порыву, пойти на поводу у гормонов, но я не такой. Я любил Обри несмотря на то дерьмо, которое сейчас между нами происходило.

– Ты всегда такой придурок, верно?

– Да... я придурок, – я сфокусировал на ней взгляд и рассмеялся. Это не был веселый смех.

– Мне все равно, Джейс, – ответила девушка и жестом показала бармену принести одно пиво для нее и одно – для меня.

– Я не всегда плохой парень, – сказал я, снова посмотрев на нее. – Просто в моей жизни сейчас много всего происходит.

Ава улыбнулась, локтем ударив меня в бок.

– Знаю. Я просто усложняю тебе жизнь, – она протянула руку и положила ее мне на плечо. – Как насчет напитка?

Вопреки здравому смыслу, я выпил с ней. И из-за этого почувствовал себя чертовски виноватым. Мне было неуютно от того, что Ава находилась слишком близко, или что она касалась меня. Поэтому я засобирался на выход.

– Последний?

– Послушай, – я встал со стула и увеличил дистанцию между нами. – Думаю, у тебя сложилось неправильное впечатление.

Ава, казалось, обвела глазами помещение, прежде чем, наконец, сказала:

– Ты серьезно откажешься от этого?

Я развернулся и посмотрел на нее через плечо.

– Да, откажусь.

Суббота, 15 декабря 2012 года

Когда я пришел пьяный из бара и уснул на диване, ни Обри, ни я ничего не сказали друг другу, так как я ушел на работу, прежде чем она проснулась. То, что я не мог поговорить с Обри, делало мне больно, но ещё больнее, что она не могла поговорить со мной. И я не могу винить ее за это. Во всем виноват я.

Сегодня я должен освободить шкафчик Логана.

Я откладывал это, но он должен быть вычищен и никто другой не мог этого сделать. Не было никакого шанса, что я заставил бы Брук спуститься и сделать это, так что я сказал Майку, что займусь шкафчиком.

После гибели во время исполнения служебных обязанностей началось расследование, как и расследование пожара. У меня была куча бумажной работы, и, переживая все эти моменты, я совсем не наслаждался. Ни один пожарный не наслаждался. Уверен, мы все хотели знать, что пошло не так и как мы могли это изменить, но всё ощущается совсем по-другому, когда это близкий вам человек, а не безымянное лицо, которое вы пытались спасти. Если это имеет значение. Вы привязаны к ним, обязаны сделать для них все правильно, ведь они вам доверяют.