Тайна озерной ведьмы (СИ) - Гордова Валентина - Страница 11

— Нет, — грустная улыбка против воли скользнула по моим губам, — Гарес был братом моего отца.

— Олан Венемал, — утвердительно сказал лорд Аверес, глядя на меня как-то странно.

— Олан Венемал, — эхом откликнулась я.

Тоненький ручеек грусти растекся вокруг сердца.

— Приближенный короля, — добавил ректор с легким оттенком досады в голосе, — мне стоило сразу вспомнить.

— Думаю, вы понимаете, какое наследство досталось единственной выжившей представительнице рода Венемал?

Баснословное.

Отец — приближенный короля, его старший брат — главнокомандующий стражей, мама — почётный лекарь в звании магистра, а её старший брат — иностранный посол. Нужды в нашей семье никогда не знали, нас с Январи постоянно баловали, а теперь…

Теперь огромные сбережения лежат в королевском банке, три особняка притаились в разных частях нашего государства, а пользоваться ими некому. Да и из Венемалов я осталась совсем одна…

— Могу себе представить, — сухо произнёс ректор и продолжил, — лорд Дауканс, конечно же, решил воспользоваться такой удачей и заполучить в своё полное пользование наследницу невообразимых богатств.

— О, — я хрипло рассмеялась, хотя мне было совсем невесело, — лорд Дауканс приложил все свои усилия для того, чтобы я осталась действительно единственной наследницей.

— Ивена, — напряжённым голосом позвал лорд Аверес, а едва я подняла на него взгляд, всё с теми же интонациями выдал, — вы понимаете, что это государственная измена? Ваши показания могут послужить весомым доводом для того, чтобы осудить Вильгельма в предательстве короля.

— Что? — потрясенно выдохнула я.

Если честно, мне показалось, что я ослышалась. Просто Вил и обвинение в измене… За этим всегда следовало одно наказание — смерть. Мне оказалось очень сложно представить себе казнь лорда Дауканс.

— У вас есть неоспоримые доказательства того, что он причастен к смерти хоть кого-то из вашей семьи? — голос лорда Авереса вмиг изменился, стал собранным и сосредоточенным, деловым и очень серьёзным.

Нервный смешок против воли слетел с губ. Ректор недоумевающе нахмурился, наверняка окончательно уверовав в мою неадекватность. Тогда я поспешила пояснить ему:

— Вильгельм главнокомандующий королевской стражей. Неужели вы думаете, что он не позаботился о том, чтобы в смерти моих близких его подозревали в самую последнюю очередь?

Вил всегда был слишком умным. И он всегда любил себя, чтобы так просто подставиться.

Лорд Аверес ничего не сказал на это, только лишь посмотрел на меня как-то странно.

— Законным способом его не одолеть, — спокойно добавила я.

Единственный способ справиться с ним — убить. Не могу сказать, что меня это расстраивает. Я даже не скажу, что мне было бы жаль Вильгельма! Возможно, если бы все его злодеяния ограничились только издевательствами надо мной, я бы его и пожалела.

Но не после того, что он сделал с моей семьёй.

Не после того, что он сделал с ней.

Я не прощу ему этого никогда.

— Что заставило вас сбежать из академии? — несколько сменил направление нашего разговора лорд Аверес.

— До вас здесь всё было иначе, — уверенно высказала я.

Его тёмные брови удивленно приподнялись, взгляд стал вопросительным. Сделав ещё один глоток тёмной жидкости, ректор задумчиво произнес:

— Вы пробыли в академии меньше дня и, насколько я знаю, почти ни с кем не общались. Как вы можете судить о том, что здесь всё изменилось?

Это был очень правильный вопрос и я с удивившим меня удовольствием ответила на него:

— Ну, во-первых, прошлый ректор устроила бы прилюдную моральную порку, обвиняя меня во всех грехах смертных, и придумала бы такое наказание, слыша которое даже выпускники уходить бы побоялись.

Перед глазами появилось злобное лицо леди Скайлэн — утонченное, с чуть зауженным подбородком, яркими губами и высокими скулами, с колючим взглядом цепких темных глаз, с ломаной линией бровей и родинкой над верхней губой с правой стороны лица. В моих воспоминаниях её тонкая высокая фигура была, как и всегда, во всём чёрном и облегающем, на ногах высокие каблуки, а пальцы с длинными черными ногтями сцеплены в замок перед животом.

Эта женщина ядовито улыбалась мне, как делала каждый раз, стоило нам с ней встретиться, и чуть щурила густо подведенные чёрным глаза.

Да, она обязательно придумала бы какое-нибудь кошмарное наказание и с радостью выполнила весь тот перечень требований, что предъявил бы Вил.

— Я наслышан о леди Скайлэн, — медленно протянул лорд Аверес, одним глотком допивая содержимое своего глотка.

Затем он вновь ухватился за бутылку и сноровисто налил себе ещё вина. В задумчивости покрутил бокал в руке, погрузившись в свои собственные мысли, а затем резким движением опрокинул его себе в рот, быстро опустошив.

За очередным наполнением бокала я наблюдала с легким любопытством. У Авереса даже взгляд не затуманился! Неужели он и не пьянеет совсем?

— Вы знаете, из-за чего её убрали с должности? — спросил он и поднял на меня взгляд, — Вино попробуйте, оно очень лёгкое, я бы даже сказал — безобидное.

— Спасибо, не хочу, — откликнулась я и наконец отставила бокал на стол, сложив руки на коленях, — и я не знаю, что случилось с леди Скайлэн. Но, готова поспорить, она опять сделала что-то кошмарное.

— Именно, — хмыкнул мужчина, — умудрилась подпустить к себе Эланию Гринь.

— Я не знаю, кто это, — я чуть нахмурилась.

— Да? — лорд Аверес казался удивленным, — Странно, я был уверен, что её знает весь мир. Это газетчица, у неё самая скандальная репутация в королевстве, вы уверены, что не знаете её?

Я просто отрицательно покачала головой.

— Что ж, ладно. Элания проникла в академию, собрала для себя много интересной информации, которую потом бессовестно придала огласке, ну а потом король был вынужден вмешаться и назначить нового главу академии.

Я ничего не ответила, просто не зная, что можно сказать. Эта женщина, Элания, мне уже очень нравилась, если по её вине из академии выперли Скайлэн. Если встречу её — обязательно поблагодарю.

— Ну а что там во-вторых? — поинтересовался ректор как бы промежду прочим.

Чуть помедлив, не зная, говорить или не стоит, я всё же произнесла:

— Глядя на вас мне кажется, что вы из тех, кто привык контролировать абсолютно всё. Вы бы не оставили в академии старые порядки.

Теперь не ответил он, странно на меня посмотрев. Очень задумчиво, внимательно, будто высматривал в моём лице что-то конкретное, но всё никак не мог найти…

— Верно, не люблю беспорядок, — кивнул он спустя почти минуту, — вы так и не рассказали о своём побеге.

10

Ноготь большого пальца впился в подушечку указательного, причиняя ощутимую, но терпимую боль. И ответила я практически спокойно, старательно контролируя собственный голос:

— Это не совсем приятная история.

Мою жизнь после знакомства с Вилом вообще сложно назвать приятной.

— И всё же?

— У Вильгельма появились на меня вполне конкретные планы. После моего совершеннолетия он планировал жениться на мне, чтобы иметь беспроблемный доступ ко всему наследству.

А ещё он собирался заделать мне ребёнка. Никогда до этого он не прикасался ко мне в этом плане, всё говорил, что хочет сделать это после моего совершеннолетия.

А ещё… именно тогда он сделал так, что я осталась единственной из Венемал.

Отнял у меня самого дорогого человека.

Забрал часть моей души.

Разорвал моё сердце.

И подписал себе смертный приговор.

Ублюдок.

— И вы сбежали, — закончил за меня ректор, недовольно поджав губы.

Кажется, рассказ не удовлетворил его любопытства.

— Не думайте, что это было просто, — поспешила я разнообразить своё повествование подробностями, избегая вопросов на нежелательные мне темы, — мне пришлось… А, нет, я вам не расскажу, иначе вы меня отчислите.

И только сказав это, я вдруг поняла, что и кому я только что сказала! Мамочка моя!.. Он же меня сейчас просто убьёт! Вон, и глаза нехорошо так прищурились, и губы поджались!