Пересечение вселенных. Трилогия (СИ) - Порохова Зинаида - Страница 67

— Вот как? — удивился Юрий. — Интересно! Я потом загляну в ИПЗ и поинтересуюсь доисторическими временами. Х-м, никогда не думал, что "доисторическими", значит — искусственно ограниченными рамками нашего познания.

— Если удастся заглянуть, — заметил Оуэн. — Дух Планеты затёр эти страницы, затерял их на самом дне памяти, и зачастую не хочет открывать такую старину. Очевидно, он считает, что надо жить настоящим. Ну, может, тебе она и откроет свои секреты. Но зачем?

— Хочу понять… цель вселенной, что ли. И смысл её титанической работы.

А какой была твоя протейская цивилизация, Оуэн? Она была похожа на нашу?

— Все цивилизации похожи — суетятся, к чему-то стремятся. Обидно только, если они сворачивают не туда, — вздохнул он. — Однако протейская цивилизация значительно опередила вашу.

— Но как она развивалась в воде! Как это возможно? — с восторгом воскликнул Юрий.

— А почему нет? Чем воздушная среда отличается от водной? Как амортизатор, защищающий от вредного воздействия слишком активного светила, каким тогда было Солнце, вода даже лучше. А уровень цивилизации зависит не от условий среды, а от интеллекта разумных существ. У головоногих он был гораздо выше, чем у людей. Уж извини. Ведь мозг у нас более развит — он не один, их целых девять — в голове и ещё в каждой конечности. И каждый работает индивидуально и независимо от других. Это позволяет освободить голову от забот о теле, посвятив размышления более важным вещам. Мы шли по пути Эволюции в девять раз быстрее. К тому же, у вас есть скелет, хоть как-то помогающий выживать, мы же — лишённые его — должны были быстрее приспособиться и развить своё интеллект. И именно он, а не технические приспособления, составлял наши основные достижения.

— Я всегда знал, Оуэн, что осьминоги — удивительные существа, — согласился Юрий. — Но — чтобы создать свою цивилизацию! Мне казалось, что вы слишком… интроверты, что ли. как я.

— Это пришло потом. Когда наша цивилизация пережила трагедию. Мы очень чувствительны и пугливы.

— И каковы были условия вашей жизни во времена развитой цивилизации?

— Они были фантастическими! Вы — дети, по сравнению с нами, Юрий, — не выдержав, похвалился Оуэн. — Уж, извини!

— Если это так, извиняться не за что, Оуэн. Расскажи о ваших были городах. Они были под водой? На дне океана — Тоо-Тэто-Кана, Великого и Могучего Потока?

— Нет, скорее они находилось под его поверхностью, под почвой. Мы, так сказать, построили себе там миллионы комфортабельных пещер, оборудованными всеми необходимыми условиями. По Океану курсировали тысячи гидробусов и гидростатов, а небо над его поверхностью, как и космос, бороздили наши летательные аппараты и космические корабли. Мы освоили ближайшие планеты и строили планы о совершении дальних перелётов.

— Невероятно! — удивился Юрий — Вот здесь?

— Ну, это уже далеко — не здесь, увы.

— Что ты имеешь в виде, под словами: комфортабельных пещер, оборудованными всеми необходимыми условиями?

— О, это трудно объяснить. Ведь я не был технарём. Могу сказать лишь — вся бытовая техника и домашние приборы управлялась нами телепатически. Улицы были прекрасно украшены. Все наши устремления были направлены на познание и совершенствование. И, вообще — жизнь каждого протейца была прекрасна и радостна, потому что мы ощущали себя объединёнными общими целями и свершениями на благо общества. В нашем мире уже тысячу витков не было войн, хотя на планете по-прежнему существовало для государства — Панина и Танина, ещё в древние времена созданными двумя расами — серыми гигантами панинцами и мелкими особями — коричневыми танинцами. Наш мир был невероятно прекрасен! Извини за эмоции, Юрий. Похоже, слово "невероятно" тебе сегодня изрядно надоест, — проговорил Оуэн.

— О, ты совершенно прав! Я почти вижу твою Протею, Оуэн! — восхищённо отозвался тот. — Это была невероятно развитая цивилизация. У вас были высоко развита наука? О чём я спрашиваю? Я, кажется, поглупел от удивления. Конечно же — ваши науки были совершенны, как и цивилизация.

— О, да! Мы приближались к разгадке УКЭ — Универсальных Космических Энергий.

— Потрясающе! А ты помнишь какие-нибудь стихи о вашем мире? — спросил Юрий. — Что-нибудь типа: "О, Протея! Под волнами зрея, ты стремилась к звёздам и далёким водам! О, протейцы! Вы в моём сердце! О прошлом сожалея, вас забыть посмею ль я!"

— О, этот стих прямо обо мне! Спасибо, я запомню, — вздохнул Оуэн. — Но, к сожалению, у протейцев не было литературы, о чём я сейчас сожалею. Ведь в основе мироощущения протейцев был лишь точный расчёт и неумолимая логика. У нас была лишь история — свод исторических фактов в сжатом виде — хроники событий и календарные даты.

— У вас вообще не было искусств? — удивился Юрий.

— Отчасти. Мы, например, обожали музыку и танцы. Увлекались конкурсами и состязаниями. Протейцы тонко чувствовали ритм и согласие звуков. Ведь, согласно традициям, мы всегда сообща отмечали Ночь Полнолуния Танцем Сфер. Также у нас высоко ценилось изобразительное искусство и скульптурные композиции. Только чёткие формы и никаких абстракций или романтических искажений. Протейцам были не доступны поэтические символы и аллегории. Но зато архитектура, скульптурные произведения, художественные полотна и дизайнерское искусство ландшафта были на высоте. Как видишь, Юрий, мы ценили только звуки, формы и формулы.

— Да, цивилизация протейцев была великолепна. Я уже видел её твоими глазами. А какими были ваши космические корабли?

— Корабли?

Оуэн, слегка напрягшись, вспомнил эти огромные и громоздкие, похожие на летающие метеориты, протейские корабли, которые он, походя, видел в юности. Насколько он помнил, во время движения они крутились вокруг своей оси, создавая внутри себя гравитацию. Юрий воскликнул:

— О, да, я уже вижу! Необычные сооружения! Совсем не похожи на наши металлические корабли-сигары. На каком топливе они работали?

— На разных, в том числе и на воде. Но, как я уже говорил, мы приближались к разгадке универсальной Энергии, которая позволила бы нашим кораблям совершать гипер-скачок, — пояснил Оуэн. Как оказалось, рассказывать о Протее ему было даже приятно. Он гордился тем, что принадлежал к такой великой цивилизации. — Мы ещё не так далеко продвинулись в освоении космоса, пока это были лишь пределы солнечной системы. Протейцы разрабатывали рудники на Луне — тогда она называлась Фиона, строили научные базы на Марсе — по-протейски Маасе. А наши автоматические станции побывали на Нептуне и Сатурне, они назывались тогда — Китон и Тоэн. На их орбите мы установили фабрики по добыче метана, озона и других газов. И уже приступили к реализации проекта по созданию атмосферы и океана на Марсе-Маасе, чтобы создать там города и заселить эту планету. А ведь некогда и она была населена некой цивилизацией, погибшей при невыясненных обстоятельствах.

— Вот как? Удивительно! Океан на безжизненном Марсе? И вы это смогли бы сделать? — удивился Юрий.

— Конечно! На Маас уже были завезены установки по созданию океана из газов, которые доставлялись туда с Китона и Тоэна. А пока там, в карстовых пещерах, заполненных водой, начали сооружать временные поселения. Которые должны были восстановить на Маасе атмосферу — чтобы защищать планету от метеоритов, которые должны в ней сгорать. А также — препятствовать испарению вода с поверхности, когда там возникнут моря и океаны. Со временем там предполагалось создать и собственную флору и фауну. Проект был грандиозный. Я, кстати, тоже собирался поселиться на Маасе — заселять его рыбами и растениями. Ведь я по образованию биолог.

— Биолог? Вот это да! Ты заканчивал вуз?

— И даже аспирантуру, по вашим понятиям.

— Невероятно! Какой же мощный потенциал был у головоногих моллюсков прошлого! — изумился Юрий. — Ведь это было идеальное общество!

— Случившееся позднее показало, что не идеальное! — возразил Оуэн. — Поскольку мы не выдержали проверки.

— Кто вас мог проверять? — удивился Юрий. — И зачем?