Пересечение вселенных. Трилогия (СИ) - Порохова Зинаида - Страница 122

Индира знала, что таких, как она, много. Они всюду — в храмах, ашрамах, монастырях, дацанах — все возносят благодарность Богу — Вишну, Иисусу, Аллаху, Иегове, Яхве — создавшему бесконечные Вселенные. Их помыслы направлены на познание истины, а Души наполнены радостью. Ради них этот мир и существует.

"Я одна из божьих искорок, — думала Индира. — И потому я — счастливейшая из людей!"

***

Ей показалось, что она задремала. Потому что на террасе рядом с ней кто-то возник молодой юноша в поношенном кашая — одеянии тибетского монаха, однако с европейским лицом. Индира даже вспомнила его имя.

— Вы мне снова снитесь, Юрий? — спросила она.

— Намастэ! — сложил тот руки у груди. — Нет, Индира, это наяву. И давай на "ты", как раньше. Договорились? И я никогда не снился тебе, — проговорил монах, усаживаясь неподалёку от неё в позе лотоса. — Мы разговаривали с тобой телепатически.

"Сон? Не похоже", - подумала Индира.

— Но как… ты сюда попал? — удивилась она.

— О, это слишком долгая и запутанная история.

— Я никуда не спешу, — улыбнулась девушка.

Она совсем его не боялась. И не чувствовала никакого мистического ужаса при его странном появлении из воздуха. Потому что вспомнила — они действительно часто с ним говорила. Хотя Индира считала, что он ей чудится или, может, она говорит с мнимым собеседником.

— Ты знаешь, я иногда с тобой беседовал.

— Ты мне очень помог, — призналась Индира. — Мне кажется, многие мысли я услышала от тебя. Мне казалось, что в твоём образе ко мне приходит Гуркиран-баба. Хотя по кашаи — традиционной одежде монаха, я должна была догадаться, что это… не он.

Юрий хмыкнул:

— Я и сам толком не знаю, кто я. Хочешь, расскажу о себе?

— Конечно.

И Юрий рассказал ей всё, что с ним было. Начиная с диагноза и заканчивая поселением в тибетский дацан.

— Я уже полгода являюсь его послушником, — сказал Юрий. — Но пока не знаю, что будет дальше. Я мог бы навсегда остаться там. Сам ширээтэ Цэрин подарил мне личную подушку для медитаций. А он очень не простой… хотя я даже не знаю, кто он? Человек ли? Дух ли? Я уже кое-что умею. И даже смог побывать там, где чаще всего обитает Дух моего наставника Тинджола… Но всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Или таким остаться надолго… Я всё время жду чего-то. И, наверное, не очень хорошего. Хотя Тинджол запрещает мне думать о плохом. М вообще — думать. Но я не думаю, я чувствую…

— Удивительно. Бог Шива, наверное, большой шутник, — проговорила Индира задумчиво. — Чтобы найти свой путь — у меня всё отнято, а тебе — дано сверх меры. И мне кажется — тебе, Юрий, намного труднее. Каждый человек — пленник своих иллюзий и страстей. Он занят погоней за миражами, ищет в них своё место. Моё уже определено… Оно с ужено до минимума. А это сильно освобождает разум. А твоё место… наверное, имеет слишком обширные границы. Мир тебя не отпускает. Ты, наверное, ещё в пути, Юрий…

Почему ты не хочешь остаться в дацане? Жизнь в дацане не слишком напряжена Духовно? А выбор там не слишком велик — только вверх? Тебя всё ещё влечёт выбор?

Юрий пожал плечами:

— Идти всё время вверх — трудно только тогда, когда нет истинного учителя. Далай Лама Тибета, Гьялва Гендуна Гьяцо, живший ещё в пятнадцатом веке писал:

Всегда склоняюсь к ногам своего святого учителя

И к ногам великого учителя Ламы Цонкапы,

Мысль о котором уничтожает все страхи сансары

И в единый миг исполняет все желания, как высшие, так и мирские.

Воззрение, постигающее вещи как они есть, глубочайший образ бытия,

Это опыт созерцания, избавленного от умственной вялости и возбуждения.

В деянии оно в совершенстве объединяет мудрость и метод

И спонтанно даёт плод трёх совершенных тел Будды.

Что касается объекта воззрения,

То он не создаётся искусственно: по своей сущности он неизменен.

По своей природе он чист, вне понятий "добро и зло".

Абсолютная природа всего, он вездесущ,

Он — самая суть сущности,

И, постигая его, мы выходим за пределы обусловленности.

Мир, что мы видим, — это картина,

Набросанная кистью рассудочного мышления.

И в ней нельзя найти ничего поистине существующего.

Всё в сансаре и в нирване — не что иное, как умственные ярлыки и наши представления.

Зная это, вы знаете реальность; если видите это, ваше воззрение — самое истинное.

Ясно поймите природу

И бесконечного многообразия, и единого вкуса всех вещей,

А это понимание сделайте несокрушимым, как сам Царь гор (Гималаи).

Таков ключ, что открывает врата сотни самадхи.

Спокойствие ума, пребывающее твёрдо и недвижно,

И прозрение, проникающее прямо в коренную природу всех вещей, -

Благодаря их сочетанию, семена двух омрачений отброшены навсегда.

Того, кто совершает именно это, называют великим йогином.

В сущности, с самого начала

Нельзя найти никакой разницы между сансарой и нирваной;

Однако благие и не благие деяния неизменно порождают соответствующие следствия.

Махаяна в действии — это практика шести парамит,

Опирающаяся на такое понимание.

Нераздельность пустоты и проявленности -

Вот основа воззрения;

Путь, который следует практиковать, — это двойное собрание добродетелей и мудрости;

Плод — это спонтанное рождение двух Тел Будды.

Таковы воззрение, медитация, действие и плод,

Наиболее отрадные для Просветленных.

В этих словах — суть учения, основа мудрости. Я хотел бы повторить путь Далай Ламы, Индира. Но сансара ещё крепко держит меня, Индира. И кое-кого я пока не склонен считать своей иллюзией, — грустно улыбнулся Юрий.

— Что же влечёт тебя? Ты давно видел своих родителей? -

— Незачем нам видеться, — нахмурился Юрий. — У них другой путь. И им так лучше. Я сделал так, чтобы они больше не страдали.

— У тебя остались в миру друзья?

— Да. Это ты, Индира. Есть ещё шайва Гоша. Но он — вне дружбы и общения. Он живёт в пустоте. Мне пока там… одиноко. И ещё есть один друг… разумный осьминог, его зовут Оуэн.

— Кто? Осьминог? Невероятно! И какова ваша дружба?

— Мы общаемся мысленно. О, это удивительное создание! Он жил ещё в то время, когда наша Земля называлась Протеей. У них была своя древняя цивилизация — осьминогов-протейцев. И гораздо выше нашей. И потом — какая разница, какова твоя биологическая оболочка? Это всё форма. Главное — мы с ним понимаем друг друга. Мы все — носители разума и Души. И я о них… о вас скучаю иногда.

— Я тебя понимаю. Ведь у индусов каждое существо — это живая Душа. Твой Оуэн такой древний? — удивилась Индира. — Но это же невозможно — столько прожить. А как вы общаетесь? По-протейски?

— Телепатически. А язык… Как ты думаешь — я знаю хинди или суахили? Или я в совершенстве изучил тибетское наречие? Всё просто — я, как и Оуэн, подключаюсь к ИПЗ — информационному полю планеты, и получаю мгновенный перевод. Или моментально осваиваю любой язык.

— О да, конечно же, это так просто! — рассмеялась Индира. — Ты поразительный человек, Юрий. Сколько же у тебя талантов…

— Да ладно! — отмахнулся Юрий. — Ты же любишь повторять — так хотел бог Шива, так распорядилась природа. Только вот — зачем? Не для того же, чтобы удивлять агентов? Может быть, эти таланты нужно употребить во благо человечества? Имею ли я право закрыться от мира в дацане? Этот вопрос и сейчас не даёт мне покоя. Может, для меня достаточно идти Срединным путём? А не жить в монастыре?

— Тебе нравится буддизм?

— Да. Я с радостью иду по этому пути.

— И что тебя останавливает на нём?

— Я не хочу, чтобы история Протеи вновь повторилась. Эта цивилизация погибла, используя космические сверх знания против себе подобных.

— Но что ты можешь сделать? — вздохнула Индира. — Как изменить мир, не изменив себя?

— Только не говори, что так хочет Шива, Вишну или Брахма! — воскликнул Юрий. — Я уже слышал это от монахов. Они считают, что мир, погрузившись во зло, сам выбрал этот путь. Они говорят — надо неустанно молиться за гибнущий мир. Это называется — махаяма, монашеский путь, посвящённый спасению мира. В отличие от хинаяны — пути личного спасения. Во все времена все дацаны и монастыри молились о мире. И что? Он стал лучше?