Любимец моих дьяволов (СИ) - Мелоди Ева - Страница 41

***

Перед посадкой в самолет черт дергает меня поговорить с Леа. Не знаю, чего я ожидал от разговора. Но точно не полного язвительности тона. Зачем вообще полез? А все этот вид ее – потерянный и бесконечно одинокий. С Антонио вроде наладилось, к родственникам съездили, парень успокоился, вернулся этот его щенячий влюбленный взгляд… Оказываемся впервые со дня дискотеки наедине и так близко – как ни странно это звучит, учитывая, что мы в здании аэропорта. Но остальная компания разбрелись, кто в туалет, кто с багажом возится. Белоснежка стоит возле автомата с напитками и жвачкой, пихает купюру, достаточно крупную, которая раз за рабом вылезает обратно.

- Помочь?

От моего простого вопроса девчонка подпрыгивает и оборачивается ко мне. В глазах холод и ненависть.

- Обойдусь!

- Эй, я все-таки на тебя работаю, - говорю примирительно. – Что ты хотела купить?

- Воду!

- Хмм, тут вроде даже «Эвиан» не продают. – Вспоминаю вкусы малышки.

- Плевать! Любую.

Покупаю бутылку, забираю из автомата и открутив пробку протягиваю Лизе. Забирает резким движением, словно ей неприятно даже рядом стоять, сразу отходит.

- Между нами снова проблемы? – спрашиваю, подходя ближе.

- Никаких. Но можешь отойти? Раздражаешь.

- Чем? Что я тебе сделал, хочется узнать.

- Любопытство сгубило кошку, знаешь?

- Не очень оригинально, знаешь?

- Сколько тебе осталось у нас? Месяц? Ничего, и без этой информации проживешь.

- Обязательно быть такой сукой?

- Ага. Мне нравится.

Отхожу. Даже не слова ее, а тон – ледяной, презрительный, как яд по венам. Аж скручивает. Пошла она. Мне действительно всего ничего осталось. На свадьбу точно не попаду. Даже жаль бедного испанца. Достанется в жены сука с перепадами настроения то плюс тридцать жары, то минус пятьдесят – арктический холод.

***

Москва закрутила своими проблемами – всех нас. Но похоже Белоснежка решила сделать все, чтобы я уволился раньше положенного срока. Она меня буквально изводила. Придиралась к каждой мелочи – от цвета галстука до носков. Могла гонять переодеваться, заявляя, что в таком виде никуда со мной не поедет. Как назло, Иван взял отпуск, и Пашка в больницу с тяжелым отравлением попал. Сразу после самолета – уж не знаю что сожрать умудрился. Остались мы с Борисом. Еще и Майло – просил Лизку не забирать пса из приюта, пока Пашка не оклемается. Куда там – зло зыркнула и приказным тоном велела рулить в приют.

Антонио редко стал появляться, явно что-то не так у них пошло, но Герман пока не замечал этого, погруженный в отношения с Мариной. С которой у принцески были ежедневные скандалы – по возвращению Леа обнаружила что в доме многое переделали. По желанию новой хозяйки. Я несколько раз пытался поговорить с Германом о своем увольнении. Хотел подождать когда вернется Иван, но с каждым днем ситуация становилась все более невыносимой.

Сколько мне еще работать на побегушках у этой невыносимой суки? Точнее, сколько я еще выдержу? Каждый день душит, точно кольцо сжимается, чувствую, что еще немного и сорвусь. Устал изображать из себя холодного и сдержанного профессионала со стальными нервами. Не реагировать на подъебки Лизкины, хамство, капризы. Таскаться по модным вечеринкам, ни одной не пропускаем, она словно нарочно решила задолбать меня. Но как же хороша, хоть и дрянь… Глаз не оторвать, словно только что сошла с глянцевого журнала. Хотя о чем это я, она и есть оттуда. Ничего другого в е голове просто нет. Один гламур. Ненавижу всю эту мишуру. Дешевые и пустые идолы современности. Вот только здоровую реакцию на соблазнительную самку никто не отменял.

Еще и наблюдать как у Борьки едет крыша. Потому что с ним она другая. Невыносимо слащавая. Он как щенок реагирует на каждое ее прикосновение. С ума по ней сходит, выть скоро начнет. И я вместе с ним. Пытаюсь поговорить с Германом по поводу охраны – надо бы людей нанять, не справляемся вдвоем, без выходных пашем, но тот как назло прижимистым стал, сказал что не может сейчас себе этого позволить. Супруга слишком дорого обходится, много трат… Маринка – сука редкостная, иногда у меня возникает ощущение что все, что происходит в этом доме делается специально. Чтобы стравить всех нас друг с другом.

Вечером после одного особенно невыносимого шопинга, купил бутылку вискаря. Треснули с Борькой, чтоб расслабиться. Только парня быстро развезло, плакаться начал, что влюбился, и не может больше терпеть. Хочет признаться Лизке.

- Зачем? – спрашиваю. Неужели, дурак, не понимает, что Белоснежка и так в курсе, что жрет с ее руки. На все готов. Понимает, конечно. И наслаждается этим. Пожирает эмоции.

- Не могу молчать. – Продолжает Борька. - Антонио почти не появляется, так может… Может ее сердце свободно?

Ага, свободно. Точнее – пустое оно, как эта бутыль вискаря. А скорее всего – вообще нет его, сердца. Давно выбросила за ненадобностью. Сам не понимаю, как мог раньше видеть в этой блондинке ранимость, трогательность. Видать у самого мозги поплыли. Сейчас же Лизка показала себя во всей красе. Как умеет вывернуть мужика наизнанку и выбросить за ненадобностью.

А Борис все больше мрачнел и напивался.

- Я влюбился в нее. Втюрился по уши. Правильно ты предупреждал…

Наблюдаю за ним и себя вижу. Словно мои слова говорит. Влюбиться в суку… Это все равно что в руки ей собственноручно оружие вложить. Которым она пристрелит. Не успел срулить вовремя, все, ты покойник. На всю жизнь бешеная зависимость.

***

Несмотря на паршивые отношения, на то что волком каждый раз на меня смотрит, делаю попытку еще раз поговорить. Белоснежка обычно предпочитает Борьку в институт с собой брать, но тут я парня попросил – подменить меня, поменяться на вечер.

Увидев меня на месте водителя на секунду Лизка сбивается с шага. Но потом выправляется, моментально нацепляя маску полного равнодушия. Скользит на сиденье, обычно она с Борькой рядом сидит. Замешкалась, но быстро сообразила, что слишком явно будет, если на заднее пересядет. Но видно – ей это усилий стоит. Ненавидит настолько, что рядом сидеть противно.

- Почему ты? Меня Борис возит в институт, - нарушает молчание Лизка, когда выруливаю на МКАД.

- Это проблема? Так важно какой из охранников тебя везет?

- Нет. Но его компания приятнее.

- Даже не сомневаюсь. Можешь не подчеркивать, я в курсе насколько неприятен тебе.

- Хорошо, я рада, что в курсе.

- Знаешь, я ведь просил Германа увеличить штат охраны. Но твой папка сказал денег нет.

- Можешь не под**бывать, я в курсе. Женушка во всю разошлась и папа на мели, - едко отвечает Белоснежка.

- Я сказал как есть. А тебе не идут грубые слова.

- Отвали.

- И это тоже мерзкое слово. Я ведь не пристаю, сама разговор начала. Чем я так раздражаю?

- Постоянными вопросами, - бросает Лизка.

- Ясно. Ну ты потерпи еще немного. Иван на следующей неделе возвращается. Только это… С Борисом полегче, притормози. У парня от тебя совсем крышу сорвало. Аж страшно за него. Ты понимаешь, что с ним делаешь? Да ни хрена ты не понимаешь.

- Какое тебе дело до нас? – взвивается Лизка.

- А разве есть «вы»? Не надо тупых разводок, малыш. Есть только ты и твои игрушки. Ведь правда? Мне если честно – пох*ю. Но тут парнишку стало жалко. Совсем зеленый деревенский дурак, далеко у него крышу унесло, не соберет. Неужели прикольно травить младенцев?

- Не лезь, тебя не касается, - кидает как кость последнюю фразу Брейкер и выпархивает из машины.

***

И снова вечеринка у Дашки. Карнавал или что-то подобное. Впрочем, в подробности нас с Борькой не посвятили. Только указания одеться официально, черные костюмы, черные рубашки и даже галстуки.

Оказалось, вечеринка в силе Gangsta Party. Тайная встреча гангстеров и бандитов всех мастей, ну и конечно очаровательных спутниц в блестящих платьях а-ля тридцатые. Крестный отец, Криминальное чтиво… Но это я позже прочту на огромном плакате возле клуба. А пока – жду свою хозяйку изнываю от скуки и сонливости. Зевота проходит стоит только Лизке показаться на крыльце дома.