Подлунное Княжество (СИ) - Бабернов Сергей - Страница 38

— Ого!

— Я тебе не нравлюсь?

— Не в том дело… Некуда мне тебя вести… Нет у меня ни дома, ни родни, да и Родины тоже, пожалуй…

— Ничего страшного. Поселимся в любом месте. Ты построишь дом. У меня ларец с жемчугом есть и два с самоцветами. Ты займешься, каким либо делом, я буду хозяйство вести да за нашими детишками приглядывать…

— Стой! Стой! — замахал руками всадник. — Какие детишки?! Какой дом?! Я не могу на тебе жениться! Не имею права!

— Вот ты какой! — слёзы хлынули из огромных потемневших глаз Кувшинки. — Решил погубить несчастную озёрницу! Опозорить на весь Поднебесный Мир! Теперь последняя кикимора в самом захудалом болоте надо мной смеяться будет!

— Вот так влип! — Ратибор беспомощно смотрел на рыдающую хозяйку озера. — Ну, успокойся что ли? — он неуклюже приобнял девушку. Тонкие плечи заходили ходуном под привыкшей к рукояти оружия ладони, слёзы, до этого обильно струившиеся по прекрасному лицу, теперь хлынули в три потока. — Ну, как тебя успокоить?

— Жениться…  — всхлипнула девушка.

— Ну, не мо…  — слова всадника заглушил взрыв рыданий.

— Объясни хоть, что это за обычай дурацкий? — попросил Ратибор, когда буря скорби и отчаяния немного утихла. — Может, и придумаем что?

— Почему дурацкий? — худые ладошки оторвались от заплаканного лица, на всадника воззрились посветлевшие, но всё ещё переполненные болью глаза.

— Не дурацкий, совсем не дурацкий! — Ратибор попытался закрепить успех. — Оговорился я. Непонятный для меня, чужака, обычай… В чём он заключается?

— Всё очень просто, — Кувшинка утёрла слёзы. — Мы — озёрницы и березницы — дочери мудрого Велеса и светлоокой Лады…

— Лады? — удивился всадник.

— Да самой прекрасной из Богинь…

— У этой самой прекрасной случайно повозки самодвижущейся нет?

— По-моему нет. Только карета, запряжённая лебедями. А что?

— Ничего… Имя знакомое. Продолжай.

— От отца нам достались озёра, берёзовые рощи и богатое приданное, от матери способность беззаветно любить и быть любимыми… Наши сёстры берегини такие же, только отец их Стрибог наградил дочерей своих умением полёта…

— А матушка у вас не промах…

— Не смей говорить так, смертный! Каждый из Богов счастлив, разделить любовь светлоокой Лады!

— Молчу, молчу… Не хватало мне ещё в божественные дела вмешиваться.

— Вот это правильно, — одобрила Кувшинка. — Тебе с Богами ссорится не стоит. Ну, значит, отец поручил нам беречь лесные озёра и берёзовые рощи, а мать любить и быть любимыми. Дозволено нам, раз в год, в самую середину лета, выбирать женихов среди смертных. Берегини смущают парней красотой своей и уносят в поднебесье, березницы завлекают песнями и обращают в молодые дубки, а мы — озёрницы — заманиваем в омуты. Потом живём целый год счастливо, а на следующее лето нового суженого ищем…

Ратибор передёрнул плечами, представив какой участи избежал.

— А что же с теми случается, кои отставку получили? — поинтересовался он.

— Ничего страшного, озёрница в утопленнике жизненную искру поцелуем поддерживает… Просто, однажды утром, она не коснётся губ молодца — он и умрёт счастливым. Женихи берегинь стрижами оборачиваются, суженные березниц — возвращаются к людям, только не помнят ничего… Однако порой по-другому выходит. Есть среди смертных удальцы, коим удаётся небесных и лесных дев себе в жёны заполучить. Приходит такой молодец в лес на Купальскую ночь и либо озёрницу железом коснётся, либо березницу за косу схватит, либо у берегини лебединые крылья похитит. Приходится нам тогда женой молодца становится, помогать ему во всём, детишек рожать и защищать род его перед нашими отцами… Многие из смертных мечтают с Богами породниться, но редко кому такое удаётся…

— Вот какой я счастливчик, — усмехнулся Ратибор. — А братья твои тоже невест среди смертных ищут? Или у богов одни девчонки рождаются?

— Братьям моим невест искать не приходится, — гордо ответила Кувшинка. — Сыновья Богов — великие воины и славные герои. Любая женщина в поднебесном мире готова на всё, чтобы удостоиться их внимания.

— С этим ясно, — всадник пристально посмотрел на озёрницу. — Значит, свадьбы никак не избежать?

Кувшинка усердно замотала головой.

— Значит, ты должна оставаться со мной до самой моей смерти? — продолжал спрашивать Ратибор.

Девушка закивала не с меньшим жаром.

— Тогда объясни мне, красавица, почему некоторые твои сёстры уходят от мужей?

— Откуда ты знаешь?

— Сама говорила…

— Ой, и, правда! — Кувшинка всплеснула руками. — Я и не думала, что ты меня так внимательно слушал.

— Привычка…  — пожал плечами Ратибор. — Болтун — находка для шпиона. Слыхала про такое? Давай, выкладывай свои секреты.

— Никаких секретов и нет, — спокойно ответила девушка. — Я бы перед самой свадьбой тебя предупредила, что останусь преданна тебе до тех пор, пока ты не расскажешь кому-либо о том, кто я на самом деле. Вот и весь секрет.

— И всего-то?! — рассмеялся всадник. — И многие из твоих сестёр назад возвращались?

— Почти все…

— Не может быть… Они все такие же красивые, как и ты?

— Есть и получше.

— Все как одна верные жёны, заступницы перед Богами, носительницы удачи?

Девушка кивнула.

— И ты хочешь сказать, что, не смотря на все блага, мужики не могут соблюсти одного единственного пустячного условия: никогда не рассказывать того, о чём все и так догадываются?

— Смертные мужчины — странные создания, — улыбнулась девушка. — Обладание чем-то, чего нет у других, сводит вас с ума. Вы готовы держать рот на замке год, три, даже десять, но не вечно… Владение чужим секретом пожирает ваш мозг, лишает покоя и благоразумия. Вам хорошо с женой — дочерью Бога. Вас не покидает удача. Ваш дом полная чаша. Ваша жена так же прекрасна, как и в первый день знакомства. Ваши дети здоровее и умнее свои ровесников. Вы счастливы… Но… Но желание рассказать кому — либо о давней удаче, желание похвастаться собственной удалью всё сильнее и сильнее овладевает вами с каждым днём. Всё труднее и труднее сдерживать данное в день свадьбы слово. Обязательство когда-то представлявшееся пустячным становится невыносимым. Наконец безумие овладевает вами, и вы рассказываете всё первому встреченному в грязном кабаке бродяге, за кружкой дешёвой браги. Таковы смертные мужчины… В ту же минуту моя сестра и её дети обретают свободу и покидают мир людей…

— Стоп! — Ратибор вскочил. — Повтори ещё раз!

— Обретают свободу…  — озёрница во все глаза смотрела на всадника.

— То есть если я сейчас разболтаю кому-нибудь твою родословную, то баста?! Никаких обязательств?!

— Ну, наверное… Только…

— Только, без только! Или тебе охота шляться со мной по всему белому свету?! По-моему не лучшее занятие для дочери Бога!

— Ты так стараешься избавиться от меня… Всё-таки надо мной будут смеяться… Ты очень жестокий!

— Меня кстати, кое-кто из присутствующих утопить собирался…

— Ну и что?

— Ничего особенного, если не считать, что согласия моего особого не спрашивали… К тому же… Кто-то говорил о послушной жене… Я пока только вижу сварливую девчонку. И вообще, я значит должен волноваться, что над тобой кто-то будет смеяться, а ты вряд ли переживала, когда меня на дно утаскивала. Или потом, когда через годик себе нового бы жениха приманивала…

— С чего это мне переживать? — удивилась озёрница. — Я же тебя не просто убить собиралась. Я же в обмен на свою любовь.

— Покорнейше благодарим, — Ратибор подтянул пояс, ослабленный за обедом. — Только мы уж как-нибудь без этого. За хлеб — соль спасибо тебе, а в остальном не поминай лихом.

— Но ты не можешь просто так уйти, — Кувшинка схватила его за рукав. — Неужели тебе меня совсем не жалко?

— Жалко, но молод я ещё для женитьбы. И без благословения родительского не могу…

— Я с тобой пойду! — заявила девушка. — Поступай, как знаешь, но я традицию нарушать не могу.

— А вот об этом даже не беспокойся, — улыбнулся всадник. — Я, как только кого увижу — сразу расскажу, как дочку бога на иголку поймал. И всё — свободна птичка!