1971 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 45

В апреле, я как и обещал, поехал с Аносовым на стрелковые соревнования (их перенесли с 20 марта). Никаких особых происшествий не случилось - мы с его командой жили в гостинице на краю города, питались в столовой поблизости, ну и соответственно стреляли на соревнованиях. Честно сказать, мне было трудно - когда-то из меня буквально вытравляли спортивную стойку, вбитую в голову казалось до самой моей смерти. Вытянутая рука, левая за спину, или в карман, выцеливаешь и...бах! Мишень-то никуда не убежит! И точно в тебя не пальнет! И вот если бы я так стрелял на войне - тут бы мне и конец пришел.

Меня учили стрелять интуитивно, практически не целясь. Поднял руку - бах! Или даже НЕ поднял. Прямо от пояса, как ковбои. Точность теряет, но на кой черт мне точность попадании я в «десятку», если я стреляю по корпусу? Ну или в голову - попал я в переносицу или в глаз - какая разница «мишени»? А тут… да еще и на предельные для «Марголина» расстояния… Да и пистолеты совсем другие, не стандартные с конвейера: на стволе грузы-компенсаторы, рукоять самодельная ортопедическая - это тебе не рифленая рукоять стандартного пистолета.

В общем, с этими пистолетами кучность у меня упала. Я все равно попадал в силуэт, но не так, как обычно - хуже. Зацеливался, нервничал, дергал за спуск. Вмешался Аносов: смотрел он, смотрел на мои мытарства, и приказал:

- Хватит страдать ерундой! Стреляй так, как тебе удобнее! Поднял - выстрелил, и нечего зацеливаться! Только двумя руками, как ты любишь - не надо. Слишком уж вызывающе… привлекает внимание. От пояса палить тоже не надо - ковбойство, засмеют. И опять же - засветишься. А вот быстрый подъем и сразу выстрел - это нормально. Руководствуйся интуицией, как тебя учили.

Ну я и руководствовался. Третье место занял. Норматив кандидата в мастера спорта. Ну да, не первое место, но на кой черт мне первое? Да и третье-то за счастье! Там сотня народа была кроме меня!

Домой возвращались на том же самом ПАЗике, автобус был выделен каким-то предприятием и водитель жил с нами вместе в гостинице. Впрочем - жизнью это назвать было трудно - с утра нажраться, в обед проснуться, перекусить, снова нажраться - и так до вечера. Ну вот что за жизнь такая? Как так можно? И что хорошего в том, что ты валяешься бесчувственной тушей и не реагируешь на раздражители вроде пощечин и пинков?

Пришлось этого горе-водилу лишить всех денег накануне нашего отъезда (чтобы на спиртное не тратил) - я забрал у него бумажник, а когда мужик попытался на меня пьяно наехать, типа: «Кули по карманам лазишь?! Я щас тебе п...ы дам!» - слегка его глушанул, крепко врезав в поддых. Мужик заблевал весь пол, что тоже способствовало скорому протрезвлению - вместе с блевотиной вышли и остатки яда, именуемого «Столичная особая».

Вот же и не боится человек ехать с похмелья! А если остановят, проверят на алкоголь? С похмелья же! Отберут права - чем будешь зарабатывать, придурок?! Подсобником на стройку пойдешь?

Впрочем, в этом времени гаишники так как у нас не свирепствовали, и смотрели на похмельных водил сквозь пальцы - если те не сильно борзели. А если и борзели - всегда была возможность откупиться. За редким исключением, конечно, и только подтверждающим правила.

В двухтысячных, по-моему, поставили памятник одному гаишнику, который вообще не брал взятки и строго соблюдал закон. Легендарный гаишник. Однажды, рассказывают, он оштрафовал за нарушение ПДД своего тестя. Но такой один на тысячи стандартных гайцев.

Добрались до дома нормально, без всяких там приключений. Ребята в команде подобрались хорошие - веселые, большинство двадцать пять-тридцать лет, не больше. Ехали, рассказывали всякие истории, анекдоты, смеялись. Только водила был хмурым и смотрел на меня с неприкрытой ненавистью. Но наезжать боялся - по понятным причинам.

Я в команде был самым старшим, Аносов объяснил парням и девчонкам, что я военный в отставке и он попросил меня закрыть брешь в упражнении на двадцать пять метров из пистолета. Они все в основном были винтовочниками. Потому, видимо, Аносов и не настаивал, чтобы я выступил с винтовкой - своих «бойцов» хватает. А между прочим - зря. Я бы им показал, как стреляет снайпер спецназа…

Двадцать пятого апреля мне позвонил Махров и пригласил в Москву. Снова вагон СВ (уже привычка!), снова брякающая в граненом стакане РЖД ложечка, снова сосед, в этот раз какой-то научный сотрудник, отправляющийся в командировку. Но слава богу - этот попутчик оказался молчаливым, и за все время мы перебросились хорошо если десятком фраз.

В этот раз я пошел ужинать в ресторан. Обожаю есть в вагоне-ресторане! Сидишь, а за окном пролетают столбы, перелески, забытые богом и людьми полустанки… степь и леса, степь и леса… Родина моя! Так и хочется запеть: «Поле… русское пооолее!» Жалко, что мне медведь на ухо наступил, а то я бы еще и певцом стал. И берегись тогда эстрада - с моей- то абсолютной памятью! Кстати, а почему бы и нет? Певцом мне не стать, а вот «сочинять» тексты и музыку к песням - это запросто. Главное - знать нотную грамоту. А мне ее выучить - раз плюнуть.

Но это когда-нибудь. Если надоест писательствовать. А пока что мне и писательства хватает выше крыши. Вот чего мне не хватает - это самого простенького компьютера. И принтера. Как меня достали эти пишущие машинки! Эти копирки, которые едва оставляют след на бумаге! Приходится постоянно нанимать машинисток и печатать несколько экземпляров романа.

С собой я привез заключительные книги серии «Нед», над которыми крепко поработал. Пришлось даже слегка переписать окончание последней книги, что впрочем не заняло слишком много времени - лишних пара недель, и готово. Опять же - был бы компьютер, все это я сделал бы гораздо быстрее.

А еще я вез Махрову первую книгу серии «Лекарь». Вот над ней пришлось работать упорно и крепко. Слишком уж она пропитана эротизмом, и даже очень откровенным эротизмом. А еще - нужно было изменить начало книги, убрав все, что могло бы навести на недоуменные вопросы. То есть, любые упоминания о России двухтысячных годов.

Махров заказал мне номер в гостинице Россия - снова за счет издательства, и с поезда я отправился в свой номер. Знакомая, рутинная процедура оформления заезда, и вот я уже освеженный в душе, причесанный, побритый и политый «Шипром» шагаю по весенней Москве, помахивая кожаным портфелем. Хорошо! И жизнь хороша, и жить хорошо!

Метро встретило меня гулом голосов, шумом прибывающих поездов и особым запахом, который есть наверное только в Московском метро. Я не могу передать

ощущения от этого запаха, это просто невозможно. Но тот, кто хоть раз его ощутил - больше не забудет. Как и не забудет красоту московских станиций метрополитена. Кто-то скажет, что это излишество, что на функциональность метрополитена красота облицовки и медные статуи не влияют, но как же приятно находиться в этой красоте, а не в дурацкой Нью- Йоркской подземке, грязной, разрисованной дурацкими граффити, воняющей мочой и блевотиной! Мы привыкаем к хорошему, и считаем, что все это нормально и так оно везде. А ведь не везде! Совсем не везде.

В издательстве оказался ровно в десять часов московского времени, как и планировал. Быстро взлетел на нужный этаж, и вот я уже стучусь в дверь знакомого кабинета.

- Оооо! Наш классик фантастики! Наш величайший фантаст всех времен и народов!

Вот все-таки этот Махров темная лошадка. Иногда трудно понять - когда он шутит, а когда говорит серьезно. Вот сейчас он и правда мной восторгается, или все-таки эдак по-дружески стебается? У меня есть огромные подозрения, что именно второе. Шутку он любит, и постебаться всегда горазд. Впрочем - я тоже не лыком шит, и тоже люблю пошутить.

-      А это столп литературного мира? Подпирающий могучим плечом всю мировую литературу?

-      Хе-хе...да, это я. И как можно чаще! Давай, забегай! Сейчас я Леночку за кофе пошлю!

-      Леночку? А где Машенька?

-      Хмм...Машенька в декрет отправилась. У нее внезапно вырос животик!