1971 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 31

-      Как - метил?! Каким образом - убрать?! - поразился Семичастный - Андропов ставленник Брежнева, он ему предан, как собака! Ну да, они не дружат, и не общаются, ну так и что? Пока Брежнев у власти - сидит и Андропов!

-      Я тебе не сказал? В письме Шамана написано, что Брежнева травят успокаивающими лекарствами, превращая в развалину. Брежнев, как и большинство подобных ему трусов, тут же поверил в эту информацию и теперь подозревает Андропова в измене. Я точно знаю - уже отменили назначенные Брежневу лекарства, он больше их не принимает. Ты же знаешь Брежнева - он трус и параноик. Параноик - это нормально, каждый руководитель высшего ранга должен быть чуточку параноиком, а вот трус...это опасно. Для страны опасно. Но не тебе рассказывать, ты и сам все знаешь. Он боится перемен, боится реформ, ему бы только сидеть на месте и парить ноги. И чтобы бабы! Как можно больше красивых баб!

-      Да, по бабам он ходок еще тот! - ухмыльнулся Семичастный - Он и на Виктории-то женился потому, что ее мать взяла его за жабры. Иначе бы...

-      Не о том речь. В письме Шамана прямо предлагается убрать Брежнева с его места. И если понадобится - физически.

-То есть - убить?! Генерального секретаря - убить?! - Семичастный странно посмотрел на Шелепина немигающим взглядом, и тот буквально чувствовал, насколько тяжел этот взгляд. Пойдет ли бывший глава КГБ на такие меры, не побежит ли к Брежневу, чтобы выторговать себе возвращение в Москву? Тут или пан, или пропал. Без Семичастного, его связей в купе со связями Шелепина никак не справиться. Да и вдвоем - не справиться. Работы - непочатый край!

-      Есть у меня дельные люди вКомитете - нехотя кивнул Семичастный - Но все надо делать очень, очень осторожно! У Брежнева чутье - как у зверя! Опять же - ты сам знаешь. Только вот еще что... после того, что ты сказал об Андропове - не стоит ли с ним поговорить? Вернее так - без его участия мы скорее всего обречены на провал.

-      А с его участием? Ты не думал, что он на самом деле метит на должность Генерального секретаря? Мы с ним договоримся, устроим акцию, и он займет это место?

-      У нас есть козырь.

-      Шаман? Ну и что от Шамана толку? Кстати, судя по всему - Шаман не очень-то жалует Андропова.

-      Как что толку? У нас будет информация! Если договориться с Шаманом - давать он ее будет только мне. Андропова придется оставлять на месте - это будет плата за его участие в перевороте.

-      А я? Какое место ты видишь для меня?

-      Возле меня. Найдем место. Хочешь - министром обороны. Хочешь - министром иностранных дел! Или главой правительства. Кем захочешь - тем и будешь. Главное, не какая у тебя будет должность. Главное - ты мой друг и советник, и мы с тобой сможем преобразовать страну! Ты представляешь, как откроются перспективы - со знанием-то будущего?! Все мировые события - он все помнит! Да, я про Шамана.

-Кстати, про Шамана - его ведь так и не смогли найти. Андропов не может. На нас Шаман тоже не спешит выходить открыто - письма шлет. А если он откажется сотрудничать?

-      Не откажется. Другой вопрос - очень хотелось бы пообщаться с ним напрямую, но...рисковать нельзя. Если его возьмут - засунут в психушку и накачают наркотиками. Все из него вытрясут, и больше он из психушки не выйдет. Так что правильно он не высовывается. Как он и сказал - лег на дно. Как подводная лодка. Главное, чтобы его не нашли. Иначе враз разбомбят!

-      Как подойти к Андропову, вот в чем вопрос...он ведь никому не верит. Решит, что это провокация Брежнева, и все тут.

-      А может и не решит. Все знают, как Брежнев меня ненавидит и боится. И он никогда не поручит осуществить акцию с моим участием. Потому можно говорить с Андроповым не боясь, что он примет это за провокацию.

-      Как думаешь, что с человек этот Шаман? Каким он тебе видится? Или вернее - что дают твои источники?

-      Говорят, что человек этот грамотный, пишет без грамматических ошибок, видно, что хорошо образован и владеет словом. Склонен к метафорам, как журналист или писатель. Осторожен, письма все время приходят из разных мест. Владеет искусством маскировки, может выглядеть как угодно.

-      То есть?! Ты что, его видел? Или кто-то другой его видел?

-      Видели. Письмо мне ведь он сам принес. Со слов охранника, это был высокий бородатый мужчина, старик - седые волосы, седая борода а-ля Лев Толстой. Ну вот и все, что известно. Мне представляется, что это взрослый мужчина - лет сорок, не меньше. Возможно, бывший военный.

-      С чего ты так решил?

-      Обороты своеобразные в тексте. Так мне сказали аналитики. Сам я ничего такого не заметил. Впрочем - я и не специалист в этом деле.

-      Ох, и тяжкое дело мы задумали...ох, и тяжкое! Ты представляешь, что будет, если мы проиграем?

-      Возможно, что лучше тебя представляю - Шелепин помотал головой - А ты представляешь, что мы выиграем, если сумеем убрать Леонида? Тебе не надоело сидеть там, на Украине?

-      Не издевайся. Я сплю и вижу, как бы мне перебраться в Москву. Но пока Леня у власти - мне это не светит. Если только в виде трупа. Вот же Леня, мразь! Бесхребетная, трусливая мразь!

-      Но очень цепкая мразь. Выковырять его будет очень сложно. Сложнее, чем Хрущева, уверен. Нужно составить список тех, кто может быть за нас, и тех, кто против. Тех, кто против - убирать, без всякой жалости. Цвигуна, например. Этого в первую очередь.

-      Леню надо убирать совсем. И сразу. Он не успокоится.

-      Как бы большая смута не началась...

-      Не начнется. Будем убирать всех, кто может нам помешать. Есть у меня верные люди, остались. Со сталинских времен, с хрущевских. Переговорить с ними нужно.

-      Знают двое...

-      Знает и свинья. Все понимаю, но иначе никак. Буду говорить только с самыми проверенными.

Собеседники затихли, и до самого конца поездки ехали молча, обдумывая все сказанное. Если получится - выигрыш будет невероятный по своему размеру. Если нет - и проигрыш невероятный. Смертельный. Но кому еще устраивать заговоры, как не спецслужбам? Потому каждый из них уже прокручивал в голове все возможные варианты развития событий, строил планы разговоров с людьми, планировал и просчитывал. Работа пошла. Теперь - главное, чтобы все не сорвалось из-за какой-нибудь мелочи, а потому мелочей в этом деле быть не должно.

====

Я купил в газетном киоске газету «Труд», «Толстушку», еще пару газет, и пошел домой - читать и думать. С тех пор, как я забросил письмо Шелепину прошло уже несколько дней. Я приехал из Москвы, имея в кармане новенькое удостоверение члена Союза писателей СССР

Все прошло без сучка, без задоринки - вышел, выступил, ответил на вопросы. Не хохмил, не улыбался - все было тупо и чинно. Мне задали вопросы о международном положении - я ответил строками из газетных статей. Меня спросили о политике партии и правительства в отношении народов страны, и конкретно развития писательского дела - я ответил, в духе того, что если бы не партия и правительство - всем писателям пришел бы кирдык. И мы счастливы жить под предводительством КПСС.

Единственная затыка произошла тогда, когда какая-то бабка, очень похожая на булгаковский персонаж «старую комсомолку», спросила меня - почему я в таком возрасте и не в партии? Тогда я ответил, как есть - что я счастлив был бы

находиться в такой замечательной партии, но вот какая заковыка - не знаю, как это сделать. Я ведь терял память, и вообще не знаю, кто я такой.

После чего вся комиссия нездорово оживилась и начала расспрашиваться меня - как так случилось, и каким образом... ну и всякое такое. Я отвечал максимально доброжелательно, и в конце концов от меня отстали. Не вечно же им сидеть на заседании! Новый год на носу!

Вклеить фото в удостоверение - плевое дело. Так что я уехал из Москвы будучи уже настоящим, «дипломированным» писателем. И теперь мог не опасаться статьи за тунеядство.